Гнев богини Геры

— Тесен мир, — вкрадчиво произнес он. — Можно я сяду к вам, Вениция?
Она была великолепна.
Исчезла черная повязка и жалкие лохмотья. На ней было платье, как он с удовольствием подумал, почти что вызывающего фасона. Ее светлые волосы были зачесаны от ушей назад и падали красивыми волнами до середины спины. Вокруг шеи она носила ожерелье из ракушек и фальшивых драгоценностей, а на левой руке — простой и тонкий золотой браслет.
Он не стал дожидаться ответа; судя по ее изумленному взгляду, пауза могла затянуться надолго. Он переставил стул и уселся слева от нее, поднял свой кубок «за прекрасных дам» и стал их внимательно разглядывать, пока пил вино. Девушка слева от него — очень тоненькая, с короткими черными волосами, крошечными черными глазками, в платье, похожем на платье Вениции, — избегала его взгляда, наклонив голову и водя пальцем по крышке стола. Девушка напротив — длинные черные волосы, заплетенные в косу и уложенные вокруг головы, зеленые глаза, платье с высоким воротом, окантованное белым мехом, — лишь чопорно кивнула ему, поджав тонкие губы.
— Что тебе нужно? — наконец спросила Вениция хриплым голосом.
Он поставил кубок на стол.
— Ну что мне может быть от тебя нужно? Приятный ужин. Приятное общество. Несколько ответов на мои глупые вопросы. Больше ничего.
— Глупые вопросы? — Она наклонилась к нему, прищурив глаза. — Какие еще глупые вопросы?
— Ну-у, не знаю, — ответил он. — Например… ну… не знаю… вроде того, почему вы сидите здесь втроем, когда стражники рыщут по всему городу, чтобы отправить вас в тюрьму до конца ваших дней, если только вас до этого не четвертуют и не скормят рыбам. Вы что, совсем сошли с ума? — Он пожал плечами. — Примерно такие вопросы.
Вениция так быстро заморгала, что Иолай вспомнил про Орену. Он вздрогнул и поскорей допил вино, опасаясь сделать какую-нибудь глупость.
— Ну? — мягко поторопил он.
— Мы не обязаны разговаривать с тобой, — резко заявила коротковолосая девушка.
— Ой, тише, Беа, — сказала Вениция, не глядя на нее. — Он и так уже кое-что знает.
Беа спокойно закрыла глаза.
— Чепуха.
— Мы можем убить его, — предложила третья девушка — Кто узнает? Кому до этого будет дело?
— Он судья, Зарел, — недовольно и резко возразила Вениция. — Ты думай головой, понятно?
Беа посоветовала немедленно уйти.
Зарел прикинула, что они могут все-таки его убить, и никто этого не заметит, потому что завтра утром весь город будет охвачен огнем после атаки повстанцев, так что всем будет не до него.
Иолай снова взял свой кубок, понял, что он пустой, и помахал им над головой. Через пару мгновений возле стола появилась служанка, не обращая внимания на недовольные возгласы других посетителей, которые уже давно ожидали ее.
— Вы ели? — спросил он у девушек. По выражению их лиц он понял, что они голодны, и заказал ужин на всех, вина на всех и едва не предложил им перебраться в отдельную комнату, но внезапно вспомнил про кровожадные намерения Зарел.
«Ладно, и так хорошо, — решил он. — По крайней мере, здесь много свидетелей».
Когда служанка ушла, Вениция снова наклонилась к нему:
— Только не думай, что мы будем себя чувствовать твоими должницами, ты, подонок.
— Не надо так делать, — сказал он, глядя на ее лоб.
Она нахмурилась:
— Что делать?
— То, что ты делаешь.
Она нахмурилась еще сильней:
— А что я делаю?
Он попробовал изобразить жестами обезоруживающее действие, которое вызывают ее наклоны вперед, слабо улыбнулся и наконец твердо и решительно посмотрел на вырез ее платья.
Беа захихикала.
— Свинья, — произнесла Зарел и закатила глаза от отвращения.
Поняв, куда направлен его взгляд, Вениция вспыхнула и покраснела так густо, что исчезли все ее веснушки, и он решил, что она вот-вот упадет в обморок. Однако она усидела, хотя ее руки метнулись к груди, улетели прочь, снова метнулись к груди, упали на стол, снова метнулись к груди и наконец упали на ее колени, где так крепко стиснули друг друга, что побелели костяшки.
