И солнце взойдет (СИ)

Но теперь кучка разрозненных мелочей наконец-то сложилась. Вопросы, ответы, истории глупых болезней, где она, словно заядлый сыщик, выискивала огрехи хирургов. Все это мгновенно выстроилось в высокую Пизанскую башню, которая теперь должна была рухнуть на Рене и похоронить под булыжниками стыда, раздробив позвоночник гордыни. Господи, как она только могла? Как вообще посмела усомниться в человеке, который, на самом-то деле, ни разу не дал повода… Да, доктор Ланг бывал груб. Ох, ладно, самый настоящий невоспитанный засранец! Но он ее учил. Так, как умел или считал нужным, однако это работало. Теперь, когда она поняла, его действия казались столь очевидными! Идиотка! Погрязшая в чужих стереотипах дурочка. Рене с остервенением щелкнула мышкой по очередному ответу и оскалилась, когда система радостно подсветила его зеленым цветом. Конечно, иначе быть не могло, потому что Ланг сам показал ей позавчера верный ответ.
А операции? Рене не обращала внимания, но, если хорошенько подумать, доктор Ланг выбирал самые специфические. Те, на которых учат лучших из лучших, и где работают гении. А почему? Очевидно! Он знал, что за ним наблюдают. Знал и ничего не сказал, только терял драгоценное время, чтобы вечно недовольная Рене смогла бы все рассмотреть и расслышать. Это ли не странное благородство совершенно необычного человека? И Рене вдруг до дрожи в руках захотела в нем разобраться. Как живет и чем дышит, что любит, а от чего скривится внушительный нос Энтони Ланга. Ее тянуло к нему каждой молекулой, что входила в восторженный резонанс, лишь ощутив столь знакомое присутствие. Как было сегодня. Как почти незаметно было всегда, стоило им очутиться где-нибудь рядом. И многие бы задохнулись от тяжести его личности, но не она.
Рене почувствовала, как внутри стало тепло, словно в груди загорелось миниатюрное солнце. О, она извинится! Да-да! Обязательно поблагодарит и, разумеется, вернет Лангу деньги. Ведь он не обязан! А еще Рене пообещает ему больше не спорить, не ругаться, быть самой-самой хорошей, послушной… Господи! Солнце разгоралось все ярче, когда она представила себя напротив Ланга. Наверное, это чистый восторг работать с ним вместе. Разум кольнуло воспоминание о Чарльзе Хэмилтоне, но Рене лишь радостно улыбнулась. Профессор наверняка был бы счастлив. Все случилось почти так, как он хотел. И хотя, без сомнений, Колин Энгтан наверняка очень талантлив, Энтони Ланг стал чем-то и вовсе невообразимым. Потому Рене никак не могла дождаться конца бесконечного теста и отвечала на вопросы так быстро, что другие нервно оглядывались на щелчки ее мышки. Ну а вылетев из аудитории, она отмахнулась от поджидавшего ее в коридоре Франса. Он хотел о чем-то предупредить, но Рене не услышала, а затем двери лифта закрылись, и кабина дернулась вверх.
Отделение хирургии встретило ритмичной дневной суетой и обычным шумом. Если здесь уже знали о выходке доктора Роше, то наверняка сначала позлорадствовали над доктором Лангом, а потом помечтали об очередных наказаниях лично для Рене. Ну а она нахмурилась от резко воспламенившегося чувства несправедливости. Право слово, если люди не способны понять какого-то человека, это не значит, что он дурной. Возможно, они все просто плохо старались. Зависть, обида или собственное тщеславие строят слишком высокие заборы, чтобы за ними можно было хоть что-то разглядеть. Но никто не мешает приставить лестницу и посмотреть по сторонам. Расти нужно всем. А если прожить жизнь в тени собственных стен, то можно обидеться даже на солнце. И разве это не глупость? Рене фыркнула и торопливо свернула в знакомый закуток коридора.
До этого дня она ни разу не была в кабинете доктора Ланга. Выучила до последнего пятнышка стандартную коричневую дверь, но так и не попала в убежище местного Бога. Этого вообще удостаивались единицы. Роузи считала, что он хранит там мумии бывших ассистентов. Доктор Фюрст лишь улыбался и приглаживал без того аккуратно лежавшие волосы. Так что, собираясь постучать, Рене приготовилась было ко всему, когда за спиной вдруг раздался женский голос.
 
