Пятнадцать ножевых 3 (СИ)
На меня обрушился шквал эмоций. Который кончился закономерным вопросом:
— А ну-ка скажи как на духу! Кто сейчас с Кузьмой?
Опустим же занавес жалости над этой сценой ревности.
* * *Что я собирался сделать? Поехать, забрать котейку, пока этот гад не забыл меня окончательно. А то он у меня как бедный родственник, по знакомым шастает. Не дело это, тонкая душевная организация животного даст сбой. И зачем мне кот-неврастеник? Или шизофреник? Хотя, может, он уже? С призрачными существами сражается, эмоционально неадекватен, разговаривать не хочет, часто прислушивается к чему-то. Не иначе, кошачьи псевдогаллюцинаторные голоса что-то ему вещают. Решено, начну кормить его нейролептиками. Он выздоровеет, и мы будем вести долгие беседы на всякие умные темы. Научу его писать и Кузьма станет моим секретарем. Сейчас заеду в кулинарию, куплю Ане тортик в благодарность за заботу о моем товарище, ну, и в гастроном, какой-нибудь рыбки — задобрить будущего ценного сотрудника.
Конечно же, Аня ждала. Я помню про любовь к незваным гостям. Кстати, недавно представители татарской национальности обратились в ЦК КПСС с жалобой на дискриминацию в той самой поговорке. Центральный Комитет принял мудрое решение и изменил выражение, чтобы ликвидировать унизительные намеки. Теперь следует говорить, что незваный гость лучше татарина. Анекдот в стиле Миши Харченко. Скучаю, что ли? Вот так люди, считавшие передачу «Аншлаг» зрелищем для недалеких женщин предпенсионного возраста с железными коронками, лет через десять, выпив лишку, зачем-то находят ролик на ютьюбе и ностальгически ржут над рассказом о мясе кролика.
Встречен я был не на высшем уровне, но на достойном. То есть ради меня не готовился специальный ужин с кулинарными изысками в виде мяса по-французски и салата «Мимоза». Но и одета Аня была не в застиранный халат с прорехой в районе верхней трети бедра — коротенькое платьице, яркая помада... И на лице ее цвела довольная улыбка. Вроде как искренняя. Хорошая девчонка. Умница, красавица, и без претензий. Что еще надо молодому человеку, занятому на трех работах и наукой впридачу? А встречаться время от времени с целью обсудить поэзию — так это для интеллекта очень даже полезно.
— Привет, проходи, — она приглашающе взмахнула рукой. — О, тортик, отлично! Сейчас чайник поставлю.
Как только дверь закрылась, и я оказался в крайне неудобной ситуации. С одной стороны, очень приятно, когда такая замечательная девушка тебя обнимает, причем довольно активно, и целует в губы. А с другой — куда мне деть этот тортик? Бросить не могу, мешает ужасно, а ответные объятия из-за него получаются какими-то однорукими.
— Погоди, дай поставить, — сказал я, когда поцелуй прервался.
— Что, поймала я тебя? — засмеялась Аня. — Не думай, что это было случайно. Давай, мой руки, проходи.
— А ты... одна дома?
— Родители через час придут. Успеем чай попить, — засмеялась она.
Ну ясно, у нас тут вариации старинной игры «а не слишком ли быстро я бегу?». Что же, я не против поддержать.
— А где котейка?
— Да вот же, — показала она на раздавшуюся вширь рыжую морду.
— Да, тут придется много времени потратить на приведение в нормальную физическую кондицию. Он у тебя хоть перерыв на сон между приемами пищи делал?
— Не очень часто. В основном жрал и терроризировал соседскую болонку.
— Так мы сразу чай будем пить, или чуть позже? — самым обольстительным голосом, на какой только был способен, спросил я.
Жаль, ответ я получить не успел. Кто-то в лучших традициях чекистов, описанных в запрещенной пока книге «Архипелаг Г» начал трезвонить в дверь и лупить в нее обувью. Тут же к сигналам оповещения добавился рев «Анька, сука, открывай, я знаю, ты дома!!!».
— Тайный поклонник? — спросил я. Почему-то эта атака на жилище простой советской семьи не сильно меня встревожила.
— Явный, — ответила расстроенная Аня. — Бывший мой. Встречались, а потом выяснилось, что он алкоголик и руки распускает.
