Венец лжи (ЛП)

«Это он?»
Мой незнакомец?
Но надежда обратилась в прах.
«Это не он».
Этот мужчина был старше — ему уже перевалило за тридцать. Зубы у него были черные, кожа желтоватая, волосы жидкие и редеющие. Он был тощим и ростом примерно с незнакомца, но моим спасителем он точно быть не мог. Если только его изрядно пообносившимся старшим братом.
Мужчина рванулся вперед, схватив меня за грудь вонючими пальцами.
— Не можешь мне заплатить, тогда я могу тебя попортить.
— Убери от меня свои чертовы руки! — я отшатнулась, размахивая туфлей и изо всех сил стараясь его треснуть.
Пригнувшись, он меня схватил.
Я ударила.
Острый каблук врезался ему в висок, и я возликовала.
— Бл*дь! — он попятился, держась за ушибленную часть головы.
Именно это мне и было нужно.
Сбросив вторую туфлю, я повернулась и превратилась во что-то, что могло быстро смыться. В кролика, газель, лошадь, птицу.
Я собрала все силы и босиком бросилась наутёк.
Я не обращала внимания на впивающиеся мне в ступни камешки. Не вскрикнула, наступив на осколок разбитой пивной бутылки. И не заплакала, когда все мое тело взвыло от боли из-за того, что мне и так нездоровилось, а теперь еще пришлось скакать галопом.
Я просто сосредоточилась на свободе. Как всегда.
— А ну, вернись, сука! Мы еще не закончили!
За спиной я услышала торопливые шаги напавшего на меня мужчины и стала яростно хватать ртом воздух, превращая его в энергию для моего стремительного бега.
Я завернула за угол, высматривая дом Пенна.
Слишком далеко.
«Я справлюсь».
Я поскользнулась на старой газете, но не сбавила скорости.
Вор кряхтел, поливая меня проклятьями, но не отставал.
Вдалеке показались фары, яркие и сияющие, теплые и милые.
Я вылетела с тротуара прямо на дорогу к машине.
Вместо того, чтобы притормозить, автомобиль ускорился, как будто хотел меня сбить и вручить мой труп человеку, который в данный момент намеревался причинить мне боль.
Я замахала руками.
— Остановитесь. Помогите!
В темноте виднелись очертания только сжимавшего руль водителя. Он ехал прямо на меня. У меня была всего доля секунды, чтобы решить, что делать — куда бежать, прежде чем он меня собьет.
Но столкновения не произошло.
Водитель вывернул руль и, резко затормозив, выехал на обочину.
Под рев двигателя передняя дверь распахнулась, и из салона выскочил мужчина.
— Садись в чертову машину! — рявкнул он, указав на меня. — Сейчас же!
Потребовалась всего секунда, чтобы это осознать.
Мне был знаком этот голос.
Я еще никогда так не радовалась его появлению. Даже если он вышвырнул меня из своего дома. Даже если смертельно меня обидел.
Когда мой преследователь остановился всего в шаге от меня, Пенн перемахнул через капот.
Я прижалась к машине, хватая ртом воздух. Ноги горели от бега по асфальту и мусору.
Но вся моя боль испарилась, когда Пенн бросился на мужчину.
— Ты сукин сын.
Вместе они повалились на асфальт.
Пенн приземлился на него сверху и стал со всей силы бить его кулаками в лицо, буквально вколачивая в тротуар.
Он не произнес ни слова. Просто колотил его со всей дури.
Грабитель изо всех сил старался закрыть лицо руками и, съёжившись, пытался оттолкнуть Пенна. Но у него не было ни единого шанса.
Я насчитала один, два, три, четыре, пять ударов в челюсть, после чего Пенн с легкостью оттолкнулся от груди мужчины и встал над ним.
Он хрустнул костяшками пальцев так, будто только что вымыл руки, а не залил их кровью какого-то преступника.
— Снова Роб. Еще раз попытаешься кого-нибудь изнасиловать, и ты, сука, труп. — Пенн пнул мужчину ботинком в грудную клетку. — Ясно?