 
Тут вернулась служанка с блюдами, на которых высились горки хлеба и дымящейся снеди. Иолай вскочил на ноги.
— Будьте моими гостьями! — воскликнул он.
Девушки не пошевелились, и тогда он сел и добавил:
— За все платит совет старейшин.
Эти слова подействовали магически.
Девушки ели, пили и игнорировали его, во всяком случае, до тех пор, пока он не хлопнул Веницию по плечу.
— Что? — воскликнула она неестественно громко.
Добавив в свой голос как можно больше дружелюбия, он сказал:
— Не обижайся, но ведь вы все ряженые, разве нет? Вся эта чушь с повстанцами — просто обман.
Возмущенные девушки вскочили все как одна и направились было к выходу.
— А ну-ка вернитесь! — прикрикнул он на них.
Они подчинились.
Тогда он сложил руки на столе и слегка наклонил голову, показывая, что разговор не предназначен для чужих ушей. К их чести они не спорили.
— Вы можете уверять меня, что эти ваши наряды — маскарад, — сказал он, — но это не так, вы слишком естественно держите себя в них. Я подозреваю, что все обстоит наоборот, верно?
Ответов не последовало, но он в них и не нуждался.
— Я также догадываюсь, что вы никакие не повстанцы, и завтра не будет никакой заварушки. То есть… — Он повысил голос, чтобы перекрыть возмущенные возгласы Зарел. — Вы не сбросите совет старейшин и не спалите город, чтобы улучшить жизнь всех тех бедных, страдающих от гнета граждан, которые сегодня весь день плясали на улицах. Я вот только не понимаю, зачем вам понадобилось такое лицедейство.
— А ты отгадай, — фыркнула Зарел.
Беа вздохнула.
— Ты прав, — призналась она.
— Вот молодец! — Зарел в гневе откинулась на спинку стула и скрестила на груди руки. — Ты просто молодец.
— Но ведь он и так все знает, — запротестовала Беа.
— Он ничего не знает, тупая корова! Он просто догадывается!
— Ну, вот он и сказал, что догадывается. А сам все точно назвал, все так, как и есть. Значит, он уже знает и без нас.
Зарел закрыла глаза.
Вениция, не отрывавшая взгляда от лица Иолая, пропищала:
— Ты женат?
— Боги и демоны! — взорвалась Зарел и вскочила на ноги, сжав кулаки. — Вы что, обе спятили? Разве вы не видите, что он делает? Не… не… Ох, пошли вы в Тартар! — Окинув их взглядом, требующим немедленного повиновения, она вышла из заведения, отвесив по дороге оплеуху какому-то пьянице, попытавшемуся ущипнуть ее за бок.
Беа поднялась не так торопливо.
— Извини, — сказала она. — У нее плохой характер, понимаешь? Такая уж она. Я лучше пойду вместе с ней, иначе она перережет кому-нибудь горло, а потом набегаешься, снова вызволяя ее из тюрьмы.
Иолай дождался, когда они останутся одни, и посмотрел на Веницию.
— Снова?
— Ты не женат?
— Эта девушка уже убивала людей? — спросил Иолай.
Вениция казалась убитой горем:
— Ох. Ты женат.
«Я попал в один из снов Геракла, — растерянно подумал он. — Да, так и есть — это сон, который снится Гераклу».
Он заставил себя сделать несколько медленных и глубоких вдохов и выдохов. Затем он взял руки Вениции в свои и стиснул их так, чтобы она покачала головой. И улыбнулась.
— Прости, — сказала она. — Я не знаю, что на меня нашло.
— Это мое проклятье и мое обаяние, — сообщил он ей.
Она засмеялась и не отдернула руки.
— Да.
— Что да?
— Да, она убивала людей, но ее отец такой богач, что ей до сих пор все сходило с рук. И ты прав насчет нас. — Она замолчала в нерешительности и нервно облизала губы. — Я… я не уверена.
— Послушай, — сказал он, поднимая кверху палец, — мы с Гераклом уже знаем, что вы не повстанцы, так что ты ничего нового нам не скажешь. Поверь мне, мы с ним столько раз выступали против несправедливости, что мне даже трудно вспомнить все. Однако, — добавил он, заметив на ее лице огорчение, — мы не собираемся втягивать тебя в это. Мы уже заметили, что в вашем городе что-то неладно, и если вам требуется помощь, мы будем рады ее оказать.