Степень искренности (СИ)

Но ритм его сердца сбивается, как только со второго этажа по лестнице спускается Иен.
Джей жмурится и молит всех Богов, чтобы ничего не случилось.
В любом случае, Иену хватит запала кинуть Джерому вызов на дуэль. На запрещенную нынче дуэль, из которой кто-то может не вернуться.
«Нет, он не станет. Это было бы позором», — Джей успокаивает себя. Поднимается, приседая в реверансе перед гостем. Джером целует протянутую ему руку, задерживаясь дольше положенного. Все это время Джей ощущает недовольство Иена, витающее в воздухе усиленным феромоном.
«Вам настолько неприятно видеть, как ко мне прикасается другой?» — мысленно обращается Джей, довольно усмехаясь. Ему нравится чувствовать себя нужным.
— Да простят мне мою дерзость уважаемый глава Фахо и его благородный супруг, но я примчался к вам, о, светлоликий Джейми, — Джером обворожительно улыбается и подает запечатанное клановой печатью письмо. — Я питаю надежды, что вы и ваша семья не откажете мне в визите на бал в честь Великой победы Итаны над Феродией. Это приглашение я возжелал отдать вам самолично.
— Благодарю вас, уважаемый Джером Антарей, — Джей приседает в реверансе, прежде чем принять письмо-приглашение. — Не откажите и вы нам в чести видеть вас за нашим столом.
— Я с удовольствием останусь на ужин, — альфа самодовольно усмехается, щурясь при этом. Джей только сейчас замечает, что у него светло-карие глаза. Цвета меда.
Родители рады, Джером доволен. И лишь Джей ощущает гнетущее напряжение. Ему не нужно видеть Иена, чтобы ощущать его гнев.
Предчувствие беды обостряется в разы.
Кажется, его спокойной жизни окончательно приходит конец.
========== Глава 9. Ответ ==========
Утро наступает мгновенно, а Джей почти и не спал. Как тут уснуть, когда такое происходит? Это прошлым вечером ему казалось, что он не переживает по поводу Иена. А ночью все тревоги показывают лица: мучают и не дают уснуть до предрассветного времени.
Джером отужинал с ними и уехал. Перед тем сумел увести Джея на несколько слов. Льстил, «задабривал» комплиментами — настоящий ловелас. Хорошо, хоть при родителях вел себя подобающе и ничем не оскорбил их, несмотря на свой более высокий статус в обществе.
Правда, о Джероме он почти не вспоминает. Какое ему дело до собирателя омежьих сердец? Наследник Антарей несерьезен и не подает поводов для доверия. А вот приглашение на бал в особняк его клана порадовало: Джей давно не выезжал за границы их провинции Мюрей.
Особняк Антарей находится в столице. Говорят, дом этот сравним с императорским дворцом, настолько украшен золотом и драгоценными камнями.
Джею было бы за честь стать очередным любовником Джерома. Но на себя у него иные планы. Нечего портить Чистоту ради обогащения и компании не сильно то и приятного альфы. Тем более, он заслужит сим низким поступком гнилую репутацию и опозорит честное имя Фахо.
Джей собирается, не дожидаясь слугу. Без лишних раздумий направляется дальше по коридору, ступая за угол. Стучит дважды и толкает дверь.
Открыто. Как всегда. Иен знает, что Джей может прийти, потому и не запирает дверь.
Но в проходе ему становится страшно. Что он будет говорить?
Есть крохотная надежда, что Иен в постели, а не за рабочим столом. Солнце только взошло.
Но Джей видит альфу спящим. Прямо на сложенных на поверхности стола руках. Он осторожно подходит, наблюдая за умиротворенным лицом Иена. Наверно, снова до утра занимался любимым делом. Вон, подвеска почти готова.
Им обоим не спится. Наверно, потому что в глубинах душ они одинаково несчастны.
Джей прогоняет прочь желание прикоснуться, провести пальцами по щеке и убрать его волосы назад. В эти минуты сердце полнится нежностью, за которую вовсе не хочется себя винить.
Иен внезапно вздрагивает, рывком отодвигаясь, будто бы собираясь обороняться. Привычка с войны ли?
— Джи, — Иен заметно расслабляет плечи и выдыхает, потирая руками глаза.
— Не хотел тревожить, — негромко говорит ему Джей, а альфа сонно улыбается. Едва-едва.
