Эльфийский помещик (СИ)

Чувствовалось, Гагарина выгоду не упустит. К тому же надо был обладать крепким характером, чтобы собрать вокруг себя такое количество народу. Вместе с Гагариной сюда приехали почти сорок бойцов, и все они беспрекословно слушались её. Одного титула для этого недостаточно.
Подумалось даже, что неплохо было бы получить такого человека в свой отряд. Вот только чем завлечь того, кто привык к свободе? Гагарина — сама себе начальница, и нужен веский повод, чтобы она согласилась кому-то служить.
— В ближайшие дни будем планировать. Пока ничего конкретного я вам не скажу. Но, думаю, работа найдётся и какие-то средства будут, — обнадёжил я. — Но запомните одно и доведите до всех: ваши наёмники должны за версту держаться от моих крестьян. Грабежа я здесь не потерплю.
— Не волнуйтесь, они и близко к деревне не подойдут, я прослежу, — пообещал Гагарина.
— Просто имейте в виду, если что-то случится, я не буду церемониться и… так, что там происходит?
Меня отвлекли встревоженные голоса за окном. Кто-то кричал по-эльфийски.
— У вас всё в порядке? — спросила Гагарина.
— Сейчас выясним.
Я выглянул в окно, потом сбежал вниз по лестнице и чуть не столкнулся со Смирновым.
— Ваше благородие, из деревни остроухий прибежал, сказал, поле горит, — выпалил он. — Подожгли, говорят.
  
Глава 10
 
Прихватив с собой Радогора, Игната и Смирнова, а остальным велев охранять дом и нос за ворота не высовывать, я поехал на грузовике к месту происшествия. У паромобилей с топкой была проблема в том, что после долгого простоя приходилось заново разводить огонь, но котёл не успел остыть после вчерашней поездки, поэтому Смирнов подкинул немного красного торфа, быстро поднял давление, и мы помчались на всех парах.
Горел лён. В отличие от сорочинского пшена, которое выращивали в воде, лён рос в сухой почве, поэтому поджечь его злоумышленникам не составило труда. История повторялась. Что-то похожее происходило, когда несколько лет назад местные эльфы отказались платить Борову мзду.
К моменту нашего прибытия все крестьяне уже высыпали в поле. Мужчины, женщины, дети и старики бежали тушить огонь. Я приказал спешиться и подойти поближе к селянам. Опасался, как бы бандиты не напали на них. Селяне копали рвы, чтобы остановить распространение пламени, и сбивали его ветвями. Битва шла ожесточённая.
Надо было помочь, и я попытался применить магию. До этого дня у меня почти ничего получалось из того, что я умел делать в прошлой жизни, но теперь некоторый контроль над стихией снова стал чувствоваться. Направив импульсы почве, я создал складку на пути огня и частично завалил его землёй. То же самое проделал левее. Огонь тем временем стал окружать крестьян. Он обходил нас с тыла. Заметив это, я побежал туда и продолжил работать магией, формируя отвалы почвы.
Не знаю, сколько времени продолжалась борьба, но пламя мы победили. Треть поля превратилась в чёрную равнину, остальное удалось спасти общими усилиями. Я чувствовал себя опустошённым. Всю ману потратил на эти чёртовы земляные отвалы.
Над просторами висело сизое марево, в котором я едва нашёл Игната и Радогора. Кетаэл оказался с ними, он был зол и непрестанно ругался на эльфийском.
— Как думаете, кто поле поджог? Люди Борова? — спросил я.
— Кто же ещё? — Игнат был возмущён не меньше старосты. — Разумеется, Боров подослал этих супостатов! Вы отказались ему платить, теперь он нам житья не даст.
— Точно не повстанцы?
— Да какие повстанцы, ваше благородие? Ари мелко пакостить не станут. Они скот угоняют, амбары опустошают. Да, могут и поля поджечь, если народ сопротивляется, но перед этим полдеревни вырежут. Уж поверьте, повадки их я знаю. А тут хулиганьё какое-то. Шайка лесная, которая у Борова кормится. Вон, и Кетаэл скажет, что ари иначе действуют.
— Всё верно. Боров поля жечь, — подтвердил Кетаэл и закашлялся от дыма. — Его разбойники всегда так делать.
— Кто-нибудь знает, где они находятся? Где-то поблизости обосновались? — мне казалось, крестьяне просто обязаны знать, где обитает местная банда. Ну не могла же она поселиться здесь незаметно для тех, для кого лес — почти второй дом.
  
