Свет надежды

Например, его бывшая жена.
Они со Сью-Энн с детства любили друг друга. Они выросли в одном городе — в этой проклятой дыре в штате Вайоминг, где они имели несчастье родиться. Мать Ивена — единственный человек, который хоть немного любил его, — бросила семью, когда Ивену было шесть лет, а брату его пять. Папаша, как водится, запил. Семья Сью-Энн была такая же, как у него. Жили без денег, без горя и печали, ни о чем не думая и не заботясь. И они с ней поклялись, что сбегут отсюда, как только смогут. Вместе.
Ему было девятнадцать, ей — семнадцать, когда они оба сбежали в Лас-Вегас, поженились и поселились на Западном побережье. Ивен целый год работал чернорабочим на двух работах и поступил учиться в студию молодых сценаристов. А Сью-Энн, молодая, красивая и неопытная, тем временем покатилась под горку — она пристрастилась к наркотикам. Через год она уехала в Европу с так называемым «продюсером», который поставлял в Америку чуть ли не половину кокаина, потребляемого на Западном побережье, и ушла из жизни Ивена.
Он видел ее еще раз, через несколько лет, когда они разводились. Она все еще была красива, но выглядела усталой и безжизненной. Ивен был рад избавиться от нее, а заодно с нею он навсегда избавился от всяких иллюзий насчет женщин и любви.
Вот почему все его связи были короткими, приятными и необременительными. Он почти никому не верил — а может, и совсем никому. Он чувствовал, что стал черствым, что сердце у него обросло жесткой корой. И ему это, в общем-то, не мешало. У него были работа, друзья и жизнь — куда приятнее того жалкого существования, что вели его земляки в засушливом, пыльном Вайоминге.
Но две недели назад в его жизнь вошла Крис Макконнел. И внезапно эта беспечная жизнь со дня на день перестала удовлетворять его, сделалась пустой и скучной. И вдруг оказалось, что Крис приедет сюда!
А он совершенно не представлял себе, радоваться ему или огорчаться.
Крис смотрела в окно, на пестрые магазины, заполнившие Мелроуз-авеню, и толпы подростков, слонявшихся по улице. Они все выглядели ужасно юными и при этом очень старались казаться взрослыми. Они делали себе причудливые прически и одевались в вызывающе-мрачные, по преимуществу черные, костюмы. Когда-то и она была такой же. Но это было так давно… Словно происходило не с нею. Все было замечательно, прямо как в кино. Если бы еще не эта постоянно гложущая ее тревога…
Она прилетела в Лос-Анджелес накануне вечером. Первым классом. Удобные кресла, сервис, достойный королевской особы. Она летела на самолете первый раз в жизни — до сих пор ей приходилось путешествовать лишь на автобусах и машинах. Когда они с Джоном поженились, он пообещал устроить ей путешествие, настоящее большое путешествие «когда-нибудь потом», да так и не собрался.
«Какая же я все-таки деревенщина», — грустно подумала Крис. До двадцати восьми лет дожила и никогда не летала на самолете, никогда не видела моря…
В аэропорту ее встретил шофер, забрал у нее багаж и с ветерком отвез в Беверли-Хиллз. Там ее поселили в роскошном номере отеля с отдельным входом. Все поражало неискушенную Крис роскошью: и обстановка в номере, украшенном живыми цветами, и почтительная вежливость обслуживающего персонала, и купальный халат, на котором вокруг кармана было вышито название отеля.
И вот наступило солнечное утро, и она едет по Мелроуз-авеню в Голливуд, на легендарную киностудию. «Познакомиться», как они говорили. Прямо сон какой-то!
А лучше всего то, что там будет Ивен.
При мысли, что она скоро снова увидит его, сердце забилось быстрее, но Крис одернула себя. Ничего не изменилось. Если только…
Если бы только все это произошло по ее доброй воле, не путем шантажа!
На прошлой неделе ей позвонила Марла. Она начала беседу с того, что предложила ей весьма крупную сумму, плюс пожертвование в городскую библиотеку, плюс страховку на колледж для детей Крис. Да, это было соблазнительно — и все же Крис снова ответила «нет».
 
