Стоянка поезда – двадцать минут
— Тоже на клад
бищах?
— Да, на клад
бищах
такие
специальные
стены
смонтированы,
в них и устанавливают.
Это меньше
занимает
места
по сравнению
с могилами.
Сейчас
это особенно
в Китае
распространено.
Земли
там не хватает…
— Ну, у нас-то её пол
но.
Никто
не обидится…
Всем хватит…
Анна ещё что-то хо
тела
уточнить,
но, хоть день и подходящий
для разговоров
на эту тему, тему решила
сменить.
Как-то не по себе ей стало.
Пусть
возраст,
пусть
болячки
вроде
давления
и ломоты
костей,
но этот бесов
осколок!
— При
едут,
кто из девок
летом?
— Не знаю, как Юль
ка,
но Лида обещала.
Василисе
обещала,
что приедут
погостить.
— Хо
рошо бы
на подольше.
— Ну, Лида с Го
шей
и так не на два-три дня обычно
приезжают.
Грех обижаться.
— Лида мо
лодец.
Это Юлька
со Славиком
вечно,
будто
галопом.
Куды торопятся?
Куды спешат?
— Зна
чит,
есть, куда торопиться.
— Ага, буд
то
мы вечные!
— сказала
Анна и тут же мысленно
себя одёрнула:
ведь решила же
тему сменить…
— Будем
ждать. Туды-сюды, и весне
конец.
Как малина,
интересно,
перезимовала?
Василиса
больно
любит!
— До пят
надцатого
мая открою,
увидим,
как перезимовала.
— Бы
вает,
что откроешь,
почки
на кустиках,
а июль подойдёт,
она и засохшая.
— Бы
вает,
но отдельные
ветки.
— А, пом
нишь,
целиком
малина
засохла?
Отливали-
отливали
водой,
всё бестолку.
— Пом
ню.
Лет десять
назад?
— Где-то так. Ва
силиса
только
родилась.
— И ведь не у нас од
них
засохла.
Что-то ведь повлияло.
— Иди, раз
бери,
какого
шута малине
не хватило?
..— Вид
но,
мать, что-то изменилось
в природе.
Раньше
никаких
теплиц,
никаких
укрывных
материалов,
выращивали
всё на парниках.
Огурцы
вёдрами
снимали
через
день! — размышлял
Василий.
Задумавшись,
добавил: —
Да, изменилось
всё и в природе,
и в стране…
Как говорится,
кардинально
всё становится
не так…* * *…На фрон
те
Василий
отшагал
со своим
артдивизионом
от Москвы
до Сталинграда,
где и получил
осколочное
ранение
в грудь. Повезло,
как везло
немногим
на той большой
войне.
Остался жив.
Ра
ботая
после
войны
механизатором,
часто
вспоминал
весной
на вспашке
вывороченную
взрывами,
всю в бесчисленных
воронках,
обугленную
землю.
Русские
пахотные
поля! Русская
пашня-
кормилица!
На фронте
довелось
видеть
поля, по которым
волнами
перекатывалась
переспелая
пшеница.
Колосья
вот-вот начнут
осыпаться,
а по ним били осколочными
да бронебойными
снарядами.
Солдаты
снимали
заплечные
мешки
и доверху
наполняли
отяжелевшими
от спелости
золотого
зерна
колосьями.
В котелках
кипятили
на костре.
Полуразваренную
ели. Часто
тем и держались,
чтобы
заглушить
голод,
обмануть
желудок
молодого
крепкого
организма.
Как только
вынесло
то поколение
все тяготы
войны?
Возможно,
отчасти
благодаря
тому, что поколение
фронтовиков
было рождено
от здоровых
родителей.
От начала
Первой
мировой
войны
и до 1925 года в Советском
Союзе
существовал
сухой
закон.
От здоровых
родителей
унаследовали
сынки
и дочки
крепкое
здоровье…
За
байкальские
поля середины
90-х не бомбили,
но почему
на месте
ценнейших
плодородных
пахотных
земель
сегодня
ковыль,
бурьян, кустарник
и дёрн? А ведь еще несколько
лет назад
весь район,
исключая
таёжные
дебри,
представлял
собою
громадный
пахотный
клин! Только
в одном
районе,
где жил Василий,
было пять совхозов
и пять колхозов.
А до войны
здесь кипела
работа
в тридцати
колхозах
и двенадцати
машинно-
тракторных
станциях!
От многих
деревень
остались
кусты
да деревья,
равнины
и склоны,
заросшие
сорной
травой
и покрытые
прочным
многосантиметровым
слоем
дёрна.
* * *«Меж
дународная
группа
ученых,
в которую
входили
российские
исследователи,
использовала
данные
спутниковых
снимков
Европейского
космического
агентства,
чтобы
выяснить,
сколько же
на самом
деле земли
было заброшено
сельхозугодий
в нашей
стране
после
крушения
СССР. Оказалось,
что эта цифра
на четверть
больше
официальных
оценок.
Авторы
работы
также
создали
карту,
показывающую,
где именно
было заброшено
больше
всего
пашни.
Соответствующая
статья опубликована
в Scientific
Data. После
падения
СССР, земли
на его бывшей
территории
быстро
начали
приходить
в упадок.
Однако
насколько
этот процесс
был масштабным —
до сих пор во многом
оставалось
неясным.
Дело в том, что статистика
учитывает
как брошенные
земли
только
те, чьи бывшие
владельцы
(колхозы
и сменившие
их „акционерные
общества“)
были ликвидированы
как юридические
лица, либо формально
отказались
от своих
земель.
Однако
издержки
на поддержание
формального
права
собственности
на земли
сельхозназначения
в нашей
стране,
как правило,
невелики,
поэтому
за множеством
сельхозсобственников
числятся
пахотные
земли,
фактически
давно
поросшие
лесом.
Поэтому
официальные
оценки
брошенных
площадей —
от 15,0 до 31,6 миллионов
гектаров —
никогда
не удовлетворяли
исследователей,
желающих
понять,
как на самом
деле развивается
ситуация.
Поэтому
в новой
работе
использовались
более
объективные
спутниковые
данные,
учитывающие
меняющийся
цвет тех или иных территорий,
ранее
являвшихся
пашней.
Выяснилось,
что всего
в бывшем
СССР было брошено
59 миллионов
гектар
пашни —
почти
площадь
Франции.
В России
было заброшено
39 миллионов
гектар,
что превышает
площадь
Германии.
Нетрудно
заметить,
что эти цифры
значительно
превосходят
более
ранние
официальные
оценки.
Причём
в наибольшей
степени
феномен
брошенной
земли
типичен
для северных
районов».