Возвышение Королевы (ЛП)

 — Спасибо было бы неплохо, — отвечает Итан.
 — Тебе повезло, что я не поджег тебя и твою машину.
 — Если бы не я и моя машина, Аврора не успела бы сюда вовремя.
 Я сглотнула, представив, что могло бы случиться, если бы меня поймали там. Конечно, я могла бы сбежать, но они могли бы узнать меня первыми, или, что еще хуже, заснять меня и устроить какую – нибудь шумиху в прессе.
 — Вот почему я разрешаю тебе уехать нетронутым.
 Джонатан захлопывает дверь.
 Итан опускает окно.
 — Береги себя, Аврора.
 И вот так машина мчится по дороге.
 — Вот ублюдок.
 Джонатан смотрит вслед удаляющемуся автомобилю.
 Меня все еще трясет, и как бы я ни хотела, я не могу остановиться. Нет ничего, чего бы я хотела больше, чем взять себя в руки, а потом... что? Убежать? Исчезнуть? Разве это вообще возможно?
 Джонатан обнимает меня за плечи на расстоянии вытянутой руки и наклоняется, чтобы заглянуть мне в глаза. Он слегка нахмурил брови, только это не обычное неодобрение, а что-то похожее на беспокойство.
 — Ты в порядке?
 Слезы собираются в моих глазах, когда я судорожно качаю головой. Я не пытаюсь говорить, потому что понятия не имею, что сказать, и что-то подсказывает мне, что я разражусь рыданиями.
 Я не хочу, чтобы Джонатан или кто/либо другой  видел меня в таком состоянии.
 — Ты будешь в порядке. — его большой палец скользит под моими глазами, собирая непролитые слезы и вытирая их. — Ты доверяешь мне?
 Я смотрю на него, ошеломленная его неожиданным вопросом.
 Если бы он спросил меня об этом в прошлом, мой ответ был бы однозначным нет, особенно после того, как я услышала сообщение Алисии. Однако с тех пор, как оно оказалось ложным, во мне растет что-то болезненное к этому человеку. Может, доверие это часть этого?
 Когда я не отвечаю, он берет меня за руку, где рана почти зажила.
 — Тебе придется довериться мне в этом деле.
 Прежде чем я успеваю понять, что он имеет в виду, Джонатан тащит меня к своей машине. Как только мы забираемся внутрь, Мозес выезжает на полной скорости. Я физически отталкиваюсь от подушек сиденья.
 Джонатан пристегивает ремень безопасности у меня на груди, затем спрашивает Мозеса:
 — Все готово?.
 — Да, сэр.
 — Харрис подтвердил?
 — Да, рейс запланирован по вашему прибытию.
 — Воу. Полегче. — я смотрю между лысой головой Мозеса и Джонатана. — Какой рейс? Куда мы летим?
 — Подальше отсюда, — просто говорит Джонатан.
 — Куда?
 Он проводит костяшками пальцев по моей щеке, и я сопротивляюсь желанию закрыть глаза и прислониться к его прикосновению. Он всегда задевает меня, когда так делает.
 — Туда, где они не смогут тебя найти.
 — О– они?
 — Мои источники говорят, что прокурор выдаст ордер на твой допрос, и, возможно, будет запрет на выезд.
 — Они смогут меня найти?
 — Если адвокат Максима может, то и они смогут. Кроме того, это он раскрыл твою новую личность.
 — А меня не сочтут беглецом, если я покину страну?
 — На данный момент запрета на выезд нет. Это абсолютно законно, но даже если и нет, какая на хрен разница? Я не позволю им взять тебя под стражу до суда, об этом не может быть и речи. Кроме того, тебе нужно проветрить голову. — его рука хватает обе мои, прежде чем он поднимает их и целует мои костяшки. — Ты не перестала дрожать.
 У меня перехватывает дыхание, я впадаю в транс от того, как его губы скользят по тыльной стороне моих рук. Он не только целует их, но и по-своему утешает меня.
 Кто бы мог подумать, что настанет день, когда Джонатан Кинг утешит меня?
 — Вот так. Так гораздо лучше. — он кладет мои руки, которые перестали дрожать, себе на колени.
 Мне требуется все силы, чтобы не обнять его. Он предлагает мне внимательность, которую я никогда не думала, что кто-то, не говоря уже о нем самом, может проявить ко мне.
 — И что дальше? — бормочу я, находясь в более спокойном состоянии.
 Его большой палец проводит по тыльной стороне моей руки, вызывая небольшие всплески утешения.
 — Я все придумаю, но пока нам нужно держаться подальше от шума в прессе. Когда они узнают, что тебя здесь нет, адвокат Максима сыграет в медиа–игру и полностью раскроет твою новую личность. Речь идет не только о том, где ты живешь и о твоей фирме, но все, что он уже знает, будет обсуждать вся страна.
 
