Неблизкие (СИ)
Меня начинает уносить. И я, чувствуя, что вот-вот кончу, опускаю между нашими телами руку и нахожу её клитор. Под сладкие стоны, тру его, срываясь в четкие и быстрые движения членом, пока нас одновременно не взрывает. Оглушенный громким вскриком и тем, как стенки влагалища сжимают меня, застываю, откидывая назад голову и изливаюсь, пропуская через каждую клетку тела сумасшедшую эйфорию.
Падаю рядом с Лизой, сердце как не в адеквате, ломит ребра, в голове гудит. Срываю с себя галстук вместе с презервативом и укладываю стесняшку к себе на грудь.
Она тоже подрагивает, утыкается мне в шею носом и тяжело дышит.
Счастливо улыбаюсь.
— И как? — тихий голос решетит мою шею, — Когда не видишь…
— Не знаю почему ты жалуешься, — тянусь за покрывалом и накидываю его поверх нас, — по-моему, бомба.
— Ну тогда теперь всегда будем только так, — смеётся она.
— Ой нет, на пару раз побаловаться я согласен. Но я тебя видеть хочу, — перемещаюсь так, чтобы оказаться сверху.
Вся такая взлохмаченная, оттраханная. Внутри отзывается на это крышесносное зрелище. Хочу ещё ее. И наблюдать за тем, как кончает. Закатывает глаза, содрогается.
— А я тебя, — трогает пальцами мои скулы.
От удовольствия прикрываю глаза.
— Уже скоро.
27. Лиза
— М-м-м-м.
Мне кажется, я мурлычу, как самая настоящая кошка. Качаясь где-то на границе между сном и бодрствованием, чувствую на спине руки Максима.
Они гладят, спускаются к ягодицам. Он что-то говорит мне на ухо, но я не могу различить, потому что ощущения такие острые, что мне кажется, я не способна ни говорить, ни слышать. Только чувствовать.
Вчера я так и уснула абсолютно голой рядом с ним. И вот сейчас Макс этим пользуется самым наглым образом.
Его губы, как крошечные разряды тока жалят плечи, лопатки. Скользят вниз по позвоночнику, а через секунду его зубы смыкаются на моей ягодице.
— Ау-у-у-у, — шиплю, тут же просыпаясь.
Приподнимаюсь, но он ладонью вжимает меня обратно в простыню.
— Лежать. Я не давал команду вставать.
— Мне больно.
— Не ври.
Возмущенно мычу, но не искренне.
На самом деле мне действительно не больно. Скорее это было неожиданно.
— Сладенькая девочка.
Мурашки крошечными росинками рассыпаются по коже от его горячего шепота. И уже ни возмущаться не хочется, ни спорить. Я вообще, как желе рядом с Максом. Нестойкое и готовое растаять от любого прикосновения.
Что я сейчас и делаю. Плавая в неге от его нежностей, которыми он с лихвой одаривает меня, настолько расслабляюсь, что не сразу осознаю, как этот наглец входит в меня.
Медленно скользит внутрь, растягивая собой и напоминая о том, что вчера у меня случился мой первый раз.
Между ног начинает несильно ныть, но Макс не даёт сконцентрироваться на этих ощущениях. Он наматывает мои волосы на кулак и оттягивает в сторону. Губами собирает мурашки на шее.
— Ты поступаешь не честно, — ворчу, чувствуя, как в месте, где он в меня проникает, начинает нагреваться. — Я не вижу тебя. А мы вчера договорились о другом.
— Прости, стесняшечка, это сильнее меня. Когда ты рядом такая голая и моя, я не могу просто встать и пожелать тебе доброго утра, — хрипит мне на ухо, оттягивая волосы еще сильнее и зарываясь в них пальцами.
Затылок сводит сладкой судорогой, несущейся прямо к низу живота. Сдержать протяжный стон не получается.
Это с ума сойти как приятно.
Хватка на моем затылке послабляется, но не успеваю я разочарованно захныкать, как Макс подтягивает меня за бедра, вынуждая встать на колени.
О-о-о-о… То ли стону, то ли ужасаюсь. Давление внутри усиливается, а его вдруг становится больше. Макс, обхватив мои бедра, подталкивает меня на себя, а сам врезается в меня до упора.
— А-а-а-а, — вскрикиваю в шоке.
