Как повергнуть герцога (СИ)

— Да, миледи.
О чём ещё Монтгомери поведал графине?
— Очаровательно, — сказала леди Лингем, — я нашла вам идеального собеседника за ужином.
Они подошли к худощавому темноволосому мужчине, стоявшему в одиночестве рядом с большим растением в горшке.
— Мисс Арчер, познакомьтесь с Питером Хамфрисом, викарием моего поместья.
Питер Хамфрис покраснел до корней волос и отвесил чересчур низкий поклон.
— Очень приятно, мисс Арчер! — воскликнул он. — Теперь этот великолепный вечер стал ещё более великолепным. — Пока леди Лингэм представляла Аннабель остальным соседям, викарий не отставал ни на шаг.
В число гостей входили: грузный пожилой аристократ с румянцем на щеках граф Марсден, который одарил её невидящим взглядом, его жена, то и дело прикасавшаяся костлявыми пальцами к рубиновому кулону размером с яйцо, слишком тяжёлому для её тонкой шеи, виконт Истон, приехавший в сопровождении сына и дочери подросткового возраста, и пожилая пара Ричмондов, чьи обе дочери с жалостью посмотрели на голубое платье Аннабель.
В столовой положение не улучшилось. Её посадили на дальнем конце стола напротив брата и сестры Истон. Монтгомери сидел на другом конце справа от леди Лингем, в качестве почётного гостя. Краем глаза Аннабель замечала, как мелькают его светлые волосы всякий раз, когда он наклонялся к графине, внимательно слушая, что она говорит.
Питер Хамфрис поднёс к носу металлическую чашку, стоявшую рядом с бокалом, и глубоко вдохнул.
— Мятный джулеп, — объявил он и радостно причмокнул губами. — Осторожнее, мисс. Коктейль сдобрен щедрой порцией бурбона.
Аннабель взяла свою чашу. Содержимое было холодным и пахло мятой.
С дальнего конца стола донёсся звонкий смех леди Лингем. Графиня явно прекрасно проводила время. Неважно, какие у неё были зубы, она идеально подходила Монтгомери. Вместе они смотрелись великолепно: оба утончённые, строгие и невозмутимые. Адам и Ева аристократического мира.
Нерешительно попробовав джулеп, Аннабель тут же передумала и сделала большой глоток. В коварном ледяном напитке совершенно не чувствовалось ни капли алкоголя. Превосходно.
— Флора Уилтшира сильно отличается от флоры Кента? — спросил Питер Хамфрис.
— Не могу сказать наверняка. В настоящее время они обе покоятся под снежным покровом, мистер Хамфрис.
Он изумлённо хмыкнул. Гости, приподняв брови, посмотрели в их сторону. Дочь Истона ухмыльнулась. Аннабель осушила чашу с мятным джулепом и жестом попросила лакея налить ей ещё.
Викарий наклонился ближе, словно желая поделиться секретом.
— Рядом с домом викария есть чудесная роща, — сказал он. — Весной я часто наблюдаю там большого пёстрого дятла. Он называется — Дендрокопус Мажор.
Она растянула губы в улыбке.
— Вы любите птиц, мисс Арчер? — с надеждой спросил викарий.
— Я их обожаю. Особенно дятлов.
Будь она нормальной женщиной, то обратила бы внимание на священнослужителей. Среди них добрые, работающие, необременённые жёнами холостяки считались штучным товаром. Но Аннабель позволила себе поддаться страсти тем летом, и это изменило её навсегда. Как писала древнегреческая поэтесса Сапфо: "Эрос вновь меня мучит истомчивый, Горько-сладостный, необоримый змей". Она отведала запретный плод и нет ей дороги назад. Познав желание, Аннабель больше не могла рассматривать кандидатуру Питера Хамфриса в мужья.
Неподалёку от неё одна из вежливых и бессмысленных бесед приняла необычный оборот.
— Конечно, они хотят, чтобы женщинам разрешили голосовать, — сказал лорд Марсден. — Ведь прекрасно знают, что за них голосуют одни идиоты. Помяните моё слово, если женщины получат право голоса, либералы никогда не отойдут от власти.
Пытаясь успокоить Марсдена, его жена незаметно положила худощавую руку ему на рукав. Но он не обратил внимания и повторил:
— Только идиоты.
— Берегись, Таппи, — предостерегла его леди Лингем, — сегодня вечером здесь присутствуют много исключительно остроумных женщин.
Таппи, лорд Марсден, махнул пухлой рукой.
— Вы знаете, что я имею в виду, графиня.
 
