Асклепий. Часть 1 (СИ)

Почувствовав укол неприятных воспоминаний, Рен невольно нахмурился и поджал губы. Год назад он точно так же проходил эти испытания, доказывая организаторам, что он — интересная личность. И у него это получилось, правда не так весело, как хотелось бы. Большинство из тех, кто приходил на Большие игры, гнались за популярностью, славой, гнались за возможностью стать частью великих событий. Именно таких организаторы отсеивали первыми. Они — безликие люди без имени, в которых Большие игры, к сожалению, не нуждались. Другое дело остальные. Те, кого на арену вели нужда, тяжелое положение или демоны прошлого. Именно такие ценные кадры выявляли организаторы на своих жестких испытаниях. Именно таким в свое время предстал перед ними Рен Фейман.
Когда Рен только пришел на арену, ему было двадцать лет. Сейчас, к слову, ему уже исполнился двадцать один. А двадцать один в их мире — это, пожалуй, самое неудачное, самое проклятое число. Из-за особенностей экономики Фелиссия всегда проводила усиленную борьбу с безработицей. Именно поэтому после достижения двадцати одного года местные люди теряли право избегать трудовой деятельности. Эта система называлась автоматическим распределением. Так как все производство страны было основано на магии, правительство нуждалось в каждом человеке, в каждой стихии. Когда на какой-нибудь фабрике освобождалась вакансия, допустим, мага энергии, каким и был Рен, правительство в срочном порядке искало замену, пробивая людей по их стихийному номеру. Вот в чем заключался истинный смысл стихийных номеров, кстати. Так было проще искать нужных магов, чтобы в будущем быстрее задействовать их на производстве. Подобную мясорубку можно было избежать лишь в том случае, если человеку удавалось найти альтернативу до двадцати одного года. Кто-то поступал в университет, кто-то искал другие пути — устраивался на постоянную работу. А кто-то, как Рен, не мог найти подходящего места в мире до самого последнего момента. Упустив возможность поступить в универ, Рен так и не нашел подходящей замены высшему учебному заведению. И таким образом, он прождал до двадцати лет. До «автоматической мясорубки» оставался лишь год. И тогда-то Рен решил попытать удачу на Больших играх. И ему повезло. Повезло, благодаря его интересной истории. Парень, что вот-вот лишится свободы выбирать жизненный путь. Другими словами, ценный кадр, именно то, что организаторы игр и хотели найти. И история Рена была не единственной. Майк, Эйси, участники прошлых сезонов, не добившиеся успеха стать постоянными игроками, — все они обладали «характерами», за которыми так рьяно охотились организаторы. Вот почему они сейчас были здесь.
Тяжело вздохнув, Рен снова пробежался взглядом по собравшейся внизу куче народа в попытке выявить оригинальных личностей, вот так без слов, просто на глаз. Однако зацепиться было практически не за что, обычные люди в обычной одежде, с обычными эмоциями на лицах… Хотя подождите. А это что? Нахмурившись, Рен пригляделся и заметил в толпе нечто странное, похожее на палку. Эта палка, а если быть точнее, то посох был прикреплен к спине какой-то девушки. Неужели она притащила с собой на отборочные оружие, предположил Рен и задумался. А если даже и так, то зачем оно ей? Это же состязание магов, или она…
Что-то про себя решив, Рен усмехнулся и поджал губы. Забавное зрелище. А вот это уже было интересно.
— Пусть Рен рассудит. Рен! — повысив голос, прикрикнула Эйси, наконец достучавшись до заблудившегося в собственных мыслях парня.
— Что? — нахмурившись, Рен нехотя отвернулся, упустив из вида ту самую девушку, и обратил внимание на товарищей.
— Не «что?», а слушать надо было. Эйси хотела спросить твое мнение о командах, — вмешался Майк и скрестил руки на груди, усмехнувшись. — Куда планируешь попасть?
— Это все равно решаем не мы.
— Ну и что? Помечтать-то не вредно, — Эйси расплылась в улыбке. — Но в итоге-то. Какой твой вердикт? Мы с Майком уже сделали ставки, вот хотим и тебя услышать.
— Не знаю. Наверное, я и ты, Эйси, попадем в одну команду, а Майка забросят в другую, вот и все, — после недолгих размышлений ответил ей Рен. — По меркам игр мы с тобой «младше». Ты с позапрошлого года, я с прошлого, а вот с Майка, и правда, как ты там говорила? Песок уже сыпется.
 
