Путевой обходчик

— Не знаю.
— Ну хоть как он выглядел, этот монстр? — не унимался старший сержант. — Руки у него были или хобот?
Веки Ольги дрогнули. Она медленно подняла взгляд на Пахомова и произнесла абсолютно серьезным тоном:
— Он… похож на циклопа.
— Бред какой-то… — пробормотал Иркут.
— У него нет лица! — продолжала нести околесицу Ольга. — Совсем нет лица!
Иркут усмехнулся:
— Судя по тому, как хорошо он здесь ориентируется, лицо ему ни к чему.
— А, черт, — прорычал вдруг Пахомов. — Как меня все это достало.
Он повернулся и быстро зашагал по тьму.
— Эй, ты куда? — крикнул ему Иркут. — Стой! Стрелять буду!
Пахомов даже не обернулся на окрик. Он прошел еще несколько шагов и остановился. Поднял руку, словно хотел обнять всю эту огромную, зловещую пустоту и громко прокричал:
— Я сотрудник милиции, старший сержант Пахомов из сто тридцать пятого ОВД! Требую прекратить кровопролитие и вызвать сотрудников линейного участка метрополитена! В противном случае с нашей стороны будет применено оружие, согласно инструкции, без предупреждения!
Пахомов замолчал и прислушался. Ответа не последовало. Чья-то тяжелая рука легла ему на плечо. Пахомов вздрогнул и обернулся.
— Все сказал? — насмешливо поинтересовался Гром. — Напоминаю, мистер мусор, что вы — наш заложник. Больше никакой инициативы. Ясно выражаюсь?
К ним подошел Иркут.
— Да, мужик, с мозгами у тебя беда, — посочувствовал он Пахомову.
Гром внимательно вгляделся в лицо старшего сержанта, потом вдруг снял с плеча Иркута автомат и протянул его Пахомову:
— Держи, старший сержант Пахомов из сто тридцать пятого ОВД.
— Гром, ты чего? — удивился Иркут.
— Пользоваться-то хоть умеешь? — спросил Гром милиционера.
Тот взял автомат и усмехнулся:
— Шутишь?
— В банке ты не знал, что с ним делать, — напомнил Гром.
Пахомов метнул на него гневный взгляд.
— Ладно, — примирительно сказал Гром. — Мы вперед пойдем, а ты прикрывай нас. Барышни на тебе. И не разбредайтесь, держитесь кучнее.
— Поучи отца отжиматься, — угрюмо бросил Пахомов.
Гром снова пристально всмотрелся в его лицо. Потом вздохнул и сказал:
— Смотри, сержант, не подведи. Я на тебя надеюсь.
Шли медленно. Пожалуй, слишком медленно. Иркут продвигался по туннелю, время от времени втягивая ноздрями воздух. Ему казалось, что он чувствует слабый, едва уловимый запах какого-то крупного зверя.
— Стой, — шепотом приказал Гром.
Он нагнулся и поднял с земли фонарь. Ручка фонаря была испачкана кровью, лампа не зажигалась. Гром пристально вгляделся во тьму. Иркут усмехнулся. Он знал, что Гром видит в темноте, как кошка, но сам похвастаться этим не мог. Зато у него было классное обоняние. Он уже был уверен, что различает среди десятков подземных запахов запах чего-то живого. Живого и очень опасного.
— Пошли, — тихо сказал Гром и двинулся во тьму.
«Интересно, что он там увидел, — подумал Иркут, снова и снова пытаясь хоть что-то различить во тьме. — Может, идет на удачу? Нет, не похоже. Он точно что-то видит. Не хотел бы я быть его врагом и встретиться с ним в темной комнате».
Как и следовало ожидать, Гром увидел это первым. Выставил руку, заставляя Иркута остановиться. Тщательно огляделся и лишь затем подошел поближе.
Костя сидел, привалившись спиной к стене и опустив голову на грудь. Футболка у него на груди была темной от крови.
— Покарауль, — коротко приказал Гром Иркуту и присел возле Кости. Пощупал ему шею. Затем взял его пальцами за подбородок и осторожно приподнял голову.
— Ну что? — спросил Иркут, тревожно вглядываясь в глубокую и жуткую темноту туннеля.
— Мертв, — ответил Гром.
— А глаза?
— Вырваны. — Гром поднялся на ноги. — Кровь еще не запеклась, — негромко добавил он. — Эта тварь где-то рядом.
Не успел Гром закончить фразу, как по освещенной фонарем стене скользнула огромная тень. Иркут вскинул автомат и нажал на спуск. Гром прибавил к грохоту автоматной очереди отрывистый лай автоматического пистолета. Остановился он, лишь расстреляв обойму.