Он замечает, что альфа стал еще более бледным. Нездорово бледным. А под глазами у него сине-зеленые круги — так мало отдыхает?
Джей отходит к окну, раздвигая занавеси в стороны. В комнате становится гораздо светлее: первые лучи солнца просачиваются и падают на стену.
Он видит боковым зрением, как Иен встает и подходит ближе к нему.
— Эм, — заминается Джей, думая, с какой фразы лучше начать. — Вчера… Я собирался сказать, то есть, мне не стоило давать вам пощечину, это вышло случайно. Но заслуженно, согласитесь. То, что вы сделали…
— Я поспешил вчера, — говорит Иен. — Не устоял перед вашим очарованием.
С его губ подобные речи не звучат льстиво. Напротив, они от чистого сердца, от того и перехватывают дыхание. Невольно Джею вспоминается произошедшее на этом же месте. Стыдно. Очень стыдно.
Его первый поцелуй, да и тот с родным братом.
— Мы должны держаться вдали друг от друга, — Джей поворачивается. — Мне тоже сложно, поверьте. Это просто истинность, если пить настойки, то это притяжение гораздо проще терпеть.
— Истинность? — Иен хмурится. — Причем тут она?
— Тогда…
— Да, Джи, да, — альфа неумолимо приближается. — Я поцеловал тебя потому, что давно хотел это сделать. И хватит от меня сбегать, — блокирует проход рукой о стену. — Ты нужен мне тут, Джи, рядом со мной. Не потому, что ты мой истинный, а потому что, — Иен запинается и приближается опасно близко. Его взгляд уже не пугает. Суженые зрачки медленно расширяются, запах тоже переменяется, становится мягче. — Пойми меня.
— Но и ты меня пойми, — Джей отворачивается, не чувствуя себя от сердцебиения.
Ему есть что сказать. Есть о чем поспорить, но слова куда-то деваются. В висках шумит-стучит, феромон впитывается в кожу шипами. Он чувствует прикосновение руки к щеке, но с места не сдвигается, лишь сильно жмурится. Ему хочется этого — хочется больше прикосновений. Однако он еще в своем уме и понимает, что не позволит себе подобного.
Джей решается. Вдыхает на полную грудь, поворачивает голову, заглядывая в глаза, и задает самый волнующе-страшный из вопросов, на который подсознательно знает ответ:
— Кем ты меня видишь?
Стук в дверь перебивает их особую атмосферу близости. Невидимый туман рассеивается.
— Джейми, вы там? Время уже собираться, ваш наряд только что привезли из города, — голос Рела.
Джей нехотя уходит, так и не услышав ответ. В коридоре его ожидает брат, смеривший его подозревающим неладное взглядом.
— У вас лицо красное, — замечает Рел и кивком указывает в сторону, зазывая за собой.
Джей не удосуживается оправдаться. Идет в покои, где начинает приготовления к балу. Этот вечер важен. Там, среди знати высших кругов, он может найти себе подходящего мужа. Да, Джей совсем не хочет этого. Слова Иена не выходят из памяти, как и он сам, впрочем. И что с этим делать?
Иен сказал, что дело не в истинности. А Джей, как бесстыдный, теперь улыбается и не может контролировать радость, бьющую изнутри мощным потоком света и озаряющую окружающий мир.
Это чувство ему неподвластно.
Сначала слуга помогает Джею помыться, втирает в его кожу ароматные масла. Его одевают в дорогой костюм из лучшего салона города Мюрей, сшитого по моде. Мятного цвета рубаха с рюшами и рукавами-фонариками. Ее пуговицы сделаны из драгоценных камней. Корсет темно-зеленый, как и штаны с приделанным сзади длинным подолом-полуюбкой. И, как дополнение, модная нынче накидка-пелерина.
Перчатки, обувь, шляпка, веер, украшения. Больше всего времени уходит на прическу. Половину волос прислужник закручивает в сложные переплеты, а половина остается спадать темными кудрями по плечам и к талии. В пряди вплетаются жемчужинки, отблескивающие перламутровым в свете дня. И последние штрихи: легкий макияж, отдушка, усиливающая естественный аромат.
Быть омегой из высшего общества — кропотливая работа над собой.
…К обеду они все, кроме младшего Альфрада, покидают поместье. Путь в столицу неблизкий: к девяти вечера должны подоспеть. Опаздывать считается неприличным.