Женщины за столом обменялись осторожными взглядами, не понимая, что имел в виду лорд Марсден.
— Мисс Арчер учится в Оксфорде, — заметила леди Лингем. — Что ты на это скажешь?
Аннабель резко повернула голову в её сторону.
Графиня улыбалась. Вполне дружелюбно и немного заинтригованно. Но для аристократов всё может быть игрой.
Марсден покосился на Аннабель.
— Правда?
В ушах начал отдаваться слабый стук пульса.
— Да, милорд.
Краем глаза она заметила, что Монтгомери отложил столовые приборы.
— А что толку в таком чудовищном переизбытке знаний? — спросил Марсден.
Остальные разговоры прекратились, внимание всех присутствующих переключилось на неё, Аннабель почувствовала себя так, будто оказалась в свете софитов. По шее начал разливаться жар.
— Я считаю, что высшее образование поможет мне преуспеть в любом деле, которое я для себя выберу, милорд.
По столу прокатился неуверенный ропот. Людям, которым приходилось самим преуспевать в жизни, очевидно, не повезло с положением в обществе.
— И вы хотите получить право голоса? — не унимался граф.
Мятный напиток встал в горле комом. Люси никогда не простит ей, если Аннабель оттолкнёт сразу нескольких влиятельных мужчин. А себе она с трудом простит, если будет выглядеть дурой перед одним конкретным мужчиной.
— Да, я считаю, что женщины должны иметь право голоса.
Марсден торжествующе оглядел сидящих за столом.
— Почему бы не дать право голоса всем, кто действительно разбирается в политике, и не исключить остальных, неважно мужчины они или женщины, — дружелюбно предложила леди Лингем.
Марсден усмехнулся.
— Но по своей природе женщины не способны разобраться в политике или в чём-то подобном.
— По своей природе? — значительно менее дружелюбным тоном переспросила леди Лингем.
— О да. — Граф снова повернулся к Аннабель. — Вы читали статью, недавно опубликованную маркизой Гэмпшир? По поводу женского мозга?
— Боюсь, что нет.
— Леди Гэмпшир — грозная женщина, — сказала леди Марсден.
Все закивали.
— А теперь, мисс, слушайте внимательно, — сказал Марсден. — Леди Гэмпшир не советует женщинам получать высшее образование, голосовать, заниматься политикой. Наука доказала, что женский мозг не только меньше мужского, но и устроен по-другому. — Он развернул руки ладонями вверх. — Это означает, что даже если вы, мисс Арчер, читаете одни и те же книги и слышите одни и те же разговоры, что и мужчина, ваш мозг не способен провести аналогичный анализ. Информация, которая попадает в ваш мозг, частично теряется где-то в его дебрях, поэтому интерпретируется иначе, в усечённом варианте.
Он выжидающе посмотрел на Аннабель.
— Это весьма обескураживает, — согласилась она.
— Действительно, — нетерпеливо проговорил он, — почему бы не последовать совету леди Гэмпшир? Довольствуйтесь тем, что вам дала природа, и не забивайте себе голову серьёзными вопросами.
Аннабель не могла просто отмахнуться от суждений грозной леди Гэмпшир в присутствии аристократов, и Марсден это понимал. С самодовольным видом, он победоносно уставился в её сторону.
Должно быть, именно из-за этого и щедрого глотка бурбона, она ответила:
— Но, милорд, если маркиза считает, что женский мозг не способен провести здравый политический анализ, почему следует доверять её анализу политической деятельности женщин?
В столовой воцарилась тишина.
Затем Перегрин закашлялся и быстро поднёс ко рту салфетку, его глаза слезились от едва сдерживаемого смеха.
— Мисс Арчер, — медленно произнёс лорд Истон, — вам следует заняться юриспруденцией. Вы бы превзошли моего старого адвоката Бидла.
 
— Да, да, — согласился Ричмонд, — и выглядит она весьма приятнее, чем Бидл.
Несколько гостей усмехнулись, а Марсден покраснел и рявкнул:
— Свирепствующий либерализм — не повод для смеха.