Танкистка (СИ)

— Я так думаю, что теперь у нас минимум неделя есть.
— Ты про что?
— Про бардак. Сейчас у немцев в штабах должно чёрт знает что творится, сам знаешь, они дисциплиной и порядком сильны, а сейчас штаб 2-ой танковой уничтожен, значит начнётся бардак в исполнении приказов и немцам на время станет не до наступлений. Надо по полной использовать выигранную для нас Нечаевой передышку. К тому же думаю после такой оплеухи, немцы на дыбы встанут, что бы только ликвидировать её отряд. Раз он смог сделать такое, то, что ещё натворит, если дать ему спокойно резвится в своём тылу. Они просто обязаны бросить на её ликвидацию все наличные силы. Возможно с фронта ни чего снимать они не будут, но вот все резервы точно пустят на её поимку, а нам уже и это хлеб.
— Будем надеяться, что вывернется наша Валькирия.
Капитан Соколов получил странный приказ от командира полка, лично, ему приказали вылететь всем наличным составом к линии фронта, где они должны встретить группу немецких самолётов из двух транспортников Ю-52 и трёх бомбардировщиков Ю-88 и после этого сопроводить их на наш аэродром. При этом он должен делать, что хочет, но все немецкие самолёты должны долететь, пускай при этом он даже угробит все свои истребители. Хорошо хоть, что его личный И-16 был оборудован рацией, которую их умелец за бутылку водки настроил как надо, экранировав от помех, и она нормально работала, а не хрипела почти неразборчиво, как раньше. Именно так он после получаса патрулирования у линии фронта получил данные от ВНОС, о пролёте группы немецких самолётов. Быстро найдя их после этого, он увидел как раз пять самолётов, как и говорили, два транспорта и три бомбардировщика. Открыто подлетев, он увидел, что при их подлёте самолёты стали качать крыльями, а потому убедившись, что это те, кого они ждали, Соколов повёл их на свой аэродром. Он как раз вовремя их встретил, так как появившаяся четвёрка мессеров попыталась их атаковать, при этом бомбардировщики открыли по ним огонь. Потеряв два своих истребителя, Соколов смог отогнать мессершмиты, всего лишь повредив один из них. Долетев до своего аэродрома, он дал сначала приземлиться немецким самолётам, и лишь потом, последним пошел на посадку. А внизу, на земле его ждал шок, оказалось, что взлётная полоса оцеплена бойцами НКВД, а из севших транспортников выводят немецких офицеров и генералов, в тоже время доставая из бомбоотсеков бомбардировщиков какие-то мешки, которые под охраной складировали в подогнанные прямо к самолётам грузовики. После чего под усиленной охраной, кроме пяти грузовиков с бойцами НКВД, были четыре машины с зенитными установками и три бронемашины, два пушечных БА-10 и пулемётный БА-20. Вот так, поместив грузовики с мешками и пленными в середину колонны, они выехали с территории аэродрома.
  
