За ночью рассвет (СИ)

От этих слов на лице герцога на мгновение отразилась скептическая улыбка.
— И как же представляли себе дом Д’Арси?
Тут Сильвия покраснела и помедлила с ответом. Д’Арси молча ждал, не пытаясь помочь явно сконфуженной девушке.
— Как логово медведя! — выпалила она.
И тут Д’Арси впервые в ее присутствии засмеялся. Это был так неожиданно, что Сильвия еще больше смешалась. Смех совершенно изменил лицо герцога. Теперь он уже не казался каменным исполином, лицо его ожило, исчезла вся серьезность и внушительность. — Ну что ж, если не боитесь войти в медвежье логово, то прошу вас!
Замок и впрямь был совсем не похож на берлогу и даже не казался больше таким мрачным, как снаружи. В витражных окнах играл солнечный свет, отражаясь от стен светлого камня. Широкие лестницы и высокие потолки создавали ощущение простора. В арках коридоров стояли изящные скульптуры. Внешне замок явно должен был навевать тоску на неприятеля своей неприступностью, но изнутри его обитателям должно было житься легко.
Герцог провел Сильвию в свой кабинет и предложил сесть. Кабинет в сине-золотых тонах был устроен под стать хозяину. Тяжелая мебель казалась, на первый взгляд, громоздкой, но удивительная тонкость работ резного дерева делала ее изящной. Книг вокруг было едва ли не больше, чем в библиотеке Ричарда де Ланье. На стене не висело ни единой картины, за исключением одного портрета, на котором была изображена богато одетая дама немыслимой красоты. Проследив за взглядом Сильвии, герцог произнес:
— Это моя покойная супруга, Антуанетта.
— Я так и решила. Сын очень похож на свою мать.
— Да, к счастью, Патрик унаследовал ее внешность. Пожалуй, это лучшее, что он мог от нее унаследовать.
Отчего-то разговор о покойной жене герцога был Сильвии неприятен. Ричард совсем не рассказывал ему о семье Д’Арси, лишь однажды упомянув, что сестра герцога, Диана, была чудесным, добрым и кротким человеком, в отличие от его супруги, не отличавшейся покладистым нравом.
Видимо, герцогу тоже не хотелось продолжать разговор о своей жене, и он, предложив Сильвии присесть, стал расспрашивать ее о путешествии. Поначалу смущавшаяся и теряющаяся под его тяжелым взглядом, Сильвия постепенно немного расслабилась и в подробностях стала описывать их поездку. Д’Арси внимательно слушал и изредка задавал вопросы, хотя девушка сомневалась, что ему действительно может быть интересен этот разговор.
Вскоре прозвонили к обеду. Сильвия и Патрик, конечно, были приглашены остаться не только на обед, но и на всю ночь. Патрик должен был задержаться в замке дяди еще на неделю, а Сильвия намеревалась уехать сегодня же. Но его светлость был убедителен в своём предложении остаться, так что Сильвия не решилась возражать. После обеда дети снова отправились на свою половину, Д’Арси же предложил Сильвии, раз уж она совсем не устала, совершить верховую прогулку.
Выехав за ворота, герцог и графиня отправились вдоль реки в сторону леса. И тогда Сильвия решилась, наконец, заговорить с Д’Арси о той ночи, когда они виделись последний раз.
— Ваша cветлость, я ведь так и не поблагодарила вас за тот вечер в библиотеке. Я сама не знаю, что на меня нашло тогда.
— Не стоит благодарности, сударыня, давайте просто забудем об этом. Мне жаль, что вам пришлось пережить все это, и я хотел бы извиниться перед вами.
— Извиниться? Но за что? — изумилась Сильвия.
— За свое поведение. Я вел себя недостойно по отношению к вам, я не хотел понимать, что вам действительно больно, что вы оплакиваете смерть Ричарда не меньше меня. Ричард был моим единственным близким другом, настоящим другом, и его смерть стала для меня большим ударом. Да, я был готов к тому, что это может случиться в любое время, но от этого не становилось легче. Я не ненавидел вас, нет. И никогда не позволил бы себе подумать, что вы каким-то образом навязали себя Ричарду. Вероятно, он, в самом деле, очень полюбил вас.
Лицо Сильвии вспыхнуло. «Пресвятая Дева, неужели она тогда сказала ему такое? А ей казалось, что это лишь плод ее воспалённого воображения».
