Стоянка поезда – двадцать минут
— Ну?!
— Не от
рывайся
от меня. Иди рядом.
— Лад
но.
Куда я денусь?
— И будь осо
бенно
внимательной.
— Лад
но!
Бой
кие,
на вид вертлявые,
парни —
каждому
не старше
семнадцати-
восемнадцати
лет — шустро
предлагали
что-то окружившим
их заинтересованным
лицам.
Вынимали
из матерчатых
сумок
полиэтиленовые
шуршащие
пакеты.
Показывали
вещи, прикрывая
собой
остальное
содержимое
своими
спинами
от посторонних
глаз. Беспрестанно
с долей
беспокойства
оглядываясь
назад
и, зыркая
по сторонам,
вели оживлённый
диалог
с ребятами
и девушками,
которые
заинтересованно
перетаптывались
перед
ними, перешёптывались
и тоже не без доли напряжения
оглядывались
по сторонам.
Такие
держат
под контролем
ситуацию
и особо
внимательны
к окружающей
обстановке.
Ребята
что-то суетливо
показывали
друг другу.
Чернявый
в футболке
с «Бони-М» и джинсах-
варёнках.
Торс обтянут
модными
подтяжками
тёмно-
синего
цвета.
Второй
в приталенной
расписной
крупными
цветами
ярко-красной
рубашке
и слегка
расклешённых
брюках
с горизонтальными
вырезами
для карманов.
Де
вушки
не сразу
решились
подойти
поближе.
Постояли
минутку-
две в сторонке,
пытаясь
вникнуть
в смысл диалога
молодых
фарцовщиков
с очередным
покупателем.
Он удалился
и Юлька
решилась.
Подойдя
сбоку,
она как заговорщик-
конспиратор,
оглянулась
и, изобразив
улыбку,
обратилась
с вопросом
сразу
к обоим
парням:
— При
вет,
ребята!
Чего имеем?
— А чего хо
тим?
— не ответив
на приветствие,
спросил
чернявый.
Юль
ка
скользнула
глазами
по варёнкам
чернявого,
вспомнив,
что подружка
Светка
ездила
в прошлом
году с родителями
гостить
к родне
в Трускавец
и привезла
оттуда
джинсы.
Потом
долго
объясняла,
что это варёнки.
Самые
крутые
и ходовые
сейчас
по стране
джинсы.
Название
похоже
на фамилию
белогвардейского
генерала…
Кажется,
Врангеля…
— Чего хо
тим?
— переспросила
Юлька. —
Мы многого
хотим.
— На мно
гое
и башлей
немало
трэба, —
чернявый
заинтересованно
смотрел
на девушку.
— Что нам надо? Что нам надо? — пов
торяла
Юлька,
не зная, как перейти
к конкретному
разговору.
— Ну, не шо
колада
ведь? — сострил
чернявый,
подмигнув
напарнику. —
Что, девочки,
изволите?
— Так, маль
чики, —
вступила
в разговор
старшая
сестра. —
А что есть?— То
вар
на исходе.
Остались
батники
и джинсовки.
Будем
смотреть?
— Да, по
жалуйста, —
кивнула
Лида, не отрывая
взгляда
от пакета. —
Джинсовку бы
вот на неё.— Без воп
росов, —
чернявый
деловито
скользнул
намётанным
взглядом
по Юлькиной
фигуре,
задержался
на секунду-
две глазами
на правильных
очертаниях
девичьей
груди. —
Вот могу предложить!
Её размер!
— парень
вынул
из пакета
синюю
джинсовку,
мгновенно
развернул-
свернул
и убрал
обратно.
— Сколь
ко?
— почти
одновременно
спросили
сёстры.
— Трёш
ка.
— Сколь
ко-
сколько?
— переспросила
Лида.— Трид
цатник, —
пояснил
чернявый.
— А бат
ник?
— дрогнувшим
голосом
спросила
Юлька.
— Чет
вертак.
Можно
со скидкой.
— Сколь
ко?
— Двад
цатник.
— Ой, сра
зу
две вещи дорого.
— Тог
да
можете
взять хотя бы одну. Говорю же,
могу уступить
со скидкой.
— А на джин
совку
тоже можно
со скидкой?
— неуверенно
поинтересовалась
Юлька,
глядя
то на продавца,
то на сестру,
то на продавца,
то на сестру.
— Нет, не мож
но.
Скорее
думайте,
а? — нетерпеливо
заторопил
чернявый.
И уже обратился
к своему
напарнику: —
Надо точку
менять.
Хмырь один неподалёку
толчётся.
Точняк,
мент. Не оглядывайся, —
одёрнул
он напарника,
когда
тот стал крутить
головой.
— Что, Юля?
— И то, и то охо
та, —
со вздохом
пожала
та плечами. —
А батник
не покажете?
Чер
нявый
молча
вынул
из пакета
модную
рубашку
цвета
морской
волны
в запечатанной
прозрачной
упаковке.
— Раз
мер?
— уточнила
Лида.— Ес
тественно,
на неё, — кивнул
фарцовщик
на Юльку.
— Что? Бе
рём, Юля?
— Бе
рём-
берём, —
обрадовалась та.
Лида дос
тала
из кошелька
две десятки.
— При
ходите
за джинсовкой!
— Хо
рошо.
Не ус
пели
девушки
убрать
вещь в сумку,
как парней,
словно
корова
языком
слизнула.
— Шус
трые
малые, —
удивилась
Юлька,
глядя
по сторонам.
Туда-сюда рядом
шевелилась,
словно
перетекая
по тесному
пятачку
барахолки,
толпа
людей.
Действительно,
за фарцовщиками
кто-то следил.
Чернявый
оказался
прав. Рядом
с девушками
выросла
долговязая
фигура
парня
лет двадцати
пяти. Прыщеватое
белесое,
как у поганки,
лицо. Рыжие
секущиеся
волосы.
Не глядя
на девушек,
«хмырь» вертел
головой
на тонкой
шее, пытливо
всматриваясь
в толпу,
словно
вдруг
потерял
кого-то.— Пош
ли
уже, — Лида подтолкнула
сестру,
и они стали
выбираться
из общей
барахоловской
толчеи…
Пока еха
ли
на медленном
автобусе
домой,
младшая
сестра
вся истомилась.
— Клё
во,
Лида! Нет, ну ты посмотри,
посмотри!
Вот бы джинсовка
как по цвету
подошла бы,
а, Лид? — гляделась
на себя в зеркало
Юлька. —
В самую
пору батничек
пришёлся.
Я тебя люблю, —
в умилении
Юлька
поцеловала
рубашку. —
Не обманул
чернявый.
Об
новка
и, правда,
хороша.
Батник
в самую
меру. Приталенный.
Как раз к Юлькиной
фигуре,
рельефно
подчёркивая
острую
девичью
грудь. Сидел
как будто
специально
сшитый
по её меркам.
Юлька
то расстегнёт
две пуговки,
то застегнёт,
оставляя
одну. И так, и этак на себя посмотрит,
поворачиваясь
то одним
боком,
то другим,
то прямо,
что говорится,
то в анфас.