 — Вот дерьмо, — выдыхаю я с тихим шепотом.
 Сценарии, которые он рисует в моей голове, формируются как гибель.
 — Я знаю, что сейчас трудное время, Аврора, но мы должны быть готовы ко всем вариантам.
 — О Боже! А как же H&H и Лейла?
 — Этим занимается Харрис. Сейчас я владею H&H, так что с Лейлой все должно быть в порядке, но я не могу гарантировать, что они не станут преследовать ее или ее семью. Им стоит остановиться где-нибудь в другом месте. Я поручил Харрису организовать для них безопасный отель. Ты можешь попросить ее поехать с ним?
 — Э... да.
 Я достаю свой телефон и вздрагиваю, обнаружив около десяти пропущенных звонков от Джонатана и пять от нее.
 Внимание Джонатана, как у ястреба, не упускает того, что отображается на моем экране, и его тон становится жестче.
 — И в следующий раз отвечай на мои гребаные звонки, Аврора.
 — Мне жаль. Я... не подумала. Я все еще не соображаю.
 — Ты была с Итаном.
 — Я благодарна, что он оказался рядом.
 Джонатан крепче сжимает мое запястье, но ничего не говорит. Он также понимает, что я не должна была оставаться одна среди людей, которые, скорее всего, насадили бы мою голову на палку.
 Я набираю номер Лейлы, и она отвечает после первого звонка.
 — Какого черта, приятельница! Не пугай меня. У меня от этой фигни теперь посттравматический синдром.
 — Извини, Лей. Кое-что произошло.
 — Без шуток. Харрис у нас дома, говорит, что нам нужно ехать, или что-то в этом роде.
 — Да, Лей, пожалуйста, поезжай с ним. Мне... мне так жаль, что я втянула в это тебя, Кензу и Хамзу. Мне так жаль.
 — О чем ты говоришь?
 Это дело теперь публичное, и она увидит его в конце концов. Однако я не хочу, чтобы она узнала об этом от незнакомцев.
 — Максим Гриффин, тот, о котором сейчас все новости?
 — Что насчет этого психопата?
 — Он мой отец, Лей.
 Ответа с той стороны нет. Впервые Лейла потеряла дар речи, и это не самый лучший случай.
 — Ты собираешься что-то сказать?
 — Подожди. Так ты, типа, та дочь, которая сообщила о нем?
 — Да.
 — О.
 — Мне очень жаль, Лэй. Я знаю, что должна была сказать тебе раньше, и мне жаль, что вы, ребята, будете замешаны в этом, когда раскроется моя новая личность, так что просто скажи им, что ты не знала. Скажи, что я играла с тобой, лгала тебе.
 — Чушь. Где ты?
 — Я уезжаю ненадолго. Пожалуйста, следуй за Харрисом. Это для твоей же безопасности. Пожалуйста.
 — Мы поедем к нашим родственникам в Бирмингем. Не беспокойся о нас. Позаботься о себе, хорошо? — ее голос становится ломким в конце, и она делает паузу, прежде чем сказать: — Помни, ты моя любовь навеки, приятельница. Я с тобой.
 — Лей... — я захлебываюсь слезами, крепко сжимая телефон.
 К тому времени, когда я заканчиваю звонок, я слишком эмоциональна, чтобы говорить. Тот факт, что Лейла на моей стороне, даже не выслушав всю историю, сжимает мое сердце. До этого момента я не знала, что мне нужна ее поддержка.
 Джонатан забирает телефон из моих пальцев и выключает его.
 — Почему ты его забираешь?
 — Журналисты начнут тебя доставать.
 Остаток пути Джонатан проводит в тишине, держа мою руку у себя на коленях и продолжая поглаживать мою кожу.
 Если бы не мои громкие мысли, которые, похоже, не собираются утихать в ближайшее время, я бы заснула у него на коленях, как я обычно делаю, когда мы долго едем в машине.
 
 Мы приезжаем на уединенную посадочную площадку аэропорта, и самолет ждет нас. Когда мы выходим, Джонатан кладет руку мне на поясницу и ведет меня к нему. Мозес несет из машины сумки, которые, как я не знала, были уже упакованы и загружены.