Стоянка поезда – двадцать минут
— Вот как? — уди
вился
Самойлов,
потирая
чёрную
щетину
на плоских,
обтянутых
сухой
коричневой
кожей,
скулах. —
Нет, не знал такого.
Нет, но слышал,
что в ЗабВО
несладко,
но чтобы
такое…
— И это ещё не всё, — про
должил
Шмель.— Что еще? — Са
мойлов
полез
в карман
за второй
сигаретой. —
Будешь?
— протянул
мятую
пачку
«примы».
— Спа
сибо.
Я не курю.— Мо
лодец.
Я тоже ведь не курил…
— Тот же зна
комый
мой, который
штабист,
намекнул,
что, вроде,
округ
ликвидируется.
— Ещё не чище!
— Гря
дёт
укрупнение
округов.
Оставят
несколько.
— Смысл?
— Воз
можно,
связано
с сокращением
комсостава.
Упразднением
лишних
должностей.
В частности,
генеральских.
— Сок
ращать
генералитет,
однако,
что-то из области
фантастики.
— Фан
тастики
или нет, но многие
командиры
с большими
звёздами
приуныли.
— А в прин
ципе,
всё идёт согласно
плану
разоружения
по тем предложениям,
которые
выдвинул
Борис
Николаевич.
Одно обидно,
что сокращаться
будем
в одностороннем
порядке.
Проходили
уже это при Горбачёве…
— Пе
чально
всё это. Офицеров
жалко.
Выбрасывают
на помойку.
— Куда уж пе
чальней, —
согласился
Самойлов,
глубоко
затягиваясь
сигаретой.
— Даже ва
шего
брата
не жалеют.
Забыли
Афганистан?
— У нас в От
чизне
так уж повелось —
как война,
так братцы,
как мир, так сукины
дети…Они ра
зом
замолчали.
Самойлов
докурил
сигарету
до самого
слюнявчика
и заторопился,
кивая
на рефрижератор: —
Ладно,
капитан.
Мне работать
надо.— Ког
да же
увидимся,
товарищ
подполковник?
Где вас найти?
— Бу
мажка
и ручка
есть?— Ко
нечно, —
Шмель вынул
из кармана
записную
книжку
с вложенной
в неё шариковой
ручкой: —
Вот, — протянул
Самойлову.
— Чер
кну
свой временный
адрес.
Будет
время,
найдёшь.
Найдётся
время-
то, капитан?
— Вя
чеслав.
— Что? — не по
нял тот.
— Вя
чеслав я.
— А я Ми
хаил.
— А по ба
тюшке?
Имя-то я знаю ещё по Германии.
— Ва
сильевич.
— Как Фрун
зе!
— Да уж, — мрач
но
усмехнулся
Самойлов, —
записывая
на листочке
свой адрес.
— Так, най
дётся
время-
то?— Оби
жаете…
Телефона,
конечно,
нет? — спросил
Шмель, пряча
записную
книжку
обратно
в карман.
— Те
лефона
нет. Но, эту неделю
точно
буду дома. А потом
опять надо ехать за рыбой.
— Опять во Вла
дивосток?
— Да. Туда. Ну, что? До вс
тречи?
— Самойлов
смотрел
на бывшего
сослуживца,
а тот на Самойлова,
продолжая
удивляться
столь нежданной
встрече.
— Не могу не сп
росить,
Михаил
Васильевич
— Сп
рашивай.
— Бук
вально
в двух словах,
как с поставками?
— Рыб
ными?
— Да.
— Рыбы мно
го,
но много
и мутоты.
Например,
в части
железнодорожных
перевозок.
Правда,
схема,
вроде,
отлажена,
поскольку
хозяин
как бы не суетится
сильно,
но в самом
Владике
не всё так просто.
— Рэ
кет?
— Не без это
го,
хотя теперь,
говорят,
стало
спокойнее.
Ситуацию
разрулили.
— По
нятно.
Там крышуют
и тянут
бабло.
— Ну, Вя
чеслав,
всего
я рассказать
не могу, да и времени
нет. После
потолкуем.
— Прор
вёмся,
Михаил
Васильевич?
— Прор
вёмся!
Человек
как кирпич.
Обжигаясь,
он твердеет.
— Это точ
но.
Ладно!
Мне тоже пора. Увидимся!
Удачи!
Рас
ставшись
с Самойловым,
Шмель решил
отойти
от этого
места,
где велась
разгрузка
и подождать
обещанный
вагон
где-нибудь
в сторонке.
Он вынул
записную
книжку,
прочитав
адрес,
оставленный
подполковником.
Затем
ещё раз глянул
страничку,
где значился
литер
необходимого
ему состава
и номер
платформ.
Они заказаны
под аэродромные
плиты,
которые
ожидали
своего
часа уже будучи
сложены
в пачки
на одном
из разъездов
железнодорожной
ветки
на юге Забайкалья.
* * *К кон
цу
1995 года почти
на двадцати
процентах
российских
оборонных
предприятий,
обладающих
уникальными
военными
технологиями,
были созданы
совместные
предприятия
с участием
иностранного
капитала.
Резко
упал престиж
военной
службы.
Из-за грубейших
нарушений
Закона
о бюджете
в войска
и на флоты
своевременно
не поступали
финансовые
средства
даже на выдачу
денежного
содержания
военнослужащим.
Был период,
когда
сроки
задержки
выплаты
возросли
до двух, четырёх,
а в ряде гарнизонов —
до шести
месяцев.
Выявлены
случаи,
когда
огромные
финансовые
суммы,
отправляемые
из Москвы
в военные
округа
и флоты,
не поступали
адресатам
по полтора
года. Тысячи
офицеров
и прапорщиков,
высококлассных
боевых
специалистов
вынуждены
в качестве
грузчиков,
охранников
коммерческих
структур,
подсобных
рабочих
подрабатывать
на стороне.
Яв
ляясь
сверхдержавой
десятилетие
назад,
Россия
90-х стала
просить
милостыню
у других
стран,
чтобы
прокормить
свой народ.
Без нормальной
еды и медицины,
продолжительность
жизни
среди
мужчин
в России
снизилась
на 7 лет за период
с 1988 по 1995 год. Участились
случаи
самоубийств
среди
армейских
офицеров,
подавленных
осознанием
того, что они не способны
прокормить
свои семьи.В 90-е годы люди вы
живали
как могли.
Кто сдавал
цветной
металл,
кто становился
рэкетиром,
кто окунулся
с головой
в куплю-
продажу.
Вылетев
или будучи
выбитым
или выкинутым
из привычной
жизненной
обоймы
относительно
тихого,
спокойного
с чётким
пониманием
завтрашнего
дня и уверенности
«развитого
социализма»,
многие
так называемые
теперь
«совки»
оказались
в дикой
растерянности.
Враз потерявшие
значимость
дипломы
о высшем
образовании
с ненужными
и невостребованными
теперь
специальностями
и ценным
опытом,
профессионализмом
и мастерством.