— И тебе я желаю здоровья, — Майк наигранно улыбнулся, чему Эйси, как наблюдатель, искренне умилилась. Споры этих двоих были как бальзам на душу, честное слово. Никогда не надоест. — А вообще, — тем временем продолжил Майк, — я Эйси то же самое сказал, но она отказывается слушать умных людей.
— С каких пор ты у нас стал умным, Майк? — прыснула Эйси, а после добавила: — Вы как птенцы слепые, боже мой. Напомните мне, когда на Больших играх в последний раз решения принимали, исходя из какой-нибудь логики? Всегда выигрывает только интерес зрителя, это факт, поэтому тут, скорее, вопрос к вам, мальчики. Дружить Гейману в этом сезоне или не дружить, — хитро усмехнувшись, девушка замолчала, начав пристально следить за реакцией парней, а следить, и правда, было за чем.
Только Эйси озвучила слово «Гейман», как Майка и Рена будто передернуло. Встретившись взглядами, парни, словно ошпаренные, отвернулись в разные стороны. Майк с угрозой нахмурился, а Рен стиснул зубы. Гейман — это общепринятое в сообществе Больших игр название тандема Майка Гарвина и Рена Феймана. Да, как ни странно, просто масштабными состязаниями и эмоциональным реалити-шоу Большие игры не ограничивались. Картину довершала многотысячная фанбаза, сформировавшая полноценное сообщество телешоу. По героям каждого из сезонов писались истории, рисовались картины, кто-то даже делал нарезки из видео. В общем и целом, кроме самих игр, здесь было что посмотреть. И одно из ключевых положений, так сказать, тронное седалище в фанатских сердцах занимали Майк и Рен с их тандемом под названием Гейман. Говорят, популярность подкрадывается незаметно, вот и к парням она в свое время подкралась с черного хода. Не успели они познакомиться, как интернет уже заполонил бесчисленный контент по Гейману. Фанатам было достаточно одного аргумента: «Эти двое дышат одним воздухом, поэтому мы будем их обсуждать». Да, позднее аргументов накопилось побольше, но, как все началось, ни Майк, ни Рен не забудут, вероятно, уже никогда. Из их знаменитой «мужской солидарности» согласившись никогда не вспоминать о Геймане друг перед другом, Рен и Майк со временем поставили на это слово табу. Табу, которое Эйси не просто игнорировала, но и над которым откровенно смеялась.
— Что, мальчики, будете дружить в этом сезоне? Или, как в прошлом, продолжите развивать тему соперничества в постели? — не постеснялась добить двух товарищей Эйси.
— Все, я больше не могу ее слушать. До скорого! — всплеснув руками, Майк смущенно отвернулся и направился в сторону лестницы. Больше терпеть общество этих двоих парень не мог, и Рен его снова прекрасно понимал. Прекрасно понимал и искренне сочувствовал. Тем не менее упустить шанс лишний раз поддеть своего «давнего соперника» он не мог.
— И тебе до скорого, любовь моя, — томным голосом бросил ему вслед Рен, отчего Майк лишь больше взбесился.
— Да пошел ты! — не оборачиваясь, ответил парень, прежде чем скрыться на лестнице.
— А потом вы еще чему-то удивляетесь, — развела руками Эйси, последовав за Майком. — В общем, ладно. Увидимся вечером, расскажешь, как отборочные пройдут, а то, увы, оставаться тухнуть здесь дальше я не намерена. Удачи, — улыбнувшись, девушка не стала дожидаться ответа Рена и также последовала к лестнице. Вот так Рен и остался один.
 
Не став терять много времени, Рен вскоре вернулся к тому занятию, от которого Эйси и Майк его бесцеремонно отвлекли. Однако теперь Рен не смотрел на массу народа внизу как на нечто безликое и неодушевленное. Вместо этого парень искал взглядом девушку, зацепившую его внимание своим уникальным образом «чужой среди своих». Впрочем, внизу ее не оказалось. Народ, хоть и медленно, но начали запускать внутрь арены, туда, где проходили отборочные испытания. И, видимо, необычная девушка к тому времени уже успела пройти, а Рен и не заметил, отвлеченный разговором. Расстроившись неудаче, Рен в последний раз окинул взглядом людей, после чего решил последовать примеру Майка и Эйси, а именно направиться в искусственный город. Все равно на арене ему делать было больше нечего. Ему — постоянному игроку — и правда, на арене было больше нечего делать, но вот для других, кто только претендовал попасть в число новичков сезона, с минуту на минуту должно было все только начаться.