Девочка из прошлого (СИ)

Надо выдержать. Надо!
Надо?
К черту. Плевать, каким слабым я сейчас выгляжу в ее глазах. Из нас двоих она оказалась сильнее. Маленькая хрупкая… как статуэтка… и столько мужества в ней.
Я все её слова понял. До единой буквы, до единого звука. Она решилась не потому, что не любит. Не потому, что не нужен. Она не знает, как всё исправить. Искренняя потерявшаяся девочка.
Она беззвучно плачет. На губе капелька крови.
— Только… — Сглотнуть. — Только возьми и меня с собой.
Шаг. Вдох. Прижать к себе.
Не отпущу. Моя. Только моя. Вдохнуть родной запах — счастье.
Стираю пальцами влажные дорожки со щек своей девочки. Её слезы рвут душу.
— Прости меня, маленькая, прости.
Шепчу, потому что ледяная рука, сковавшая горло, не отпускает. Не таким должно было быть наше утро.
Она смотрит с трепетом и надеждой. Мы справимся, со всем справимся.
— Девочка моя…
Прижимаюсь к соленым губам. Саша дрожит, бессвязно повторяет мое имя.
Слизываю выступившую капельку. Жадно целую. Только так могу дышать.
Разве можно любить человека с такой силой? Разве можно так крепко прорасти корнями?!
— Давид. — Она шепчет, судорожно всхлипывая.
— Вместе. Ты помнишь? Я все равно не смог бы…
Не договариваю, снова накрывая ее губы своими.
— Люблю тебя. Слышишь!? Люблю.
Все разговоры после.
Страх потерять ее сковал так сильно, держит. Что мы только что чуть не наделали!!! Как я вообще мог… как мог подумать жить без нее?!
Впиваюсь пальцами в ее кожу. Понимаю, что могу оставить синяки. Но накрывает с такой силой, что не оторвать.
Постоянно хочется прикасаться, трогать, чувствовать, что рядом.
Поднимаю Сашу на руки и несу вниз. Усаживаю на стул и иду наливать нам чай. Нужен серьезный разговор, но такой всплеск эмоций не прошел бесследно для обоих.
— Давид, зачем? — Не даю продолжить, закрыв рот пальцем. Притягиваю малышку к себе.
Приподнимает уголки губ в попытке улыбнуться. Выдает взгляд. Она до сих пор смотрит сквозь слезы. Чай разливается, но кто сейчас обратит на него внимание?
— Тшшш… Сейчас мы собираемся и едем в клинику. Тебя должен осмотреть врач. — Переживаю, все ли было хорошо, учитывая количество крови ночью. Кто знает, какая должна быть норма, но в нашей ситуации лучше перепроверить. — А потом на весь день поедем в деревню, где ты проводила детство.
— Но разве дом сохранился?
— Сохранился. Влад его отремонтировал несколько лет назад.
— А работа?
Работа… Через несколько дней мероприятие, но голова сейчас забита другим. В какой-то момент человек должен расставить приоритеты и выбрать, что для него важнее всего. Я вот выбрал.
— Всё готово, срочное ночью посмотрю. Хочу побыть с тобой.
Она обнимает ладонями за щеки, пристально смотрит в глаза.
— Или можем после на несколько дней поехать? Сашуль?
— Почему ты меня остановил?
— Давай — ка выпустим во двор щенка.
Собираюсь с мыслями. Обнимаю Сашу за талию, выходим на улицу. Чак несется по лужайке, а мы двигаемся к качелям.
Говорить тяжело. Но пережить еще раз это утро я не смог бы.
— Когда нашел в шкафу сумку, все понял. Я говорил тебе, что научился тебя чувствовать. Саш, я сгорел внутри от боли. Это тяжело описать словами, но потерять тебя я не могу. И когда произносил слова, я… я отчаялся, понимаешь? — Разворачиваю девочку к себе лицом. — Все равно не дал бы тебе уйти. Пошел бы следом. Отпущу, только если ты сама этого будешь хотеть. Твои глаза кричали мне, что ты любишь. Я все слова услышал, все. До единого звука. И понял всё. — Глубокий вдох. — Я не верю в диагноз. В его категоричность. Мы будем лечить, если это возможно.
Саша дергается, упирается руками в грудь.
— Подожди. Дослушай. Что бы ни сказала, какой бы ответ не дали, мы будем вместе. Я люблю тебя. Тебя! Понимаешь? Любую.
Она внимательно следит за мной. Реснички блестят, но сдерживается.
— Теперь ты меня услышь. — Голос дрожит, но смотрит прямо. Опять что-то решила. — Я согласна пройти еще раз врачей. Но пойми ты… если они не смогут, я не смогу жить с таким чувством вины перед тобой… Ты так любишь детей. — Хочу прервать, но теперь её очередь закрывать мне рот. — Мне, конечно, сейчас вообще рано про это думать. Но чем дальше, тем все больше и больше мы друг в друге… Что скажут твои родители, когда узнают про… что я бракованная?
 
