Мой южный босс. Кубинский темперамент (СИ)

— Нет, у меня столько дел, ещё по новому проекту документы принесли.
— Ника, иди домой, а я вечером к тебе заеду.
Всё ещё прокручиваю сказанное моей девушкой. Задевают слова её бывшей подруги.
Вспоминаю её вчерашний вид, когда она увидела медальон. Сначала думал, что с ней?
Медальон снова нагревается на груди, будто хочет что-то сказать. Подозрительно хмурюсь, прислушиваюсь к интуиции, но тут открывается дверь в мой кабинет.
Виктор заходит, опустив голову. Лютая злость нахлынула, с трудом сдерживаю себя, чтобы не размозжить этому ничтожеству череп.
— Знаешь, зачем я тебя вызвал? — произношу с виду спокойно, а на самом деле внутри меня бушует ураган.
Кивает и становится несчастным, ничтожным, жалким.
По всей видимости Виктор только что принял свою участь.
Вечером еду к Нике домой, чувствую, что нужен своей девочке.
День был тяжёлым. Я вымотался, Ника всё ещё в шоке — нам обоим нужно тепло друг друга, поддержка.
Паркуюсь у её подъезда, забираю с пассажирского кресла коробку с вкусняшками и поднимаюсь в квартиру.
Ника встречает меня и тут же обнимает. Вижу её красный нос и понимаю, опять плакала.
— Я привёз антидепрессанты, — говорю с полуулыбкой на губах.
— Какие? — хмурится моя красноносая красавица.
— Вот, — протягиваю ей коробку.
Открывает, а там свежайшие, ещё тёплые глазированные пончики с разными начинками.
Я взял их в премиальной кондитерской рядом с нашим офисом.
Беру один с бельгийским шоколадом, откусываю, в восторге стону от удовольствия и закатываю глаза.
— Чувствую, как серотонин взбрызнул в кровь.
Ника наконец-то улыбается.
— Лопай, — настаиваю я. — Тебе сейчас тоже нужен серотонин.
— серотонин и это... — дополняет она и дарит мне самый чувственный поцелуй.
Мы лежим на кровати и делим пополам последний пончик. Да уж, завтра мне придётся выполнить двойную норму в спортзале, чтобы сжечь все эти калории.
— Неужели это всё из-за ревности? — до сих пор не верит Ника.
Я ей всё рассказал.
Виктор был тайно влюблён в Нику, ухаживал, как умел, и до последнего надеялся на взаимность.
Вчера, после новости о её повышении, весь офис судачил об этом. Виктор сначала не принял это во внимание, пока не зашёл в кафетерий. Там он увидел одну из сотрудниц, имя которой наотрез отказывался называть, и эта сотрудница шепнула ему, что Ника спит с боссом.
Вот у Вити крышу-то и снесло.
СБ проверили его компьютер, оказалось, наш Витя — любитель порнушки. Нашлась куча картинок эротического содержания, одну из которых он вечером вывел на плоттер и распечатал. А фото Ники найти не проблема, оно есть в базе.
Вот этот самоделкин в пылу разбитого сердца и склепал это художество.
Но что за сотрудница, чьё имя он наотрез отказался называть? Получается, эта девица знала о чувствах айтишника и подвела его под монастырь.
С Витей мы попрощались.
Теперь на очереди она.
Вот только кто это?
Стоп. Есть версия!
Кто вбивал в голову моей девушки, что ей впору только айтишники?
Медальон опять начинает прожигать кожу на груди, опять к чему-то подводит.
Вспоминаю взгляд секретарши... А, может, дело вовсе в недомогании?
— Малыш, — тихо спрашиваю, намереваясь проверить догадку.
Ника поворачивает ко мне голову.
— Мой медальон какое-то время был у тебя...
Она запускает пальцы в волосы и кивает.
— Скажи, а ты случайно не показывала его своей бывшей подруге?
Встречаемся взглядами. Мой — цепкий, пытливый, её — испуганный с только что появившемся озарением.
Ника ойкает, резко садится в кровати и в ужасе прикладывает пальцы к губам.
27. 
Ника 
Я поняла. Я всё поняла. Медальон — это он нас выдал.