И тут актриса выложила свой главный козырь. Она наняла детектива, и тот порылся в прошлом Крис и обнаружил «кое-какие неувязочки». Например, ее настоящее имя вовсе не Крис Макконнел, не правда ли? О да, конечно, Макконнел — фамилия ее мужа, но ее девичья фамилия — Кристина Дэй — тоже не настоящая. Обнаружились и еще кое-какие детали — она может их назвать, если Крис угодно. Маленькие пикантные подробности об ошибках юности, к примеру, некоторые сведения о настоящемотце Брайана…
Только пусть Крис не думает, что Марла собирается распространять эти сведения дальше. Упаси Боже! Но ведь Крис не откажется приехать в Лос-Анджелес и «обсудить» все это?
Выхода не было. Крис хотелось грубо выругаться и бросить трубку, но она сдержала свой гнев и согласилась приехать. Дора, конечно, шумно протестовала, но в конце концов сдалась и пообещала, что за детьми она присмотрит.
Фрэнк Метцжер собрался устроить местной героине торжественные проводы, но Крис решительно отказалась. Марла выслала ей в виде аванса некоторую сумму денег — Крис потратила их на кое-какие обновки и села в самолет с трепетом, который отнюдь не был вызван страхом перед полетом.
После того как Крис помахала на прощание своим ребятишкам, она могла думать лишь о том, что много лет назад она нашла убежище в доме Джона Макконнела и свила себе в Лоумане безопасное гнездышко. А теперь ей казалось, что уюту и спокойствию пришел конец.
И вот машина плавно проскользнула в кованые чугунные ворота студии «Парамаунт«, а Крис, страстная любительница кино, желала лишь одного: чтобы как можно быстрее ее пребывание здесь закончилось и она смогла бы вернуться в маленькую гостиную своего дома.
Но с другой стороны, напомнила она себе, и при этом сердце так и подпрыгнуло, через несколько минут она снова увидит Ивена.
  
6
 
— Крис! Как я рада видеть тебя!
Марла так и сияла улыбкой, протягивая Крис обе наманикюренных ручки: ну точь-в-точь гостеприимная хозяйка светского раута, приветствующая дорогую гостью. На актрисе был длинный облегающий зеленый свитер, доходивший до середины бедер, черные леггинсы и сапожки на высоком каблуке. Свитер был под цвет глаз, а глаза у Марлы так и бегали.
Крис решила, что по сравнению с Марлой она смотрится довольно убого, хотя, конечно, ее нынешний костюм был куда элегантнее привычной домашней кофты с юбкой. Но Крис тут же напомнила себе, что она здесь не затем, чтобы блистать на приемах или состязаться с Марлой в элегантности гардероба. Ее задача — сохранять присутствие духа и сообщить Марле ровно столько интересующих актрису сведений о себе, чтобы она отвязалась. Все.
— Здравствуйте, Марла, — ответила Крис подчеркнуто ровным голосом и обеими руками сжала сумочку. Лучше бы, конечно, ее Ивен встретил — но Ивена поблизости не было. Она проглотила горький комок разочарования и оглядела комнату, в которую приглашала ее Марла.
В большой приемной было несколько дверей, которые, очевидно, вели в другие комнаты — офисы, наверно. Одна дверь была приоткрыта, за ней виднелась огромная кухня. Справа от Крис был стол, накрытый стеклом. За ним сидела молоденькая девушка, поглощенная работой на компьютере. Большая часть комнаты была заставлена огромными и явно дорогими диванами, стульями, обитыми бежевой материей в белую полоску, стеклянными кофейными столиками, а на стенах со вкусом подобранные картины в стиле модерн. В целом комната была похожа на журнальную иллюстрацию оформления офиса модным дизайнером.
С одного из диванов поднялся полный мужчина. Он был почти лыс, а то, что осталось от его седых волос, было собрано на затылке в жиденький хвост. Марла схватила его за локоть.
— Херб, это Крис Макконнел. Крис, это Херб Дэвис. Он пишет сценарий.
— Сценарий? — изумленно повторила Крис. Но разве сценарист — не Ивен? Крис знала, что он продюсер. Но сценарий пишет тоже он. Впрочем, из журнала «Премьера» Крис знала, что у фильма часто бывает несколько сценаристов. Может быть, Херб должен написать черновой вариант, а Ивен подключится к работе позднее? Крис не хотела расспрашивать об этом Марлу, тем более перед Хербом. А вдруг все совсем не так? Поживем — увидим.