— Может, милицию вызвать?
— Он сам там служит. Ладно, сейчас попробую отговорить его.
— Давай я с ним...
— Не надо. Сама.
Аня подошла к двери и попыталась отговорить таинственного Жору от необдуманных поступков. С таким же успехом можно было просить дождь прекратить мочить прическу. Потому что наступил следующий этап штурма — выбивание двери. Автор вышеуказанного «Архипелага» утверждал, что двери в советских квартирах открываются внутрь вовсе не из соображений пожарной безопасности, а исключительно, чтобы облегчить опричникам проникновение в помещение.
Никаких сейфовых дверей с железными рамами сейчас в Советском Союзе население практически не знает. Хлипкая конструкция сдалась со второго удара, так что хозяйка только успела продиктовать адрес оператору службы 02. Тут замок сорвало и я увидел здоровенного лба, выше меня на пол головы, и кулаками примерно раза в два больше моих. Мечта любой девушки, короче.
Увидев меня, Жора обрадовался не по-детски. Именно поэтому окрестности оповестил зов «Так вот ты с кем блядки устраиваешь!!!». После этого началась финальная битва добра и нейтралитета. Да, с целью обездвижить противника я в самом начале совершенно неспортивно засадил ему с размаха в переднюю поверхность голени. Возможно, потом это место у него будет болеть, но в момент удара, в отличие от киношных преступников, он остался стоять на ногах. И даже не особо расстроился. Зато попытался ударить меня по лицу.
Спасало меня только то, что клиент был пьян в дымину, а потому движения его не соответствовали идеалам скорости и точности. Но он, как Илья Муромец в старинном анекдоте, бил по площадям. Учитывая ограниченность пространства, мне оставалось только уворачиваться и пытаться вывести противника из строя. К сожалению, моя попытка причинить ему критическое повреждение путем удара по тому месту, которое на латыни называется поэтически звучащим словом «скротум», провалилась, и вместо попадания по яйцам мой удар пришелся куда-то в бедро.
Не буду распыляться на подробности, но закончилось все клинчем и переводом борьбы в партер. Вот тут мне наконец-то повезло. У меня получилось стукнуть Жору лбом в лицо. Как ни странно, но его это почти успокоило. По крайней мере, он отстал от меня, скатился на пол, и принялся лелеять разбитый нос и губы, по форме быстро начавшие напоминать таковые у накачанных гиалуронкой красавиц.
Тут и сказке конец. Потому что прибыла доблестная советская милиция. Которая, если верить Маяковскому, меня бережет. Своего сослуживца они, кстати, совершенно неколлегиально скрутили и потащили в воронок. А меня, под причитания Ани, оставили. Ждать скорую и подписывать протокол.
Спрашивается, а зачем мне скорая? Из-за рассечения брови и кровавого потопа, который боевая подруга пыталась унять полотенцем. Как заживет, можно будет притворяться боксером. Нос еще поломать для полного сходства надо. Кстати, Аня по поводу моей слегка испорченной физиономии переживала гораздо больше, чем о вывернутом замке. А там всю дверь с косяком менять надо.
Окно кухни, выходящее во двор, по причине лета и нужды в проветривании помещения, было открыто настежь. Звук подъезжающего РАФика я узнаю, наверное, и на смертном одре. И очень знакомый голос произнес:
— Вот и второй подъезд, Елена Александровна. Давайте быстрее, я потом анекдот расскажу. Кум вчера...
Глава 11
— Ну и рожа у тебя, Шарапов!
Крестовоздвиженский обошел меня по кругу, покачал головой.
— Бандитская пуля, — усмехнулся я, касаясь зашитого рассечения над бровью.
— А это что? Я же явно вижу следы дамских ноготков. Только не пытайся сказать, что этокошка.
Я промолчал. А чего говорить? Как Лена, увидев меня рядом с аппетитной, растрепанной девушкой без слов вцепилась в мой организм ногтями, да так, что Аня с фельдшером оторвать не могли? Скучная проза жизни. Нет, ничего объяснять не буду.
— Снял бы я тебя с вызова за неподобающий внешний вид, — Анатолий Варфоломеевич тяжело вздохнул. — Да не могу, требуют именно Панова!