Парень поднял глаза, моргая сквозь стекающую кровь. На секунду его глаза вспыхнули ненавистью и жаждой расправы. Но затем сфокусировались на лице Пенна. Он стоял на дороге, такой царственный и спокойный, требуя безоговорочного повиновения. Во взгляде грабителя вспыхнуло узнавание, и он с трудом поднялся на ноги, обхватив одной рукой грудь, а другой придерживая голову.
 
— Вот дерьмо, это ты.
«Что?»
Я замерла, отчаянно пытаясь понять, что он имел в виду.
Пенн напрягся.
— Уходи. Сегодня твоя счастливая ночь.
Мужчина кивнул и опустил глаза, забыв о моем существовании. Повернувшись, он, спотыкаясь, побежал прочь в своих грязных кроссовках.
Он забрал с собой мои серьги, так же, как те мужчины из переулка — ожерелье с сапфировой звездой.
Меня снова спасли, но на этот раз… я чувствовала не желание, а лишь дикий ужас.
Глава двадцать четвертая
— Садись, в чертову машину, Элль, — голос Пенна оставался низким и тихим, но в нем чувствовались стальные нотки.
Он его знал.
Знал Пенна.
Как? Почему? Что это значит?
Не глядя, я схватилась за ручку дверцы и открыла ее. Оцепенев, я скользнула на пассажирское сиденье, глядя, как Пенн небрежно подошел к водительской стороне и забрался внутрь.
Когда двери захлопнулись, мы еще несколько секунд сидели в тягостном, гнетущем молчании. Он с такой силой сжимал окровавленными пальцами руль, будто мог его задушить.
У меня сдавило горло от страха и вопросов. От целой кучи вопросов.
Откуда этот человек знал Пенна?
Кто Пенн на самом деле?
И почему… почему…он избил этого мужчину с той же непринужденной грацией, что и человек в переулке той роковой ночью?
Потянувшись через рычаг переключения передач, Пенн положил руку мне на бедро.
Я вздрогнула, отведя ноги в сторону.
Его пальцы никуда не делись и впились мне в мышцы. Он тяжело вздохнул, сжал мне бедро, а затем отпустил. Надавив на педаль сцепления, он включил все еще урчащий двигатель и выехал с тротуара на дорогу.
Машина подскочила на кочке, но мы не заговорили.
Я не решалась.
Не знала, что и думать.
В глубине души мне хотелось все проанализировать; проиграть в голове то, как он наказал этого парня, и попытаться соединить несуществующие точки. У меня разыгралось воображение, изо всех сил стараясь убедить мой встревоженный разум в том, что, вполне возможно, я все это время прекрасно знала своего незнакомца. Что, может быть, только может быть, это не я не смогла его найти, а он нашел меня после стольких лет.
Но эту идеальную фантазию портил один отвратительный, словно жаба, изъян. В Пенне не было такой нежности, как в незнакомце. Внешне незнакомец казался холодным и опасным, но под этой броней таилась доброта — сладость, завернутая в колючую проволоку.
Пенн был чистым лезвием, блестящим и непробиваемым, одномерным с неверно отражающими поверхностями, искажающими мое истинное восприятие.
Единственная проблема заключалась в том, что я не могла отличить одного от другого. Я бредила — принимала желаемое за действительное — пыталась связать в одно два совершенно разных инцидента.
Для чего?
Чтобы найти оправдание тому, что переспала с Пенном?
Подтверждение, что, в конечном счете, я не какая-нибудь девушка с неудавшимися романтическими отношениями?
— Я должен перед тобой извиниться, — его голос прозвучал чуть громче шуршащих по асфальту шин.
Я напряглась, глядя в окно.
— А я должна тебя поблагодарить.
Пенн отрицательно покачал головой.
— Нет. Я тебя выставил. Думал, тебя заберет твой водитель, но потом ты ушла.
— Ты за мной следил?
Он не ответил.
— Ты чуть не пострадала.
— Но я не пострадала.
— Если бы ты… Черт! — Пенн со всей силы треснул кулаком по рулю, задев кнопку клаксона и наверняка разбудив его ревом многих мирно спящих людей. — Я бы, бл*дь, его убил.
— Я тебя об этом не просила.
Пенн нахмурился.
— Я бы сделал это не ради тебя.