Враг (СИ)

— Чего, Лекс? Давай ты всё-таки поделишься со мной… С нами? Потому что я и половины сейчас не понимаю. Верю, что тебе неприятно вспоминать, но, может быть, это будет важно?
— Ты и так почти всё знаешь, — смотрю на очкарика, уже приготовившегося слушать, ну и хрен с ним. — Мы на рыбалку тогда пошли. Димка дулся, что я с девушкой гуляю, вот я и решил как-то… извиниться, что ли.
— Перед другом? За то, что с девушкой встречаешься? — Олег тут же затыкается под моим холодным взглядом и отводит глаза. — Прости, Лекс, нервничаю просто. Рассказывай.
— Мы только пришли, даже вещи разложить нормально не успели, а тут они на джипе, чуть в реку не въехали. Укуренные в дрова, может ещё и пьяные, кто их знает.
В общем, с машины повываливались и Димку приметили, решили поначалу, что девочка, шуточки похабные начали отпускать, а потом Димка им такой: «Я МАЛЬЧИК!» — улыбаюсь устало и одним глотком допиваю горький кофе. — Наверное, он думал, что отстанут. К мальчикам мужики не клеются ведь…
— Лёш… Только не говори, что… — Олег смотрит на меня не мигая, даже не заметив, что впервые за много лет назвал меня по имени.
— Ага… Они Димку хотели… А я подумал, что мной побрезгуют, я же на девчонку не похож совсем. Ну, побьют там и всё. Вытерплю, пока Димка помощь приведёт. А они не брезгливыми оказались… И Димка никого не позвал.
— Я надеюсь, он не у них, — Олег собирает бумаги обратно в папку. — Иначе я просто не представляю, что они могут…
Всхлип, и Олег замирает с папкой в руках, оборачиваясь в сторону звука. Я тоже поворачиваю голову и имею возможность наблюдать, как очкарик смотрит на нас огромными глазищами, полными слёз, и кривит губы.
— Ты что ревёшь, вундеркинд очкастый? — злюсь. Только истерики мне тут не хватало, сам едва сдерживаюсь, чтобы не расхреначить тут всё от безысходности.
— Мы его больше не увидим… — вытирает нос, совсем не культурно, по-детски как-то, рукавом клетчатой рубашки. — Там такие деньги… Они влиятельные… Они убьют его и выкрутятся.
— Рот закрой! — тыкаю ему под нос его стакан с остатками сока. — Сопли тут распустил, и без тебя тошно.
— Что делать будем? — не отводя взгляда от зарёванного Ромы, спрашивает меня Олег.
— Мы — ничего.
Олег оборачивается ко мне, а в глазах злость и какая-то брезгливость.
— Мы ничего не можем сделать, — улыбаюсь ему грустно, понимая, что именно он подумал. — Но может кое-кто другой. Нужно крёстному всё рассказать. Мы сами даже за забор заглянуть к этим богатеям не сможем, а у него есть возможность и есть средства. Если кто и вытащит Димку, так это он. А если ещё узнает, кто к этому причастен… Зубами землю грызть будет, но найдёт.
— А если он не у них, если действительно отошёл в магазин или друзей повидать? — сквозь слёзы мямлит очкарик.
— Знаешь, Роман, — вытаскиваю из салфетницы, стоящей на краю стола, несколько салфеток и начинаю тереть его сопливую и слезливую рожу. — Лучше я подниму весь участок по ложной тревоге, чем потом буду винить себя, что ничего не делал и просто ждал.
— Угу… — отворачивается от моих рук и, забрав у меня салфетки, начинает сам приводить себя в порядок. — А когда позвонишь?
— Сейчас и позвоню, — вытаскиваю телефон из кармана джинсов и слышу чужую мелодию где-то рядом.
— Это Димки, — Олег кивает на мой рюкзак и, отвернувшись, машет рукой официантке.
Достаю старенький мобильник и поворачиваю экраном к парням.
«Тётя Вера».
— Давай я скажу… — Олег тянет руку к телефону.
— Я сам, — вдыхаю воздух сквозь зубы и нажимаю «ответить». —Здравствуйте, Вера Александровна…
========== Кирпичные стены. ==========
Во рту сухо, голова раскалывается, неприятная тянущая боль в области затылка. Открываю глаза и в первые секунды пугаюсь до чёртиков — вокруг только темнота и странное урчание над головой.
