Мистер Фермер. Между Адом и Раем! (СИ)

— Слишком прожорливый, много амбиций! — Рычит Облачко, предлагая разорвать контакт. Нет, сейчас нельзя, все смотрят, а тело будущего воина ещё не сформировалось. Стиснув зубы, жду, когда волокна из плоти обрастут кожей, когда завершат своё изменение пальцы рук и ног, а с ними, представший пред мной, откроет глаза.
«Давай, засранец, не доводи до изнеможения, нам ещё воевать!» — усиливая напор маны, требую я. С потоками силы, отдаваемыми мной, ускоряется и создание тела. Обжора уже сожрал не меньше, а может даже и больше, чем Облачко. Если так пойдёт и дальше… упаду, потеряю сознание. Ну… давай, просыпайся уже!
Тело, стоявшее на коленях в позе терминатора, дрогнуло. Зашевелились не успевшие полностью опериться крылья.
Пепельные длинные волосы, выступающие скулы и могучий подбородок. Одним лишь лицом своим этот засранец, в глазах женщин, мог бы составить конкуренцию Эглеру. Не говоря уже о теле, которое и в плечах, и в мускулатуре, и в росте превосходило коренастого дроу. Шевельнув серебряного цвета ресницами, ангел, созданный мной, поднял веки, уставившись на меня такими же, блистающими серебряными глазами, произнес:
— От сего дня и до скончания веков, судьба моя в твоих руках, Матвеем.
Палаты лазарета охнули. Девочка-маг, наблюдавшая за происходящим с переполненной уткой в руках, рухнула в объятия воинов, попутно окатив кого-то содержимым своего сосуда.
Все глядят на меня, усугубляя ситуацию. Вместе с ангелом, встала на колени и Облачко. Ой, дебилы… какой же пиздец сейчас начнётся.
В ста километрах от форта Лесной.
Упав на траву, чтобы перевести дух, глядя друг другу в глаза, сидели две вымотанные, изнеможённые, потрёпанные женщины, Заря и Аорра. Их гонка, начавшаяся с Запретного сада, соревнование, кто сильнее и быстрее, отделило дев от группы, позволив им в очередной раз, без посторонних ушей, устроить перепалку.
— К демонам своим торопишься? — Поправляя белую блузку, что в моменты прыжков потеряла половину пуговиц, говорит Заря.
— К суженному, коему в отличии от тебя, грязная извращенка, никогда не изменяла! — Отвечает Аорра.
— Я верна лишь ему! — Криком на крик отвечает Заря.
— Как и я! — Схватившись рукой за всё ещё болевшие рёбра, воскликнула Аорра.
Дважды, на двух других стоянках, они уже сходились в кулачном бою, били друг другу лица. После чего, чувствуя, что их нагоняют, вновь двигались вперёд, лечились, словесно оскорбляли друг друга и вновь сходились в бессмысленной схватке, пытаясь выяснить, кто из них достоин Его больше всего.
— Я заботилась о всём королевстве, расширяла границы, проливала кровь во имя Его! — Ударом кулака под дых, подбрасывает над землей Зарю Аорра.
— Если бы не наш Сад, вы бы сдохли от голода! — Создав из пятки поток огня, крутанувшись в воздухе, стопой ударят Аорру в голову Заря. земля дрожит, кости трещат, но обе на ногах.
Девы расходятся по сторонам, берутся за оружие всерьез, намереваясь не просто выплеснуть злость, а раз и на всегда, закончить разгоревшийся спор.
— Шлюха, зря я не убила тебя в той комнате. — Создавая огненный хлыст, готовится к атаке Цветок.
— И вправду, зря, это был твой единственный шанс. — Покрывая тело слоем фиолетовых, магических частиц, призывает два клинка Аорра.
Секунда, другая, обе готовятся к рывку, как тут же, отвечая на опасность, между ними появляется Зуриэль. Сил ангела не хватит остановить обоих, потому, она, ослабев, повисла на Аорре, а появившаяся вслед за ней Ветерок, на Заре.
— Хватит позорить Его имя, маскируя личные обиды под ревностные желания. — Шепотом произносит Зуриэль.
— Сестра, остановись, это слишком далеко зашло! — Со слезами на глазах, просит Ветерок.
Зарю не успокоить, множество раз она краснела из-за слуг, находившихся в подчинении Аорры. Предатели, интриганы, истинные враги империи.
— В империи нет место таким, как эта дроу, слепым, глухим и немым, возомнившим себя великими правителями, богами…
Аорра тоже молчать не собиралась.
 
