Лотосовый Терем (СИ)

Чжань Юньфэй разжал руку, на его лице не отразилось признательности.
— Твоя сила… — наконец проговорил он.
Ли Ляньхуа улыбнулся.
— Если захочешь сейчас подняться на ноги и сразиться со мной, я, разумеется, проиграю.
Чжань Юньфэй покачал головой, он всегда был человеком немногословным, но на этот раз настоял и раздельно спросил:
— Но те раны, полученные на Восточном море…
— Исцелились не полностью.
Чжань Юньфэй больше не спрашивал, только выдохнул, хотел было дотронуться до рукояти меча, но нащупал лишь пустоту.
В этот момент неподалёку раздался негромкий звук, они тотчас затихли — по земле как будто медленно волокли что-то металлическое, а следом что-то катилось, по звуку похожее на колёса повозки. Звук доносился из другого прохода поблизости, и железо брякало по земле очень тихо. Когда звуки затихли, Чжань Юньфэй, понизив голос, сказал:
— Цепи.
Ли Ляньхуа кивнул — верно, тем металлическим, что тащили по земле, были несколько цепей, но кто ходит в цепях по этой странной пещере?
Когда бряцанье цепей затихло, у входа в пещеру мелькнул белый силуэт. Фан Добин, в одном нижнем платье выглядевший ещё более худым, спокойно и без происшествий вернулся с фарфоровым кувшином, увенчанным крышкой из драгоценных жемчужин, в руках. Ли Ляньхуа торопливо заглянул внутрь — сосуд и правда был наполнен чистой водой. Чжань Юньфэй потерял много крови и мучился жаждой, поэтому не церемонясь принялся пить прямо из сосуда.
Фан Добин смущённо стоял в сторонке и смотрел. Ли Ляньхуа бросил на него взгляд и вздохнул.
— Ну и где ты откопал горшок покойника?
Едва он произнёс эти слова, Чжань Юньфэй как будто поперхнулся, но продолжил пить. Фан Добин неестественно хохотнул.
— Как ты узнал?
Ли Ляньхуа постучал по сосуду.
— Это называется кувшин генерала, такие используются для хранения праха. Неужели здесь гробница?
Фан Добин пожал плечами и указал наружу.
— Я пошёл той дорогой, откуда мы пришли, по пути не встретил ни души до самого места, где ты проделал дыру. Подумал, раз уж скрытое оружие железной клетки так опасно, то там, где она прокатилась, живых не будет, поэтому пошёл в том направлении.
— Ты и правда всё больше умнеешь, — радостно похвалил Ли Ляньхуа.
Фан Добин просиял, нащупал камень и присел, закинув ногу на ногу.
— Когда дошёл до конца, там оказалось озеро. Я нигде не мог найти, во что бы набрать воды, как вдруг заметил, что на берегу целая куча таких штуковин, взял одну, вытряхнул, набрал воды и вернулся.
Ли Ляньхуа потрясённо замер.
— На берегу озера целая куча таких штуковин?
Фан Добин кивнул.
— Они составлены как стена.
Чжань Юньфэй перестал пить и тяжелым голосом спросил:
— В кувшине были останки?
Фан Добина напугал его тон.
— В кувшине покойника, конечно, были останки, и я не нарочно использовал его, чтобы принести тебе воды, а сначала вытряхнул всё и отмыл кувшин дочиста…
Ли Ляньхуа нахмурил брови.
— Если под землёй на самом деле хранится множество сосудов с останками, возможно… вероятно, это и правда гробница.
Фан Добин почесал голову.
— Гробница? Но внизу ведь одна вода. Кто-то построил гробницу в этой луже?
— Одним Небесам известно, — пробормотал Ли Ляньхуа, — но в этом месте не только порядочно мертвецов, сюда и живых пробралось немало… — Он вдруг улёгся на землю. — Время уже позднее, давайте спать.
Фан Добин обрадовался и тоже беззаботно прилёг.
— Я сегодня ужасно устал.
Чжань Юньфэй медитировал с закрытыми глазами. Считая от момента, когда они заблудились в бамбуковой роще, сейчас уже близилась вторая стража, время и впрямь было позднее.
Будь карстовая пещера всё-таки сокровищницей или же склепом — все вопросы могли подождать до завтра.
Но в отличие от Ли Ляньхуа и Фан Добина, он не решался заснуть.
Отсутствие меча и странный звук цепей заставили его слегка напрячься — после стольких лет в семье Ци он оказался неприспособленным снова вести жизнь, где опасности подстерегают со всех сторон.
Ночь прошла на удивление спокойно, ничто не нарушало тишину, словно люди совершенно забросили этот уголок карстовой пещеры. Чжань Юньфэй не смел заснуть, но ласковое тепло истинной силы “замедления вселенной” приятно разливалось в груди и спине, и он сам не заметил, когда задремал. Когда он проснулся, Ли Ляньхуа с Фан Добином ещё спали. Он вдруг с горечью усмехнулся — поразительно, что некоторые могут столь непринуждённо спать даже в опасной ситуации.