 
— Вы принимаете мои извинения? — Только сейчас Сильвия заметила, что лошади остановились, и Д’Арси пристально и очень серьезно смотрит ей в глаза.
— Я приму ваши извинения, сударь, если вы примете мои.
Тут настала пора удивляться герцогу.
— Но за что извиняться вам, сударыня?
— За свои слова и невольные мысли. Я не хотела вас обидеть.
— Хорошо. Тогда давайте забудем все недоразумения и обиды и больше не будем о них вспоминать. Вы согласны, графиня?
— Да, ваша светлость. — На душе Сильвии стало заметно легче. Она снова тронула свою лошадь и направила ее вниз, к реке.
Герцог и Сильвия провели прекрасный вечер, до самого ужина, прогуливаясь вдоль реки. Тенистые ивы опускали свои ветви к темной воде, река была небольшой, но достаточно быстрое течение то и дело проносило мимо них то оторвавшиеся кувшинки, то стебли каких-то незнакомых растений. Сильвии стало легко и спокойно. И самое удивительное, что ощущение это она испытывала рядом со своим «заклятым врагом», герцогом Д’Арси! Его светлость оказался рассказчиком не менее интересным, чем граф Дюморье. Он не смешил Сильвию веселыми анекдотами из жизни придворных, но мог со знанием дела рассуждать о литературе и музыке. Герцог не читал девушке сонетов, как Ричард, и тем не менее в красках пересказал ей содержание театрального представления, недавно прошедшего при дворе. Пьесу написал тот самый граф де Пуантили, которого Сильвия видела на похоронах мужа. Судя по описанию герцога, представление было унылым и лишенным какого-либо смысла действом, однако придворными было принято благосклонными овациями. Становилось ясно, что его светлость не самого высокого мнения о нынешнем любимце короля, хотя он не говорил этого напрямую.
Сильвию же, к ее собственному удивлению, искренне волновали новости двора, при котором она так и не успела толком побывать. Заметив этот ее интерес, Д’Арси подумал, что, возможно, держать траур графине дается нелегко, ведь все-таки она была еще совсем юной девушкой. В ее возрасте дамы наслаждаются танцами, приемами, жизнью во всех ее проявлениях, а молодой вдове положено было скорбеть о скончавшемся супруге.
— Сударыня, прошу вас не считать оскорблением ваших чувств то, что я хотел бы вам предложить…
Сильвия несколько растерялась. — Обещаю вам, ваша светлость, хотя я и понятия не имею, о чем вы говорите.
— Добрый друг его величества, герцог Д'Эгильоэн. устраивает на днях бал в честь окончания лета. Я не собирался там появляться, но сейчас передумал и был бы рад, если бы согласились сопровождать меня.
— Но, сударь, а как же траур?
— Никому не придет в голову осуждать вас, а если такое случится, то ему придется держать свои мысли при себе.
— Ваша светлость, но я…
— Вы очень обяжете меня, графиня, если согласитесь, — прервал ее Д’Арси. Вам давно следует появиться в обществе, вам это пойдет только на пользу. И лучше будет, если вы появитесь там в моем сопровождении, чем одна.
— Хорошо, господин герцог, я поеду с вами на этот бал.
— Ну что ж, раз мы договорились, прошу вас! Нас, кажется, зовут ужинать. — проговорил Д’Арси, увидев спешащего к ним слугу. Он предложил даме руку и помог ей взобраться на коня.
Ужин в замке прошел довольно скомкано. Мальчишки, вдоволь наигравшись и наевшись, отправились спать еще раньше. А Сильвия только сейчас поняла, что смертельно устала. То ли все-таки дорога, то ли отпустившее вдруг напряжение между нею и герцогом, а то ли мысли о предстоящем бале, на котором она должна была появиться в ближайшее время, не давали ей сосредоточиться на ужине, который, если бы она обратила могла заметить, был выше всяких похвал. Д’Арси, заметив, что девушка стала невпопад отвечать на его вопросы и все чаще застывала с бокалом в руке, забывая сделать глоток, предложил гостье закончить трапезу и отправиться спать. Сильвия с радостью приняла это предложение. У дверей спальни герцог пожелал ей спокойной ночи и предупредил, что утром не сможет присутствовать за завтраком, поскольку ему необходимо уехать. Сильвия ответила, что если хозяина не будет дома, то и она задерживаться не станет и сразу после завтрака отправится домой. Еще раз пожелав друг другу добрых снов, они расстались.