— Не больно? — застывает, пока я привыкаю к ощущениям.
— Нет, — шепчу пересохшими губами, — Продолжай.
Сама себя не узнаю. Неужели это я сказала?
К лицу приливает краска от смущения, Макс возбужденно смеется, начиная свои колдовские движения. А я и не замечаю, как начинаю двигаться навстречу.
Зарываюсь в подушку лицом, забыв уже и о накладках на глазах, которые довольно ощутимо вонзаются в кожу, о том, что они ужасные и некрасивые. О том, что не вижу, а только чувствую быстрые и четкие толчки внутри себя.
Руки Макса гладят мои бедра, я уже не просто стону, а вскрикиваю на каждом глубоком рывке. А он, кажется, от этого заводится еще сильнее.
Ускоряется, вырывая из меня всхлипы, полные какого-то необузданного удовольствия. Мамочка, я и не знала, что это настолько приятно.
Так сильно, что в какой-то момент я не выдерживаю. Меня ослепляет, ноги начинают подрагивать, а тело охватывает вспышка. Обессиленную, Макс переворачивает меня на спину, и… продолжает.
Как долго? Я понятия не имею. Теряюсь в этих плывущих, размазывающих ощущениях.
Мы целуемся, сплетаемся, я испытываю оргазм еще раз, и только после этого этот изверг выходит из меня. Спустя мгновение мой живот покрывает теплой влагой.
Тяжело дыша, откидывается рядом на подушку.
— Ты был без презерватива? — доходит до моего подвергшегося плавлению мозга только сейчас.
— Да. Прости.
— Макс, ты что? — резко опираюсь на локоть.
— Я чистый, Лиз.
— Я не об этом. Так нельзя, это опасно.
— Знаю. Мой косяк. Но я успел.
— Макс, такой косяк не исправишь так, как ты исправил прошлый, — начинаю нервно вставать с кровати.
Что за безответственность такая?
— Ну всё-всё, не рычи, — догоняет меня, оплетая руками, — Не удержался.
— В следующий раз пожалуйста, удерживайся. Мне восемнадцать только. А за твои косяки потом мне отвечать, а не тебе.
— С чего бы? Вместе отвечать будем. Тут как бы в процессе двое принимают участие.
— Макс!
— Да всё хорошо будет, — смеётся мне в шею, — пойдем в душ.
Пока купаемся, я успокаиваюсь. Понимаю его, с одной стороны. Удержаться, действительно тяжело. Я же тоже не проконтролировала. А с другой — нужно быть более ответственными. И ему и мне.
Посчитав в голове, что у меня уже завтра должны начаться критические дни, успокаиваюсь совсем. День безопасный. Можно выдыхать.
А Максу и в правду нужно поучиться сознательному подходу.
После душа мы кушаем, и он уезжает в университет. Оставшись одна, я звоню маме. Она говорит, что завтра утром они с Борисом будут здесь. Пока не решили, где остановятся на ночь, скорее всего забронируют номер в гостинице.
А я и не против. Чем меньше внимания мамы, тем лучше. Нужно еще как-то не выдать наших с Максом отношений, а это будет непросто. Особенно, ему.
После звонка слушаю аудиокнигу и решаю примерить платье. Я привезла одно, которое купила в тайне от мамы еще до операции, и упаковала в самый низ чемодана под другие вещи. Оно коктейльное, классическое черное, довольно короткое, и с не глубоким декольте.
Мне кажется, Макс бы заценил.
Я, когда померила его в магазине, обомлела. Мне настолько подошло, что я не удержалась и купила.
Зажегшись этой мыслью, нащупываю его на дне и достаю. Максим сказал, что сегодня мы ужинаем в ресторане, поэтому одеться в такую красоту будет очень даже к месту.
Пока раздеваюсь, звонит мой мобильный. Максим, понимаю сразу. Инстинктивно улыбаюсь, потому что этот гад поставил на себя мелодию, текст которой в переводе гласит:
«Если ты хочешь поджечь эту ночь,Малыш, позволь мне быть зажигалкой.Если тебе некуда идти и ты хочешь дойти до экстаза,Я хочу быть тем, кто доведёт тебя до него»(трек Maneskin — The driver)И довел же. Не один раз.
Прикусив губу от смущения, принимаю вызов.