 
Прошло ещё некоторое время. Фан Добин широко зевнул, лениво поднялся, с закрытыми глазами пошарил вокруг в поисках одежды. Он растерянно распахнул глаза, но через несколько мгновений вспомнил, что не видел своё верхнее платье с тех пор, как вчера очнулся. Когда его принялись ощупывать со всех сторон, Ли Ляньхуа тоже растерянно сел, долго смотрел на Фан Добина в оцепенении, моргнул — в глазах его стояло замешательство.
— Чего тебе?
— Где моя одежда? — пробормотал Фан Добин.
Ли Ляньхуа безотчётно покачал головой.
— Не видел, откуда мне знать… — Неожиданно он вспомнил, что сам же использовал это дорогущее платье, чтобы закрыть брешь в комнате, и слова встали поперёк горла.
Едва заметив выражение его лица, Фан Добин рассердился.
— Где одежда этого господина?
Ли Ляньхуа неловко улыбнулся.
— Оставил в ядовитом тумане.
Фан Добин пришёл в ярость.
— И что мне надевать с утра?
— Здесь под землёй темно и не холодно, какая разница, что на тебе…
Фан Добин криво усмехнулся.
— Верно, верно, раз уж нет никакой разницы, тогда давай сюда свою!
Ли Ляньхуа мёртвой хваткой вцепился в свои рукава.
— Ни за что, мы с тобой ведь воспитанные люди, разве можно так нарушать приличия…
— Да чтоб тебя! — вспылил Фан Добин. — Значит, когда ты меня раздеваешь, это героическая удаль, а когда я тебя — нарушение приличий? Думаешь, нужны мне твои лохмотья? Да для тебя должно быть честью, что я хочу надеть твои тряпки…
Чжань Юньфэй не обращал внимания на то, как эти двое сцепились из-за одежды, он настороженно слушал, нет ли поблизости какого-либо движения.
Фан Добин не сумел поймать Ли Ляньхуа с первого раза, неожиданно применил приём “двусторонний успех”, повалил его, прижал обеими руками и торжествующе потянул с него одежду.
— Стой! — тут же вскрикнул Ли Ляньхуа. — Дам я тебе новую одежду…
От этого заявления не только Фан Добин замер, даже Чжань Юньфэй удивился. В хаосе прошлой ночи они бросили все свои вещи вместе с лошадьми, откуда у Ли Ляньхуа сменная одежда?
— Новая одежда? — ещё сильнее удивился Фан Добин. — У тебя есть что-то новое?
Ли Ляньхуа насилу вырвался из его захвата, с ног до головы в пыли, перед глазами плыли круги, он потряс головой.
— Хм-м… а… Одежда уже, конечно, старая…
Фан Добин покосился на него.
— Ну и где она?
Ли Ляньхуа вытащил из-за пазухи маленький узелок. Фан Добин нахмурился — разве такой комочек может быть “одеждой”?
Едва Чжань Юньфэй увидел этот свёрток, его пронзила мысль, это же…
Ли Ляньхуа развернул узелок, и у Фан Добина перед глазами вдруг посветлело — это была мягкая белоснежная ткань с лёгким жемчужным блеском, похожая на шёлк, но не шёлк, и хотя она была скатана в комок, на ней не было ни единой складочки. Он ещё не успел понять, что это, как Чжань Юньфэй прошептал:
— Инчжу!
Инчжу? Фан Добин как будто где-то слышал это название.
— Инчжу?
— Покров Инчжу, — мгновение спустя ответил Чжань Юньфэй.
Покров… Инчжу? Фан Добину показалось, что в голове у него зашумело и всё пошло кругом.
— По-по-по… покров Инчжу?
— Да, — кивнул Чжань Юньфэй.
Покров Инчжу сто лет назад был вышит в дар императорскому двору знаменитым человеком из Сучжоу. Говорят, эта вещь была соткана из особой паутины, которую трудно разрубить мечом, и хотя помещалась в пригоршне, на теле летом она ощущалась прохладной как вода, а зимой — тёплой как солнечные лучи, и обладала свойством продлевать жизнь владельца. После того, как покров Инчжу был преподнесён в подарок, в тот же год высочайшим указом его пожаловали главнокомандующему Сяо Чжэну, водворившему спокойствие на границах, в качестве защиты под доспехи, что превратилось в захватывающую историю. Вернувшись ко двору, Сяо Чжэн поместил эту вещь в хранилище, смиренно ожидая, когда высочайший вернётся на небо, дабы её похоронили вместе с ним. Кто мог представить, что однажды поздней ночью, невзирая на строгую охрану особняка главнокомандующего, эту вещь похитят из сокровищницы — и дело так и останется нераскрытым. Ещё несколько десятков лет спустя, она появилась на пиру сокровищ в красном тереме И, и была признана восьмой среди драгоценностей Поднебесной. В результате секта “Цзиньюань” устроила беспорядки на пиру сокровищ, и покров Инчжу попал в руки Ди Фэйшэна, а потом бесследно исчез после разгрома секты “Цзиньюань”.