Прости за любовь (СИ)

Отправляю.
Получив важную информацию от адвоката, вновь цепляю пальцы Марселя своими и веду наконец к выходу из этого душного зала.
Прохожу мимо Левана, совсем по-детски победоносно вздёрнув подбородок.
Он поражён и ошеломлён исходом заседания. Смотрит на меня с такой ярой ненавистью, словно я всю его жизнь разрушила.
Хотя, пожалуй, так и есть. Придётся ему освободить должность заместителя директора и поискать работу в другом месте.
— Счастлива, да? — бросает сердито.
— Ты знаешь, да, — не отрицаю, улыбаясь.
— Сука, — беззвучно произносит одними губами.
Да и плевать.
Пребывая в состоянии эйфории, не сразу обращаю внимание на то, что мой Кучерявый притормозил где-то сзади. А когда наконец замечаю его отсутствие за спиной, оборачиваюсь и вижу следующее: он разбивает Горозие-старшему лицо.
Тот от чётко поставленного удара мешком валится на скамью.
Вот чёрт… Разумеется, Абрамов не был бы Абрамовым, если бы не учинил нечто подобное.
Все присутствующие в зале замирают. Рудов растерянно моргает, прижимая кожаный ридикюль к груди.
— Марсель! — хватаю его за талию сзади.
— Это за то, что бросил её тогда на дороге, — яростно цедит парень сквозь зубы.
— Отец, ты в порядке?
А вот и сынок подоспел. Помогает родителю подняться.
— Держи, — модный леопардовый платок ему протягивает, но тот лишь раздражённо отмахивается.
— Сукин сын! — шатаясь, утирает разбитый нос рукавом пиджака.
О, яблоко от яблоньки недалеко падает. Даже оскорбления выдают одинаковые.
— А ну повтори!
Марсель дёргается вперёд. Одновременно с Леваном. Анзор же при этом трусливо прячется за спину отпрыска.
Смешно.
— Не трогай его! — как-то неуверенно задвигает его защитник.
Господи, ну куда ты лезешь!
Всеми силами сдерживаю своего реактивного, но мне с ним, увы, не справиться. На нашу беду, в этом своём рехабе он регулярно посещал спортзал и активно занимался с тренером.
— Пшёл на хер, чмо леопардовое!
Младший Горозия тоже отгребает.
И Анзор. Повторно. Видимо, за «сукиного сына».
— Охрана! Охрана!
— Я вазужу вебя! — обещает Леван, распластавшийся на полу.
Боже. Похоже, у нас минус ещё один нос.
— Чё ты там промямлил?
— Стой, хватит!
— Немедленно прекратить беспорядок в зале суда! — требует прокурор. — Угомоните его!
К счастью, весь этот кошмар заканчивается. Правда пугает то, что Марселя, злого и возбуждённого до опасного критического максимума, скручивают сотрудники правоохранительных органов.
— Да в норме я, отвалите!
Спешно достаю из сумки телефон.
— Алло…
— Знаю, моя красавица, вы выиграли, — звучит игривое из динамика.
— Игорь Владимирович, — вижу, как его внука-дебошира уводят, — у нас тут ЧП, — коротко обрисовываю ситуацию.
*********
Марселю за устроенный в зале суда дебош дали пятнадцать суток.
Игорь Владимирович, пользуясь своим положением, конечно, решил эту проблему, однако в воспитательных целях сократил этот срок до двух.
— Забираю своего драчуна, Вить, — обращается он к коренастому мужичку в погонах, когда наконец оказываемся в отделении сорок восемь часов спустя.
— Слава Иисусе, — поднимается со стула тот, лениво доставая связку ключей. — Мы порядком устали от журналюг, оккупировавших территорию. Щимятся сюда за сенсациями. Достали. Слышь, звезда, подъём! — обращается уже к Марселю.
— Чё? — раздаётся сонное в ответ.
— Чё-чё. На выход, говорю. Приехали за тобой, селебрити.
Как только Кучерявый, зевающий и растрепанный, выходит к нам, бросаюсь к нему навстречу и крепко-крепко обнимаю.
Внутри дрожит всё.
Как же я ненавижу места, подобные этому!
— Привет, — целует в макушку, прижимая ненадолго к себе. — Не нюхай. От меня воняет небось. Какого хрена так долго? — возмущённо высказывает деду.