 
Иркут опустил раскаленный автомат, схватил фонарь и посветил во тьму. В воздухе висели клубы порохового газа.
— Пусто, — подытожил Иркут.
— Вижу, — ответил Гром.
Оба слегка оглохли от грохота выстрелов. Гром сменил обойму.
— Пойдем посмотрим, — сказал он и шагнул в сторону промелькнувшей тени.
Девушки сидели на рельсах, заткнув уши. Пахомов наклонился и тронул Катю за плечо.
— Все, — успокоил он. — Уже не стреляют.
Катя подняла голову, несколько раз ошалело сморгнула, словно получила легкую контузию, потом спросила:
— Они убили его?
— Его нельзя убить, — громко и отчетливо возразила Ольга.
Пахомов посмотрел на нее с откровенной неприязнью и поморщился.
— Хватит чушь пороть. Убить можно любого. Вы, главное, соберитесь. — Он поправил на плече ремень автомата и добавил: — Гром нас практически отпустил. Сейчас мы должны незаметно пройти мимо них. Я выключу фонарь, поэтому нам нужно будет взяться за руки.
— А как же монстр? — неуверенно спросила Катя. — Нет, сержант. Никуда я с тобой не пойду. Я буду рядом с Громом.
— Блин, как меня достал этот бред, — желчно произнес Пахомов. — Никакого монстра нет! Есть только два грабителя, которые убили моих друзей. И какой-то сумасшедший, что бродит по подземелью и пугает нас.
— Пугает? — Ольга подняла на него взгляд. — Он убил Шплинта.
— Откуда ты знаешь? — быстро спросил Пахомов. — Может, это был несчастный случай. Какой-нибудь локальный взрыв газа или еще что-нибудь в этом роде. На свете и не такие чудеса бывают. Думаю, это всего лишь…
Катя и Ольга, раскрыв рты, уставились на что-то за спиной у Пахомова. Он осекся и замер. И вдруг обе девушки, как по команде, завизжали и вскочили с рельсов. Пахомов бросился на пол, откатился в сторону и, обернувшись, выставил перед собой автомат. Он успел увидеть огромную тень, метнувшуюся по стене. Хотел дать очередь, но передумал: стрелять-то уже было не во что.
— Катя! — тихо позвал Пахомов. — Оля! Где вы?
Девушки не откликались.
Старший сержант поднял фонарь и посветил им по сторонам. На какое-то мгновение луч фонаря выхватил из тьмы чье-то страшное лицо. Пахомов вскинул автомат, но лицо исчезло. Из темноты донесся женский визг.
— Катя! — крикнул старший сержант, вскочил на ноги и бросился на помощь.
Гром и Иркут подошли к простреленной двери и остановились. Сквозь пулевые отверстия в двери струился свет. Гром подал Иркуту знак, чтобы тот держал ухо востро, взялся за ручку и потянул дверь на себя. Та подалась и бесшумно приоткрылась. За ней оказалось просторное помещение, освещенное тусклым светом служебных лампочек.
Иркут с Громом осторожно вошли внутрь. Пройдя немного вперед, они увидели, что вдоль стен комнаты тянутся высокие металлические стеллажи. Между ними был узкий проход, такой, что вдвоем не протиснуться. Гром пошел по проходу первым, Иркут — следом.
Шагая по проходу, бойцы видели громоздящиеся на стеллажах аптечки, противогазы, упаковки с продуктами, спички, обувь, костюмы химзащиты.
— Склад гражданской обороны, — предположил Гром, останавливаясь и разглядывая заваленные всякой дребеденью стеллажи.
— Похоже на то.
Иркут взял со стеллажа пачку папирос «Север» и прочел на упаковке:
— Первая Ленинградская, тысяча девятьсот сорок седьмой год. Ты смотри, свежачок! Не хочешь покурить?
— Прости, но как-то не тянет, — усмехнулся Гром.
Он двинулся дальше, прошел несколько шагов и свернул направо. Вдруг услышал за спиной чьи-то быстрые шаги. Гром остановился и прислушался. Шаги прекратились.
— Иркут, ты слышал это? — приглушенно спросил он.
— Да, — так же тихо ответил тот.
Они немного подождали, потом продолжили путь. За спиной у них снова послышались шаги. Бойцы обернулись, но никого не увидели. Гром подал знак Иркуту, тот кивнул, развернулся и осторожно двинулся по проходу обратно, держа автомат на изготовку.