Пытаюсь сесть, чувствуя под ладонями что-то мягкое и гладкое. К горлу сразу же подступает тошнота, и меня ведёт в сторону. Отдышавшись, делаю новую попытку подняться, на ощупь пытаясь определить где я. Мягкое и гладкое оказывается кожаным диваном, по крайней мере мне так кажется.
 
Аккуратно опускаю ноги на пол, слишком холодный, наверное, плитка, а я почему-то босой. На четвереньках начинаю медленно ползти в сторону, всё время выставляя руку впереди себя. Встать на ноги не рискую — слишком кружится голова.
Почти тут же упираюсь ладонью в стену и, прислонившись к ней спиной, жду, когда уляжется бунтующий желудок. Стараясь не делать резких движений, всё же поднимаюсь, пользуясь стеной как опорой. Теперь уже иду, ощущая под руками каменную кладку и царапающие пальцы неровности. Осторожно пробую руками и ногами, чтобы не споткнуться и окончательно не отбить себе и так гудящую голову.
До первого угла я добрался без препятствий, но как только повернул, тут же ударился коленом во что-то твёрдое, при ближайшем ощупывании это оказалось столом. Огибаю и опять руками по стене, шаг, второй, третий, неожиданно натыкаюсь на дверь. Шарю ладонями вокруг и, почти отчаявшись, нахожу выключатель на уровне своей головы.
В первую минуту свет ослепляет, режет по глазам до слёз и вызывает вспышки боли в голове. Но, когда глаза более менее привыкают, я с недоумением начинаю рассматривать место, в котором я очнулся.
Просторное помещение с кирпичными стенами и большими квадратами серой плитки на полу. У одной из стен стоит чёрный кожаный диван, рядом с ним — такое же кресло. Низкий стол с толстой стеклянной столешницей и керамической пепельницей на нём. У противоположной стены что-то наподобие металлического шкафа с навесным замком. Сверху стоит потасканный мотоциклетный шлем. В дальнем углу под самым потолком висит большая плазма и две огромные колонки по сторонам от дивана. Одна дверь и нет окон. Кажется, это подвал. Только чей?
Возвращаюсь взглядом к шлему… Да быть такого не может! Лекс, конечно, псих, но не до такой же степени. Хотя, кто его знает. Может, мой молчаливый уход он воспринял как побег? А это, кстати, и был побег, самый настоящий, только вот в планах у меня не было ситуации, где меня так быстро найдут.
Ощупываю затылок — липко и больно, на пальцах остаются кровавые разводы. Урод! Когда-нибудь он меня убьёт по неосторожности, даже если моя смерть и не входит в его реальные планы.
Гул над моей головой прекращается, и в помещении становится тихо до жути. Кажется, это был звук мотора, а я действительно нахожусь в подвале.
Осматриваю себя, вроде бы помимо головы всё цело, вернее так: не появилось никаких новых ран или ссадин. А ещё я одет в футболку и джинсовые шорты, что уже хорошо.
Дверь ожидаемо оказывается закрытой, можно было даже не пытаться. Пол холодный, тело слушается плохо, желудок пытается вылезти на поверхность, поэтому единственное правильное решение — вернуться на диван, что я и делаю.
Откидываюсь спиной на мягкую кожу и поджимаю под себя ноги, веки сами закрываются, отчего свет не так лупит по глазам.
Над головой опять начинает работать мотор, не могу разобрать, автомобиль это или мотоцикл. Никогда бы не догадался, что у Волковых под гаражом есть такой большой подвал. Или это не их гараж? Разве возможно, чтобы Лекс притащил меня из города, за сотни км, и я ни разу не очнулся по пути? А родители его, разве они разрешили бы такой беспредел в собственном доме? Лекс, конечно, без тормозов, но вряд ли бы притащил меня к себе домой, да ещё и в таком виде.
Выходит, что-либо это подвал не Лекса, либо Лекс вообще не при делах? И вот как раз второй вариант кажется мне более пугающим.
По прошествии получаса я уже начинаю молить о том, чтобы моим похитителем оказался Лекс и чтобы именно его фигуру я увидел в проёме двери, когда та откроется. Потому что, в противном случае, мне отсюда скорей всего не выбраться.
Когда в дверях всё же появляется высокая фигура, я понимаю, что мои надежды не оправдались, а всё оказалось даже хуже, чем я мог себе представить.
— Привет, рыбак, — мужчина переступает порог и улыбается почти доброжелательно. — Узнал меня? — закрывает за собой дверь. — По глазам вижу, что узнал. Удивляешься, наверное, как так вышло?