— Такого! Башкой своей надо думать. Опозорил меня перед коллегами! — ругается Абрамов-старший. — В следующий раз останешься тут на все пятнадцать суток, придурок. Спасибо, Вить, — хлопает того по плечу и незаметно засовывает ему в карман деньги.
 
— Вот вещи.
Марсель выдёргивает из его рук свой телефон и часы.
— Он нарушил мои права. Позвонить я мог ведь?
— Иди уже, права, — дед Игорь, раздражённо поморщившись, подталкивает внука вперёд.
— Ты бы хоть отдельную камеру мне организовал! Сидел с бомжом.
— Перебьёшься. Надо быть ближе к народу. Чешите, — провожает нас до турникета. — Я задержусь. У меня тут ещё одно дело есть.
— Спасибо вам, Игорь Владимирович.
— Благодарности принимаю поцелуями и борщом, дорогая, — подмигивает. — Завтра загляну.
— Дед, ты попутал? — тут же бычится парень, меняясь в лице. — Не приходи к ней, когда меня нет. Ясно?
— Марсель, перестань.
Становится стыдно за его поведение.
Ну что ещё за глупая ревность?
— Я уже говорил тебе, — ошпарив взглядом, бросает недовольно.
— О-о-о, посмотрите на него! — смеётся Игорь Владимирович. — Весь в папашу. Шары вылупил, распетушился! Мож мы тебя ещё на пару месяцев закроем в клинике, а? Научишься справляться с агрессией.
Кучерявый, сцепив зубы, выразительно смотрит на деда.
— Я завтра улетаю в Париж, Игорь Владимирович. У меня Ролан Гаррос.
— Это что ещё за хрен моржовый?
— Турнир.
— А.
— Борщ вечером сварю и оставлю на плите. Вы заходите, — имею наглость сказать. Хоть это и не моя квартира.
— Непременно, моя красавица.
— Идём, — спешно тяну Кучерявого за руку.
Игорь Владимирович тоже ведёт себя как мальчишка.
Зачем провоцирует?
— Моя красавица, — цедит Марсель. — Старая козлина.
— Ну зачем ты так? — тихо порицаю. — Он ведь вытащил тебя отсюда.
— Пусть бы не вытаскивал.
Вздыхаю.
После того нашего разговора в беседке как-то тяжело с ним стало общаться в последнее время.
— Нас Паша ждёт, но там за забором журналисты, — предупреждаю, когда выходим на улицу.
Не спрашивайте, откуда они прознали о его местонахождении. Я понятия не имею.
— Марсель, что случилось?
— Можем мы получить какие-то комментарии?
— Что произошло в зале заседания? Драка?
— Тата, правда ли, что друг семьи и компаньон отца незаконно завладел общим бизнесом?
— Марсель, ты уже завершил своё лечение в рехабе?
Не обращая внимания на их бестактные вопросы, направляемся к притормозившей у тротуара машине Горького.
Прямо дежавю.
Забираемся в салон.
Щёлкают замки.
— Здорово, скандалист, — протягивает ему руку Пашка.
Он подкинул нас сюда с дедом Игорем. Потому что последнему накануне кто-то спустил все шины по кругу.
— Начистил-таки морду леопардовому?
— Он легко отделался.
— Ты сломал ему нос, — уточняю я.
— Пусть скажет спасибо, что не хребет.
И действительно спасибо.
Парни болтают по дороге к дому, а я, пользуясь тем, что Марсель сидит на переднем, открываю директ и подчищаю сообщения.
Мой тайный «обожатель» вчера снова прислал порцию угроз.
Я прям даже как-то привыкла к ним уже.
— Ты когда выписываешься из клиники, бро?
— Первого.
— Связывался с Гориным?
— Сегодня хочу заехать к нему в офис.
— Вот он офигеет, когда ты скажешь, что готов вернуться.
Оторвав взгляд от телефона, прикидываю, не послышалось ли.
Вернуться?
Пока едем, думаю, как так случилось, что об этом важном решении я узнаю не от самого Марселя, а от Паши.
Уже дома, поджидая его у двери ванной, настраиваюсь на серьёзный разговор.
— Ты чего здесь? — спрашивает, обнаружив меня в коридоре.
— Поговорить хочу.
Вытерев голову полотенцем, ставит передо мной мои мохнатые тапки.
— Босиком не стой на плитке.
— Так мы поговорим?
— Давай потом, мне нужно сейчас уехать.
Проходит в комнату, оставляя меня в полнейшем замешательстве.