— Да, ваше благородие, глубоко в леса они не забредают, — объяснил Игнат. — Стараются поближе к поселениям держаться.
— Кетаэл, ты знаешь, где находится логово этих разбойников? — обратился я к старосте.
— То там, то здесь. Постоянное — нет.
— А выследить можно? Вы же охотники все. Найдёте их лагерь?
— Найду, — кивнул Кетаэл.
— Вот и хорошо. Тогда тебе задание — найти их лагерь или стоянку. Только в бой не вступать. Понял? Не рискуй. Узнай, где они живут — и всё. Остальное — моя забота. Безнаказанными они не уйдут.
Староста кивнул:
— Сделаю. Спасибо. Помогли тушить.
— Не за что, — я зевнул. Бессонная ночка выдалась, да и утро беспокойным оказалось. — И выстави охрану в полях. Понимаю, работы у вас много, но когда враг снова попытается напасть, мы должны быть готовы. Надеюсь, всё это ненадолго.
— Тоже думаю так. Охрану надо.
— Всё, я поехал. Разбирайтесь тут. Игнат, Радогор, за мной. Домой отправляемся. Надеюсь, в наше отсутствие ничего не произошло.
Я зря волновался, на мой особняк никто напасть не пытался. Но успокаиваться было рано. Надо принять меры, чтобы нападения и поджоги больше не повторились. Да и нельзя подонкам спускать с рук подобное беззаконие. Все должны знать, у кого здесь сила и власть. Боров слишком много из себя возомнил, придётся его приструнить.
Людей у меня стало больше, и я организовать патрули для охраны полей. Для этой целей Гагарина предоставила один из паромобилей своих наёмников. Деревенские тоже подключились к работе. Вряд ли из них выйдут хорошие бойцы, но многие умели пользоваться луком и не были беззащитными.
Кетаэл занялся разведкой в лесу, а я размышлял, что делать с Боровом. Нельзя было просто так прийти и убить его. Он у воеводы на хорошем счету, и если нападу первым, именно я в глазах Друцкого окажусь разбойником, а Яренко — невинной жертвой. Борова надо было спровоцировать, чтобы он сам показал свою гнилую сущность, но прежде хорошо бы соседей расспросить, что они про него думают, не создаёт ли он им проблем, знают ли они, чем он занимается.
И очень скоро такой случай представился. Буквально через два дня после пожара, во вторник, Грушецкие пригласили меня на ужин.
В этот день утром на попутке приехали слуги — целое семейство из трёх человек. Главу семьи звали Горазд Дранников, он был высоким и жилистым, носил короткую бороду, а один глаз у него отсутствовал. Жена была полной, коренастой бабой. Её звали Фёкла. А их сына, тощего паренька лет семнадцати — Иваном. Я пообщался с ними, выяснил, кто такие.
Горазд двадцать лет назад служил стрельцом в царском войске, вышел в отставку по состоянию здоровья (глаз потерял), долго работал поваром вначале в трактирах, потом у аристократов. Последний дворянин, которому он служил, разорился и уволил всех слуг. Проверить эту информацию, увы, я не мог. Но опросив всех троих, я не нашёл явных признаков вранья. Все говорили одно и то же и смотрели на меня честными глазами. После беседы я отправил к Игнату с Радогором, чтобы контракт оформили.
Таким образом, в особняке появились слуги. Трёх, как мне думалось, на первое время должно хватить. Горазд нанялся ко мне поваром, Фёкла — горничной, а сын их на подхвате — горшки ночные вынести, воду натаскать, дрова нарубить и прочее в таком духе. Конечно же, Радогору я наказал, чтобы тот присматривал за ними, а то мало ли что: люди они посторонние, знать я их не знаю, и что у них на уме, не ведаю.
Потом позвал сестру во двор, чтобы пообщаться без посторонних ушей, и сказал:
— Всё, Лида, хватит бегать как белка в колесе. У нас слуги появились. Не знаю, останутся они или нет. Испытательный срок им устрою, посмотрю, что за люди. А тебе задача — будешь ими руководить.
— Я? — удивилась Лида. — Но я… не умею.