— Родители поймут. Нуууу, если врачи не смогут ничего, не поможет ни один способ, — я в это не верю, но уже понял, что Саше надо обозначить все варианты. Чтобы она успокоилась, — тогда сделаем счастливым мальчика или девочку… у которых нет родителей.
— Ты смог бы полюбить чужого ребенка?
— Мы сейчас говорим в теории. Ни ты, ни я не знаем наверняка, насколько хватит наших сил, чувств, открытости. Но да, я готов к такому варианту и, если судьба распорядится таким образом, то буду любить нашего ребенка… даже если не мы его выносим.
Обманываю? Нет. Озвучивая Саше, понимаю, что абсолютно искренен. Нет ничего плохого в этом. Тем более, если это сделает нашу семью счастливее.
Семью… Да, я еще не сделал предложение. Но после утра понял, что как никогда готов. Кольцо уже заказано и ждет своего часа. Вскоре после открытия "Лагорио" у Саши день рождения. Готовлю ей сюрприз. Хочу подарить кольцо в присутствии всех наших близких друзей.
— Милая, для счастья нужно научиться проживать настоящее. Без него нет будущего. Только и проживать его нужно для себя. Ты хочешь счастья… для меня… но без тебя его не будет. Подумай об этом, пожалуйста.
— У тебя и со мной оно сомнительное. Как ты не понимаешь?
— А ты не понимаешь одного: все можно решить. Я думал, мы оба с тобой извлекли урок.
Провожу по щеке и скулам пальцами, лаская нежную кожу. Хочу отвлечь ее от грустных мыслей, хочу видеть улыбку на красивом лице.
— Давид?
— М?
— Спасибо! Мне было так страшно. Очень. — Девочка взволнованно прикладывает руки к груди. — Я… я тебя так люблю… так…
— Как, малышка?
— До самых ресничек.
Наконец — то напряжение отпускает. После этих слов в груди становится горячо. Так трогательно и мило это звучит.
Повторяю за ней и впаиваю эти слова в своем сердце, чтобы пронести их через всю жизнь.
  
Глава 59
 
Саша.
Меня всю трясёт. Когда собиралась уйти, не думала, насколько это может быть тяжело. Даже не так. Насколько это может быть страшно. Я думала, что про внутреннюю боль знаю всё. О как я ошибалась! То, что было раньше, не идет ни в какое сравнение с испытанным утром.
Давид прижимает к себе дрожащими руками. Наверняка он испытывает такие же эмоции. Так странно на самом деле. У меня маленький опыт общения с мужчинами в принципе. Даже на уровне разговоров. По понятным причинам сторонюсь их. Я даже не могла представить, что мужчина может выражать свои чувства так — через прикосновения, через молчание. Или это из-за того, что у нас взаимно?
Мужчина прижимается к моим губам, а я только и могу, как на репите, шептать его имя. Плохо соображаю. Хочется не просто заплакать, а вцепиться и умолять, чтобы держал крепче. Но я только снова и снова кусаю губы.
Дейв берет меня на руки и несет вниз. Я сейчас в таком состоянии, что самостоятельно шага не смогу сделать. Ставит передо мной чашку с чаем.
— Давид, зачем?
Хочу спросить, зачем остановил. Он не понимает, что дальше будет тяжелее? Мужской палец закрывает рот, не давая продолжить.
— Тшшш. Сейчас мы собираемся и едем в клинику. Тебя должен осмотреть врач.
Врач? Для чего? Я хорошо себя чувствую. Между ног только немного саднит, но это же нормально? Только открываю рот сказать, что хорошо себя чувствую, как Давид выбивает из колеи.
— А потом на весь день поедем в деревню, где ты проводила детство.
Это правда возможно? Я часто вспоминаю те дни. И очень бы хотела поехать. Неужели до сих пор есть куда ехать?