— Не тебе меня учить, порочное Семя. Я единственная, кто хоть что-то делал, пока вы прятались среди своих цветков, как парализованные, тряслись над грядками, боясь носу показать из Сада.
— Мы защищали его наследие!
— Как и я!
— Хватит! — Громом в небесах разразился голос разгневанной, ставшей оружием Инквизитора Зуриэль.
— Вы обе не правы. — Проговорил мужчина инквизитор, — Время ваше прошло, и нет у вас более права решать, кому и чему быть в империи Его. Бог наш вернулся, во славу живых и мертвых, услышал наши молитвы и спустится на помощь к нам в самый нужный час. Отриньте гордость, отрекитесь от чинов и званий, вложите души свои в его ладони и вспомните, с чего началось Царствование Его.
Инквизитор говорил намёками, расплывчато, но женщины поняли. Вспомнили день, когда впервые, в час нужды, когда Матвеему требовалась помощь, от него отвернулась Эсфея. Тогда ему нужна была защита, сила, которая могла бы стать для него щитом. Все из присутствующих на тот момент видели, знали, что случилось с Матвеемом, и потому, дабы подобное не повторилось, полностью отдавали себя тренировкам, самосовершенствованию. Тогда они были слабы, а тот, кто спас их, ещё слабее. Но они выжили, он пал, и сейчас возродился. Он дал второй шанс, теперь, как и тогда, давным-давно, нуждался в них всех. Собирал их вместе!
Слова инквизитора тронули сердце Аорры. Упав на оба колена, руки свои смуглые вдавив между грудей, она склонила голову перед служителем церкви, произнеся то, о чём никто не просил:
— Здесь, перед небом и свидетелями, я, Аорра, прозванная Древней Матерью и Первой из Трёх императриц, отрекаюсь от престола, от титулов, земель, богатств, слуг, рабов и своей жизни. Вверяя её в руки Матвеемовы, клянусь защищать Его, пока бьется мое сердце, и умереть тогда, когда того потребует мой Бог, или вместе с ним.
Тишину, воцарившуюся после звучания последних слов, разрушает ещё один глухой удар колен о землю. Затем еще и еще. Так пали Заря, Ветерок, и даже сама Зуриэль, вернувшаяся в свою телесную оболочку. Искренность речи Аорры раз и навсегда положила конец распрям, ссорам и спорам о том, кто и чем должен править в Империи, носившей имя её истинного правителя, Матвеема.
  
Глава 23
 
Белая кожа, будто облитая маслом, сияла в свете редких, падавших на неё через окна солнечных лучей. Руки как молоты, грудь, как полные ветра паруса. Всем своим видом, созданный мной, источал божественную силу, величие, спрятать которое способна только самая искренняя ложь.
— Посланник Матвеемов, герой, призванный во спасение… — Хочу выставить того кем-то, вроде Облачко.
— Создатель, не склоняй предо мной головы, ибо я не достоин. — Взяв меня мощными пальцами за бороду, будто мы герои в каком-то гейском порно, поднял мою голову ангел. Нет, ну что за дебил!
«Матвеем…» — прошептал кто-то из солдат. «Чудо… чудо Матвеемово, мертвец стал ангелом, чудо господне…» — вторил тому другой. Все зашептались, слух, молва поползли по кроватям, и даже дежурившие за пределами барака воины вбежали узнать, что же тут случилось.
— Кто ты… крылья, стража! — Стража испугалась. Щёлкнул болт, то был созданный мной арбалет, что без труда ощипал несколько перьев, вынудив ангела, спокойным, размашистым движением крыла, остановить следующие два выстрела.
— Братья… вы не узнаёте меня, все мы дети Его, — рукой указал на меня ангел, — и воины Империи прозванной Матвеемовой.
Вот же срань… Со слов последних ангельских, все всё поняли. Пиздарики-сухарики, промокла и размякла моя легенда, попытка скрыться, затеряться на севере. Махать руками с криками «Всё не так», или «Я всё обьясню», больше нет смысла. Глядя на меня, воины и маги молятся, на груди, лбу, вырисовывая букву «М», спрашивают себя и меня: