Стоянка поезда – двадцать минут
* * *Об этом ду
мал-
размышлял
и Василий,
и мужики
помоложе,
те, кто не успели
даже доработать
в развалившемся
в одночасье
колхозе
до своих
положенных
в шестьдесят
лет пенсий…
…В кон
це
восьмидесятых
хлеба
в районе
были полные
амбары.
Как только
им распорядиться?
Выгодно
продать,
чтобы
расплатиться
с крестьянином,
рассчитаться
с кредиторами?
Чтобы
потом
относительно
спокойно
зимовать.
Имея уверенность
в завтрашнем
дне, легче
и готовиться
к нему. А завтрашний
день для села — это неизбежная,
как восход
солнца,
как вечерняя
зорька,
посевная.
Как только
подойдёт
месяц
май, пора будет
выходить
в поле, приступать
к началу
очередного
сезона
посевной
страды.
Уже одно то, что пшеница
с прочими
зерновыми
культурами
вызрела
как-то раньше
срока,
обнадёжило
хлеборобов.
Считай,
на две недели
раньше
обычного
вышли
механизаторы
на уборку
и необычайно
рано её завершили.
То были, как помнит
Василий,
радостное
время.
К тому же и обильные
травы
в пояс вымахали
в тот год. Сеном
запаслись
впрок
и для общественного
поголовья,
и для личных
подворий.
В иных хозяйствах
кошенина
на лугах
ни разу не попала
под дождь.
Зароды
до глубокой
зимы стояли
пахучие
и зелёные.
Бурёнок
на ферме
в морозы
от такого
вкусного
корма
на аркане
не оттащишь…
Да, вре
мя
на селе такое,
что на каждом
дворе
теперь
своя рыночная
экономика.
Василий,
бывая
на центральном
рынке
в райцентре,
видел
за торговыми
прилавками
знакомые
лица. Из наиболее
крепких
хозяйств
и активные
поставщики.
Грудами
навалена
говядина,
свинина,
баранина.
Привезено
из ближних
и дальних
сёл. На прокаленных
жарой
и стужей
до цвета
бронзы
лицах
степняков
улыбки.
Настроение
оживлённое.
Осень. Пора массового
забоя
скота
на личных
подворьях.
Начало
учебного
года для детей-
школьников
и детей-
студентов.
Позарез
нужны
живые
деньги.
Чтобы
их иметь, надо резать
излишки
живности
в личном
подсобном
хозяйстве.
Таков
вот каламбур,
вполне
естественный.
Пог
лядывая
на ясное
и чистое,
без облачка,
октябрьское
небо, селяне
торопятся
распродать
свой мясной,
широко
и с удовольствием
востребованный
товар,
чтобы
до сумерек
добраться
домой.
Тор
говцы
предлагают
кусочки
на выбор.
Мясо отличное.
Хочешь
постнее,
хочешь
жирнее.
Да, такова
сегодня
рыночная
экономика
крестьянина.
Предельно
проста
и необходима,
чтобы
суметь
удержаться
в условиях
забайкальской
деревенской
глубинки
у нормальной
жизненной
черты.
Рожать
и растить
детей,
учить их и воспитывать,
вкусно
и сытно
питаться,
прилично
одеваться.
Располагать
и пищей
духовной,
имея телевизор
и радиоприёмник,
регулярно
подписываясь
на газеты
и журналы.
Телевизор
«Изумруд»
Василию
хочется
иногда
просто
выбросить,
чтобы
не портить
последние
нервы.
Из газет
теперь
выписывают
только
районную,
и то из-за телевизионной
программы.
Раньше
газета
выходила
три раза в неделю,
теперь
только
раз. Теперь
в ней в основном
печатают
постановления
местных
властей.
Постановлений
стало
много,
а чего хорошего
в жизни,
стало
мало. Раньше,
бывало,
почтальонка
приносила
в дом целую
пачку
газет
и журналов.
Себе Василий
выписывал
областную
газету
«Забайкальский
рабочий»,
центральную
«Сельская
жизнь»,
журналы
«Вокруг
света»
и «Крокодил»,
Анне — «Работницу»
или «Крестьянку»
и «Здоровье».
Дочкам —
«Пионерскую
правду»,
«Комсомольскую
правду»,
журналы
«Мурзилка»,
«Пионер».
Теперь
такая
пачка
большинству
людей
стала
не по карману.
Ры
ночная
экономика.
Это словосочетание
столь прочно
вошло
в разговорную
речь россиян,
столь часто
зазвучало
по радио
и телевидению,
замелькало
в печати,
что все кругом
почти
уже свыклись
с ним, вполне
осознавая,
чему быть — того не миновать.
Однако
внутренняя
тревога
не отпускала.
Мало успокаивала
и рыночная
телереклама,
созерцателем
которой
невольно
приходилось
становиться,
едва включив
голубой
экран.
Едва ли она была нацелена
на всех простых
смертных.
Ведь всем стать бизнесменами
невозможно.
И это, как полагал
Василий,
оказалось
очевидным
на примере
местных
доморощенных
фермеров.
В начале
90-х в районе
их было зарегистрировано
несколько
десятков.
Если представить,
что все они окрепли,
оперившись,
крепко
встали
на ноги и заработали
во благо
района,
это какой же
мощный
поток
сельскохозяйственной
продукции
насыщал бы
сейчас,
как стало
модно
говорить,
внутренний
рынок?
! Увы, Василий
сейчас
не мог вспомнить
хотя бы одного
из тех первых,
о которых
слышал
несколько
лет назад.
И в газете
по это дело теперь
замолчали,
хотя куда с добром
шла когда-
то пропаганда
фермерского
движения!
Правда,
знал Василий
лично
одного
мужика
из соседнего
села. Тот, получив
площадь
земли
в несколько
гектаров,
занимался
с семьёй выращиванием
картофеля.
Создал
рабочие
места,
хотя и сезонные,
для нескольких
местных
безработных
мужчин
и женщин.
Он так определил
основное
правило
для своего
небольшого
фермерского
хозяйства:
чёткая
организация
труда,
обильная
подкормка
органическими
удобрениями,
строгое
соблюдение
приёмов
интенсивной
технологии.
Именно
эти три составных
он считал
залогом
высокой
продуктивности
картофельной
плантации.
И потому
большое
внимание
уделял
таким
вопросам,
как подбор
сорта
картофеля,
работа
с семенами,
подготовка
почвы,
уход за посевами,
борьба
с болезнями
и вредителями.
Кроме
того, этот картофелевод
следовал
существующей
технологии
выращивания.
Это посев
клубней,
боронование
по всходам,
межрядная
культивация,
окучивание,
срез ботвы.
Не последнее
место
имели
механизация
уборки
и хранение
урожая.
Если первый
аспект
он в ту пору считал
делом
будущего,
мечтая
со временем
приобрести
картофелеуборочный
комбайн,
а пока же обходясь
ручной
копкой,
то вопросу
хранения
придавал
особое
внимание.
Кто не помнит,
сколько
раньше
терялось
картофеля
по причине
банальной:
клубни
просто
сгнивали,
не успев
дойти
до стола
потребителя.
Имеются
в виду не личные
подполы
и погреба,
а складские
помещения
государственной
торговой
сети, монопольно
обслуживающей
городское
население
страны
в былые
годы. Сколько
на эту тему печаталось
фельетонов
на страницах
журнала
«Крокодил»,
показывалось
сюжетов
в сатирических
выпусках
экранного
«Фитиля»!
Время
сменилось,
а проблема
осталась,
не сняв того же вопроса:
почему
у частника
картофель
сохраняется,
а, скажем
так, у нечастника —
нет?! Сгнивает
до весны
«по полной
программе».
Начатое же
дело у того мужика
не получило
развития.
Сам он считает
причиной
слишком
сложный
механизм
финансовой
поддержки
и вообще
отсутствие
всяческой
поддержки
со стороны
местной
власти.
Мало своими
руками
разработать
заброшенную
землю,
мало вырастить
ценой
невероятных
физических
усилия
хороший
урожай,
а картофель
был отменный.
Тяжело
гружёные
КамАЗы
отъезжали
от его плантаций
посреди
продуваемой
пыльными
ветрами
степей.
Надо ещё выстоять
перед
бюрократической
машиной,
продолбить
головой
глухую
стену
невнимания,
не утонуть
в бумажно-
бюрократическом
водовороте,
искусственно
создаваемом
чиновниками
всех мастей
и рангов.
И тогда?
Тогда,
может
быть, что-либо и выйдет
путное
и стоящее
из того, за что в наше время
берутся
крестьянские
смельчаки
на деревне,
трезво
памятуя
о том, что они-то, одни-то, возможно,
народ
не прокормят,
однако,
дармоедами
не будут
и какую-
то продукцию
да принесут
на все тот же внутренний
рынок…
Василий
как-то столкнулся
с тем знакомым
и спросил,
как дела теперь?
«Скот теперь
выращиваю,
тем и живу. Не до жиру, быть бы живу. А картошка
все-таки дело прибыльное.
Столько
брошенных
земель
в районе,
демократических,
вернее
сказать,
дерьмократических», —
устало
ответил
бывший
картофелевод.