Оборотная сторона правды (СИ)
Я стала жертвой Энди Лоуренса. Он и прежде славился плохим поведением и пранками. Моим единственным преступлением была наивность. Журналисты и сплетники долго смаковали эту историю. Они опрашивали общественность — как же меня достали эти их опросы, — и большая часть Америки жалела меня.
Я себя не жалела. И всё равно ждала звонка.
Когда он, наконец, раздался вечером, это оказалась Пенни. Она спрашивала, как я, удалось ли нам поговорить с Энди. Ещё позднее позвонила Мэг из ресторана Bâton Rouge, чтобы узнать, всё ли у нас хорошо. Потом снова Пенни на следующий день — просила совета, как скрыться от папарацци.
— Они уже разбили лагерь в нашем квартале! Что делать?
— Просто улыбайся и иди дальше, — предложила я, вспоминая первые уроки Нэнси.
— И… — она понизила голос. — К нам приходили люди Лоуренса. Они хотят, чтобы мы выступили в поддержку президента.
— Соглашайтесь, — пробормотала я.
— Кейт! — взвизгнула Пенни. Будь она рядом, точно бы стукнула меня. — Не говори так. Ты же знаешь, что мы не станем. Мама и папа обожают твоего отца, особенно теперь. Он не сделал нам ничего плохого.
— Но и хорошего тоже.
— А вот нет, — возразила она. — В тот день он помог нам. Он выслушал нас и услышал.
Мэг вернулась во вторник — при первой же возможности. Грейс и Гейб дрались за надувной круг у бассейна после того, как Грейс нечаянно проткнула свой палкой, выполнявшую в её воображении роль меча. Когда я вошла в дом, чтобы спрятаться от их криков, Мэг стояла на кухне, прижимая плечом телефон к уху, медленно опуская вещи на пол.
Она казалась растерянной. Немного расстроенной даже. Увидев меня, она вскинула брови.
— Это к тебе, Кейт.
Мои щёки вспыхнули, сердце заколотилось. Ну конечно. Энди выбрал лучшее время, чтобы позвонить. Я взяла трубку, мысленно представляя, что мне предстоит выслушать после звонка. Мэг ушла в гостиную, оставаясь всё ещё в зоне слышимости, и притворилась, что она просто собирает игрушки Гейба и Грейс.
— Алло? — я постаралась, чтобы это прозвучало спокойно и дружелюбно, а не испуганно.
— Жива всё-таки.
Я моргнула. Это был не Энди. Голос женский, сухой, чуть хрипловатый, как у всех людей в возрасте, и не скрывающий раздражения.
— Эвелин?
— Зови меня бабушка, — хмыкнула она. — Как и та двоица, хотя я сотню раз говорила им этого не делать.
— Как твои дела? — я вытянула шею, заглядывая в гостиную, но Мэг старательно делала вид, что не слушает.
— Не переживай за меня. Я звоню, чтобы справиться о тебе. Почему ты всё ещё в том доме? Разве у тебя нет дяди, который может тебя забрать?
Эти слова задели, но не успела я справиться с эмоциями, как Эвелин продолжила:
— Или ты могла бы приехать ко мне, — она фыркнула. — Да, я старая карга, но здесь не так плохо. Школа вроде бы есть. Я часто вижу твоих ровесников, когда выхожу в город. Я могла бы тебя с ними познакомить. И все журналюги стараются держаться от меня за километр.
— Я… — ого. Я совсем растерялась. — Это очень любезно…
— Но ты не хочешь. Всё нормально. Просто напоминаю, что, если захочешь сбежать из этого террариума, то я живу всё там же. Приезжай в любое время. У меня есть свободная комната. И кладовка, забитая вкусностями.
Мне было приятно услышать столь щедрое предложение, но ни капельки не тянуло согласиться после тех девяноста минут, проведённых с ней. Очень весёлых девяноста минут, но всё же.
— Что бы ни удерживало тебя в доме моего сына, я не хочу, чтобы тебе было плохо. Ты же планировала поступить в колледж.
Это не было вопросом, но возникла пауза, и я почувствовала необходимость ответить.
— Я… да. Точно. В приоритете Гарвард, но я также составила список…
— Там учился Марк, — заворчала она. — Безнадёжный случай. Так или иначе, я оплачу твоё обучение.
Она продолжила говорить, не давая мне вставить ни слова.
— У меня есть отложенные деньги, и тебе они понадобятся раньше, чем близнецам, поэтому ты их получишь и точка. Не желаю ничего больше слышать.
