Друг детства (СИ)

— Хорошо.
Розлин устала и ее бил легкий озноб. В ванной она разделась и надела махровый халат.
— А я думал, храбриться — не в твоих привычках.
Она слабо улыбнулась.
— О, это чисто женское, тебе не понять. Каждый мужчина умеет устроить представление из банальной простуды. — Розлин не любила обобщений, но с этим была согласна на все сто.
Когда она вошла в свою спальню, то увидела на тумбочке возле кровати стакан воды со льдом. Постель была уже разобрана.
Розлин обернулась и заметила, что Стюарт стоит в дверях.
— Спасибо за заботу.
— Может, тебе лучше выпить горячего чаю?
Этот человек едва помещается в моей маленькой спальне, промелькнуло у нее в голове.
— Только не чай. — Ее даже передернуло.
Розлин открыла шкаф, достала чистую ночную рубашку и встряхнула ее, расправляя. Это было длинное белое одеяние из хлопка с кружевами.
— Ты не возражаешь? — Взявшись за пояс халата, Розлин выразительно посмотрела на Стюарта.
— Я — нет, но ты, очевидно, против. — Он демонстративно повернулся к ней спиной. — Может, еще и глаза закрыть?
Розлин разозлилась. Конечно, он не увидит ничего нового, но это не дает ему пожизненного права ее разглядывать.
— Лучше будет, если ты просто уберешься отсюда.
Она сбросила халат и быстро натянула ночную рубашку.
— Я не собираюсь уходить, пока ты не окажешься в постели, — заявил Стюарт с мрачной решимостью. — Можно поворачиваться?
Розлин утвердительно хмыкнула. Обернувшись, она увидела, что Стюарт смотрит на нее. Ее длинная ночная рубашка с весьма скромным вырезом при определенном освещении становилась почти прозрачной, но Розлин этого не знала. Поймав взгляд Стюарта, она недоуменно нахмурилась.
— Знаешь, я часто представлял тебя без одежды, — вдруг хрипло сказал он. — А ты когда-нибудь думала, как…
Розлин опустила взгляд и ахнула. Даже ей самой было видно, что сквозь тонкую ткань рубашки вызывающе просвечивают выступающие соски и темный треугольник волос внизу живота. Неужели он решил, что она нарочно это подстроила?
— Никогда! — взвизгнула она, ныряя под одеяло. — Ну, может только изредка… — Не вовремя во мне проснулась честность, подумала Розлин. Какой бы платонической ни была их дружба, Стюарт все же мужчина. Но сейчас не самое подходящее время думать о его теле.
Он кивнул. А может, он понял слишком много, с тревогой подумала Розлин, заметив опасный блеск в его глазах.
— Тебе удобно? — спросил он заботливо.
Интересно, когда это Стюарт представлял себе ее обнаженной? Наверное, она бы почувствовала, что его мысли приняли подобное направление. Теперь, когда ее тело больше не представляло для него тайны, Розлин не могла не спрашивать себя, а не разочаровала ли его реальность? Она невольно сравнивала себя с его бесчисленными подружками и приходила к выводу, что Стюарт не делал различия между блондинками, брюнетками, высокими, миниатюрными, худенькими и полными. Правда, она не припоминала, чтобы он когда-нибудь встречался с рыжей.
— Спасибо, все в порядке.
— Не понимаю, как ты спишь в этой кровати. — Стюарт подошел ближе и положил руку на спинку. — По-моему, она маловата даже для пигмея.
Розлин невольно представила себе их разгоряченные, влажные от пота тела, сплетенные на этом узком матрасе.
— Меня она устраивает.
А вдруг он нарочно вызывает у меня в памяти именно это воспоминание? Или я сама вкладываю в его замечание смысл, которого в нем вовсе и нет? Почему я вообще об этом думаю? — спрашивала себя Розлин.
— Удивляюсь, как Кевин не уговорил тебя купить что-нибудь более… просторное?
— Он никогда не оставался у меня ночевать, — сказала она и тут же пожалела об этой откровенности.
— Но я думал, вы с ним…
— Да, мы этим занимались! — заверила его Розлин, густо краснея.
Когда-то она могла без стеснения говорить со Стюартом на любые темы, в том числе и такие интимные. Вряд ли эти времена вернутся, с сожалением сказала себе она.
— Просто я привыкла рано вставать по утрам… К тому же мы оба ценим уединение… — Эти бессвязные попытки оправдать недостаток страсти в отношениях с Кевином прервала презрительная реплика Стюарта:
 
— Не понимаю, что ты вообще в нем нашла.
Раньше Розлин не приходило в голову, что повседневная рутина на работе начинает влиять и на ее личную жизнь. Но теперь, после ночи, проведенной со Стюартом, все изменилось. Розлин приказала себе не сравнивать свое состояние «до» и «после» этого события. Было бы несправедливо по отношению к Кевину сравнивать их занятия любовью с безумием той ночи. Все объяснялось ее эмоциональным состоянием, и, скорее всего, больше никогда не повторится. Так что незачем об этом думать. И Розлин бросилась на защиту Кевина.
— Я нашла в нем доброго, внимательного…
— Скучного, лишенного воображения, — подсказал Стюарт.
— Не понимаю, почему ты так настроен против Кевина. В конце концов, именно ты поощрял меня лечь с ним в постель, — напомнила Розлин.
— Я?!
При иных обстоятельствах выражение его лица рассмешило бы ее.
— Ты не раз говорил мне, что оставаться… ну, понимаешь…
— Девственницей?
— Да, вот именно. — Розлин недовольно нахмурилась, пытаясь показать, что Стюарт перебил ее напрасно, и она вовсе не испытывала трудностей в выборе слов. — Не ты ли говорил, что не стоит ждать рыцаря в сверкающих доспехах, а нужно просто взять и…
— Я этого не говорил! — На скулах Стюарта выступили красные пятна.
— Да, да, говорил. Так что я всего лишь последовала твоему совету.
— Бог мой, я же не имел в виду, что тебе следует спать с кем попало только ради этого. Нужно подождать кого-нибудь стоящего… — Мысль, что его шутливые замечания привели к таким серьезным последствиям, явно приводила Стюарта в ужас.
— То есть брать пример с тебя? — язвительно уточнила Розлин.
Ему хватило совести смутиться.
— Это совсем другое дело.
— Да уж, конечно, — согласилась Розлин. — В том, что было у меня с Кевином, не было примеси эгоизма или дешевой жажды приключений. Да не убивайся ты так. Я спала с Кевином вовсе не по твоему совету или примеру. Я просто в него влюбилась.
Но, как ни странно, это объяснение не успокоило Стюарта.
— Тогда какого черта ты не захотела иметь от него детей? Ты же сама недавно говорила, что уже созрела для этого.
— Кто сказал, что я не хотела? — попыталась выкрутиться Розлин, понимая, что попалась в собственную ловушку.
— Но ты же отказалась выйти за него замуж. Отсюда логически следует…
— Ой, только давай не будем снова упражняться в логике. Просто Кевин выбрал неподходящий момент для своего предложения, вот и все.
— А сейчас?
— Послушай, оставь меня в покое! — выбрала Розлин единственный оставшийся у нее способ избежать неприятных вопросов. — Я устала и сейчас не способна ясно мыслить, не говоря уже о том, чтобы играть с тобой в словесные игры.
Стюарт заметил темные круги под ее глазами и отошел к двери.
— Спокойной ночи.
Она свернулась калачиком и с головой накрылась одеялом. Жаль, что он не всегда так отзывчив к ее желаниям. Эта мысль повлекла за собой череду воспоминаний, которые не оставили и тени сомнения в том, что Стюарт может быть очень и очень чутким. Казалось, он раньше ее самой знал, чего она хочет.
Неглубокий сон Розлин прервал телефонный звонок. Открыв глаза, она увидела, как Стюарт бросился к телефону и схватил трубку.
— Я сама.
Он взъерошил пятерней спутанные волосы.
— Прости, я не хотел, чтобы ты проснулась.
Рубашка на нем была расстегнута почти до пояса, и Розлин с трудом оторвала взгляд от его мускулистого торса.
— Алло? Да, дядя Мартин, он здесь. — Она поморщилась и передала трубку Стюарту. — Это тебя.
— Отец? — По мере того, как Стюарт слушал собеседника, его лицо все больше напрягалось. — Никакого тайного романа не было.
Розлин посмотрела на часы: половина третьего.