Спрашиваю Антона, как Таис умудрилась увидеть его личную вещь, учитывая, что он его не светит. Накануне в задумчивости босс крутил его в пальцах, и в этот момент в кабинет вошла секретарша.
Всё просто.
И вроде бы, что тут такого? Ну, держит он в руках личную вещь, и ладно. Но я сама показывала Таис этот медальон, когда думала, что больше никогда не увижу Антонио. Вот она и запомнила.
  
Всё сошлось.
Теперь ещё и неожиданная простуда свидетельствует, что Таис просто пытается снять с себя подозрения. Помню, она говорила, что один из её кавалеров, которому ничего не светит, работает терапевтом.
Озвучиваю это Антону, он соглашается с моей версией.
И о чувствах Виктора «подруга» тоже знала, сама меня подталкивала к нему, чтобы не страдала от одиночества.
А заодно выделялась на её фоне. Не в лучшем свете, разумеется.
Мне всё стало понятно, и в который раз я убеждаюсь, насколько же Таис подлая стерва!
Она не прощает людей, которые её в чём-то превосходят.
Я всегда была на её фоне аутсайдером, не удивлюсь, что у неё и зарплата была выше, когда мы ещё работали в одном отделе. Пётр Степанович относился к Таисии намного лучше, чем ко мне. Он её даже не напрягал! Неудивительно, два лентяя решили объединиться, чтобы выезжать за счёт одной глупой, трудолюбивой и безотказной девчонки. Меня.
И вот, когда всё постепенно встало на свои места, как надо, по справедливости, Таисия взбесилась и теперь держит на меня злобу.
Я, не желая того, её обогнала по всем фронтам. Честно, я бы никогда не вступила в эту соревновательную гонку под названием «Кто из нас круче», это не в моём характере, но всё случилось само собой.
А Таисия не любит проигрывать. Я бы даже сказала не умеет.
Что теперь будет? Отстанет она от меня? Учитывая, что её ждёт неминуемое увольнение за провокацию, в теории, отстанет. Но согласится ли уйти поражённой?
0, нет.
Если кто-то думает, что она уйдёт с опущенной головой, тот очень плохо знает Таис.
— Что теперь будет? — озвучиваю свои опасения боссу, когда мы едем на работу.
— Оставь эту заботу мне, — говорит жёстко.
Вижу, как сильно напряжены его ладони, держащие руль, каменное лицо не предвещает для бывшей подруги ничего хорошего.
Самонадеянность и уверенность в собственном превосходстве её сгубили. Напускное величие — это слабое место Таис. Она настолько упивается собственной значимостью, что теряет голову. Как и инстинкт самосохранения.
В офисе на меня всё ещё косо смотрят. Зря надеялась, что за один день коллеги изменят своё отношение. Изобразить перед боссом дружелюбие и уважение — запросто, а вне его присутствия всё равно бросают на меня пренебрежительные взгляды.
Расправляю плечи, иду с гордо поднятой головой, пусть смотрят. Да пусть вообще захлебнутся собственным ядом!
Проходит полдня и несмотря на дискомфорт, который меня не покидает, я всё равно стойко выдерживаю давление.
Вызывает босс, нужно обсудить срочный вопрос по проекту, я умею не смешивать работу и личное, поэтому без опасений иду к нему в кабинет.
Работаем, погружаемся с головой в чертежи и таблицы, и слышим какой-то шум.
И даже крик.
— Что там? — спрашиваю, не понимая, что происходит.
Антон прислушивается, закатывает глаза и усмехается.
— Кажется, я знаю, что происходит. Идём.
Выходим из кабинета и видим у ресепшена ругающихся людей. Один из них — наш охранник, а второй. вернее, вторая — пожилая и очень бойкая женщина. Смуглая, полноватая, но с таким темпераментом, что хочется обходить её за километр.
Звучат возгласы, по интонации похожие на брань, преимущественно на испанском.
Округляю глаза.
Женщина замахивается дорожной сумкой, вот-вот ударит бедного охранника по голове, но вовремя слышит возглас босса:
— Роса!
Дальше он произносит что-то на испанском, и дама расплывается в улыбке, произнося какие-то ласковые слова.
— А что происходит? — тихонько спрашиваю Антона. — И что она только что сказала?