Я послушно закрыла рот.
— Так вот, если ты остаёшься с Марком и Маргарет, то это должно быть твоим выбором, а не обязанностью. Как я уже сказала, у меня есть свободная комната. Помни об этом.
Что-то в её прямолинейности вывело меня из недоумения, заставив прищуриться и спросить:
— Он вам не очень нравится, да?
— Я люблю своего сына. Просто никому не желаю с ним жить, — рассмеялась она. — Он политик до мозга костей. С самого колледжа. Да, у него этого хорошо получается, но… — театральный вздох, короткая мелодия без слов. — Я жду не дождусь, когда он уйдёт в отставку. Хотелось бы вновь увидеть настоящего Марка.
Когда я повесила трубку и вышла из кухни, у меня в животе скрутился комок нервов. Не знаю, что сказать Мэг. Разозлится ли она, что на меня пойдут средства, накопленные для близнецов? Или на то, что Эвелин уговаривала меня съехать?
Мэг оказалась у бассейна. Она смеялась, убегая от объятий её мокрых детей. Глядя на них, я дала себе обещание.
Я перескажу Мэг разговор с Эвелин, как только она расскажет мне, зачем купила мне книги для чтения летом по списку Фарвелла.
А если она не станет поднимать эту тему? Смогу ли я задать в лоб главный вопрос моей жизни: «Что будет дальше?»
Мэг подняла глаза к окну и тут же их отвела. Я прижалась лбом к стеклу. Она скажет мне. В ближайшее время.
Глава 32
Четверг, 4 сентября
Первый день школы в Южной Каролине
Одиннадцать дней до начала подготовительный курсов Фарвелла
61 ДЕНЬ ДО ВСЕОБЩИХ ВЫБОРОВ
Сенатор вернулся, хотя это мало что изменило.
И в четверг, и в пятницу он уезжал до рассвета, а возвращался за полночь. Мэг говорил, что в Сенате проходило важное голосование, но в её голосе прозвучали извиняющиеся нотки, из-за чего, несмотря на всё своё любопытство, я не стала спрашивать, что за голосование. Где-то в час ночи в субботу я читала книжку, когда мою спальню осветили фары подъезжающей машины, а через несколько минут я услышала его голос и тихие ответы Мэг в гостиной. У меня была мысль спуститься в пижаме и поздороваться, но я не нашла в себе сил даже натянуть на лицо улыбку.
«Он не хочет меня видеть», — подумала я. Но правда намного хуже. Он с самого начала не хотел меня видеть.
Он снова уехал несколько часов спустя на мероприятие во Флориде, а Мэг рассказала мне о текущих делах предвыборной кампании. Число сторонников сенатора медленно ползло вверх. На президенте сказалось фиаско с Диасами, и хотя он всё ещё лидировал, разрыв был уже не таким большим. Кэл занял место Нэнси в должности главного специалиста по связям с общественностью, и, как я и думала, он выжимал максимум сочувствия из скандала с Энди.
Кэл — истинный преемник Нэнси. Это реально работало.
— Все эти люди, сдавая пожертвования, упомянули тебя, — сказала Мэг, показывая длинный список имён, стопку карточек и ручку.
Я прошлась по списку, поразившись его длине, и комментариям людей.
«Не вешай нос, Кейт, — писала Роберта С. Джонсон из Теннесси. — Я тоже через это проходила!»
Что-то мне подсказывает, что она не была внебрачным ребёнком политика.
«Лоуренсы — позор Америки, — писал Моррис Шейндлин из города Джерси. — Я буду голосовать за твоего отца».
Я написала благодарности каждому из благотворителей, добавляя смайлик перед подписью в ответ на те карточки, где люди переживали за меня. Моя рука вскоре заболела, но я продолжала весь вечер. Пускай я не согласна с некоторыми действиями сенатора (а то и большинством), но судьба страны — не главная моя проблема. Особенно сейчас, когда моё собственное будущее находится в каком-то подвешенном состоянии. Ещё шестьдесят один день.
Я писала, улыбалась и держала рот на замке, точно как Мэг. Я не дам семье повода заткнуть меня.
В девять вечера Мэг начала зевать, склонившись над своей стопкой карточек, а я сделала только три четверти. Зазвонил телефон, и Мэг подскочила, словно это был не звонок, а выстрел. Мы обе рассмеялись, и она пошла отвечать, а меня, как всегда, охватило беспокойство: вдруг на этот раз это всё-таки звонит Энди с объяснениями, извинениями или шутками… Чем угодно.