Глава 15
 
Баба с возу — кобыле легче, избавившись от пленных и штабных документов, я мог теперь снова шалить не сдерживаемый гирями на ногах. А что если сделать ход конём? После моей последней выходки немцы точно сорвутся с цепи и приложат все усилия для моего уничтожения. С одной стороны это для меня конечно хреново, тяжелее будет работать, зато с другой стороны нашим будет легче. Как говорил генералиссимус Суворов — Удивил, победил, вот и буду немцев удивлять, больно и сильно. Для начала можно заставить их побегать, а для этого я приказал всем составом двигаться по главной дороге на Минск, типа это моя следующая цель. Разумеется захватывать Минск я не собирался, да у меня и сил на это не хватит, но ведь немцы этого знать не могут. Правда отойдя в лес пришлось снова сделать передышку в пару дней, а всё несовершенство техники, хоть кажется только что её ремонтировали, а снова то одно летит, то другое, вот и пришлось пару дней шаманить над танками.
Наконец, когда всё было готово, мы выдвинулись в направлении Минска, причём сразу стали продвигаться по главной дороге, уничтожая все встречные немецкие колонны. Правда теперь придётся беречься от их авиации, но мы её и так немного проредили, да и в колоне у нас уже почти два десятка различных зениток, в том числе и трофейных на базе немецких бронетранспортёров, так что как минимум они не дадут немцам бомбить прицельно. Вот так мы и двигались, передовой отряд разведчиков так и продолжал изображать из себя патруль, исправно докладывая нам о встреченном противнике. Заранее зная о составе и численности встречных немецких частей, я мог принимать решение, просто давить их танками, если встречные колонны были небольшими, или устраивать им засаду. Вот так мы уничтожили четыре немецкие колонны, это было в общей сложности не менее полка пехоты, причём глушить их вопли о помощи мы даже не пытались, наоборот это было мне нужно. Видимо они всё же докричались до своего начальства, так как внезапно встречные немцы прекратились, а наши разведчики под видом патруля засекли, как перед небольшим городком немцы срочно рыли траншеи и готовили позиции для противотанковой артиллерии. Они явно ждали нас, вот только мы не появились, уйдя незадолго до этого городка в сторону. Главное, мы явно обозначили направление нашего движения в сторону Минска. Переночевав, мы двинулись дальше также в направлении Минска, но уже лесными дорогами, но дали немцам пару раз нас засечь, таким образом убедив их, что именно Минск и есть наша следующая цель. Только в середине дня я приказал изменить направление нашего движения и теперь тщательно его срывать от противника. Моя цель был Могилёв, который ещё держался в полном окружении. (В Реальной Истории Могилёв был оставлен Советскими войсками 26 июля. В ночь на этот день, остатки 61-го стрелкового корпуса пошли на прорыв, но поскольку своими действиями наш герой уже немного изменил ход истории, то сейчас Могилёв ещё держался.) Конечно много я своими силами не навоюю, но вот напакостить противнику смогу, я даже не буду прорываться в сам Могилёв, ещё чего, кроме больших потерь при таком прорыве мне потом ещё назад в немецкий тыл надо будет пробиваться. Нет, выйду к городу, наведу шухер, немного побезобразничаю, заставив противника отвлечься на меня, и рвану назад. Вот как-то так примерно. Остаток дня мы тихо пробирались лесными дорогами к намеченной мной цели, обходя крупные поселения и стараясь по возможности не выходить на более менее наезжанные дороги и нам удалось до самого вечера ни кого не встретить, а там отбой и приведение техники в порядок после марша, а что подбить и подкрутить всегда найдётся. Вот так мы и вышли к Могилёву, причём до города было еще километров 30, не меньше, а моей целью стал штаб 47-го моторизованного корпуса, который был ближе всего ко мне, что и определило мой выбор в выборе цели. Кстати, именно в составе этого корпуса и была 18-я танковая дивизия вермахта, чей штаб в полном составе был уничтожен мной, при прорыве из Барановичей, а её командир, генерал-майор Вальтер Неринг повешен за свой приказ добивать наших раненых бойцов и командиров. За день до этого я отправил в штаб Западного фронта запрос по Могилёву и знал, что в ночь с 1 на 2 августа наши войска обороняющие город под командованием генерал-майора Бакунина, командира 61-го стрелкового корпуса пойдут на прорыв. Именно поэтому, в 6 часов утра 2 августа, мой полк атаковал штаб немецкого 47-го моторизованного корпуса, расположившегося в деревне. Мне конечно было жаль жителей этой деревни, но другого выхода у меня просто не было, нести неоправданные потери ради сохранения их жизней и имущества я не мог. Незадолго до того, как наши части пошли на прорыв, на штаб 47-го моторизованного корпуса обрушились тяжёлые снаряды и мины. Разведка даже за короткое время выявила, что штаб немецкого корпуса охраняется очень хорошо и прямая атака на него обернётся для нас просто гигантскими потерями. У меня просто не было другого выхода, как сравнять своими гаубицами и тяжёлыми миномётами немецкую оборону с землёй. После получасового обстрела вперёд неторопливо двинулись КВ и Т-34, а следом за ними, прикрываясь, как щитами их корпусами, вперёд пошла пехота. На любой источник сопротивления тут же обрушивалось море огня. В этот раз я не ставил своим бойцам непременно взять живыми штабных, к тому же в предрассветных сумерках было тяжело корректировать огонь орудий и миномётов, а потому зданию, где размещался немецкий штаб, тоже досталось. Больше половины штабных погибли, но командир корпуса, генерал артиллерии Йоахим Лемельзен выжил, правда был ранен в ногу, но не очень серьёзно. Как только пехота всё зачистила, я прибыл в деревню, мой штабной грузовик, под охраной двух БА-10 и двух трофейных Ганомагов остановился перед разрушенным зданием штаба. Похоже раньше это была школа, судя по доске, которая висела на стене разрушено здания, её прекрасно было видно в проломе стены. Ну да, я просто был вынужден поменять свой КВ на КШМ, которую сделали из трофейной радийной машины. Я теперь командир и должен командовать всем полком, а не только своим танком. Установленные в машине рации позволяли связаться со всеми подразделениями моего полка, а стол и нормальное освещение работать с картами. Вот они издержки повышения, теперь не постреляешь немцев в своё удовольствие, придётся не самому стрелять, а командовать всеми, но раз как говорится, сам напросился, то теперь не жалуйся. Посмотрев на раненого немецкого генерала, я колебался, пристрелить его или всё же перевязав, взять с собой, что бы потом при первой оказии переправить на Большую землю. Ладно, возьмём с собой всё же решил я, пристрелить всегда успеем, а если удастся переправить к своим, то лишний немецкий генерал точно не помешает для коллекции. Почти вся деревня была в руинах, радовало одно, как оказалось, местных жителей выселили, разведчики близко не подходили, потому и не знали об этом, а вот практически все дома в щепки. В небо также поднимались многочисленные дымы, от горящей немецкой техники, которой тут было немало. Также везде валялись трупы немецких солдат и офицеров, что приятно радовало мой взгляд. Как говорится — труп врага всегда приятно пахнет. Бумаг правда собрать не получилось, сейчас здание штаба горело, да в них собственно говоря и особой нужды не было. В другой обстановке я бы сейчас отсюда сдрыстнул на всей возможной скорости, вот только сейчас мне надо было отвлечь на себя побольше немцев, что бы наши легче могли прорваться из Могилёва. Штаб армии разгромлен, штаб корпуса разгромлен, правда штабные крысы успели пожаловаться, что на них напали, но я этому не препятствовал, наоборот, мне это было нужно. Правда Могилёв штурмовали три немецких корпуса, но даже если сейчас сюда рванут только части 47-го моторизованного корпуса, то нашим всё одно будет легче. То, что 46-ой корпус срочно отозван в Минск я не знал.