— Что ты здесь забыла, Роше?
Рене обернулась и увидела прислонившуюся к стене Хелен. Та выглядела странно. В джинсах и простом вязаном свитере она стояла около стены и до побелевших пальцев цеплялась за деревянный бортик, что шел вдоль всего коридора. Ночное дежурство явно не пошло на пользу операционной сестре, под глазами которой залегли яркие тени. Рене даже успела немного ей посочувствовать, прежде чем Хелен сделала шаг вперед, быстро оглянулась и неожиданно толкнула их обеих к стене. Голова врезалась в дверной косяк, а в горло уперлась прохладная женская рука. От медсестры повеяло неожиданно знакомой мятой вперемешку с чем-то терпким и явно чужим, отчего Рене невольно заозиралась по сторонам. Однако в следующий момент хрипло вскрикнула и уставилась в злые голубые глаза. Шрам вспыхнул болью.
— Заткнись и слушай меня, — донесся до Рене шепот, когда она попыталась отодрать вцепившуюся в горло ладонь. Но Хелен лишь сильнее сжала свои длинные пальцы. Она была выше, сильнее и явно знала, что делала. — Я понятия не имею, откуда ты здесь взялась. Не представляю, за какие такие заслуги сучка Энгтан запихнула тебя в наше отделение, когда твое место в каком-нибудь хосписе ставить старикам клизмы, но запомни одну вещь. Энтони Ланг мой. Мой, слышишь? И только попробуй раздвинуть перед ним ноги, как я превращу твою жизнь в ад.
— Что? Я не… — Рене ошарашенно смотрела на совершенно обезумевшую женщину. Какого черта?
— Заткнись! — Пальцы сильнее впились в горло, оборвав так и не оформившуюся до конца мысль.
— Прекрати, пожалуйста, — прохрипела Рене. — Мне не нужен доктор Ланг.
В ответ раздался тихий смех.
— Это пока. Все вы так говорите, зато потом, когда становитесь нужны ему… — зло протянула Хелен. — Он уже бегает за тобой! Каждый час проверяет, как там его маленькая гениальная крыска.
— Хватит… — Горло начинало болеть, но Хелен будто ничего не слышала.
— Запомни, я сделаю, что угодно. Уничтожу, если ты только попробуешь подойти к нему ближе, чем на операционный стол.
— Отстань от меня! — Рене со всей силы ударила по удерживавшей руке, но хватка не исчезла.
— Я стою за твоей спиной, Роше, — раздался шепот у самого уха, пока руки Рене отчаянно шарили в поисках опоры. Любой. — Один неловкий толчок, и ты отправишься вон без шанса на лицензию и с убийством в кармане. Тебе некуда идти. Тебе никто не поможет.
Глаза Рене расширились от ужаса, и в этот же момент в левую ладонь толкнулось что-то прохладное и гладкое. Оно хрустнуло, немного заело, а потом резко ухнуло вниз. И не ожидавшая такого Рене начала заваливаться в сторону. Следом за ней дернулась Хелен, а потом за спиной образовалась тревожная пустота. Щелкнул освободившийся замок, визгливо скрипнули петли, и обе женщины с грохотом ударившейся о стену двери влетели в кабинет доктора Ланга.
Не сказать, что Рене фантазировала, как выглядит самая таинственная комната отделения, но ей было любопытно. И если в обещанные Роузи мумии она все же не верила, то мысль об идеальном, почти военном порядке казалась вполне адекватной. Потому удивление от бардака, в который они с Хелен едва не свалились, заставило проморгаться. В глаза бросился старый, потрескавшийся диван, чьи подушки из искусственной кожи почти скрылись под разбросанной одеждой вперемешку с бумагами. Затем взгляд упал на хаотично заваленные папками большие шкафы, которые будто бы занесли в кабинет, да так и бросили. А потом восстановившая равновесие Рене увидела письменный стол и забыла про мусор, про пирамиду из книг и даже про Хелен, потому что… Потому что голой грудью на документах и со спущенными до колен хирургическими штанами на рабочем столе доктора Ланга возлежала Клэр Талан. И прямо сейчас она смотрела на вошедших полными непонимания глазами, пока сзади нее на половине движения замер хозяин этого кабинета.
 
Судя по всему, им помешали в самый важный момент. Всегда идеально гладкие волосы Баз были растрепаны, а лицо Ланга слегка раскраснелось и едва заметно блестело. Но в целом, он был очень даже неплох. По крайней мере, тот кусок бледной, точно Луна, задницы, что виднелся меж элементами черной одежды, показался Рене вполне достойным еще одного отдельного взгляда. Конечно, зубрилка Роше была тем еще аховым специалистом по ягодицам противоположного пола… Но пятая точка взрослого мужчины явно брала верх над виденными ею ранее почти подростковыми. Впрочем, не так много их было. Но в том, что Ланг являлся именно взрослым мужчиной, сомнений не было. Как и недопонимания, чем именно занимались на заваленном бумагой и обертками из MacDonald’s'а доктор Ланг и операционная сестра Талан. Рене сглотнула. Боже! Это какой-то космический сюр. Иначе, почему главный хирург крупнейшей больницы посреди рабочего дня трахал на столе свою подчиненную? Впрочем, проблемы были бы, будь Клэр против. Но та явно давно согласилась на это и еще кое-что, судя по замершей на тонкой шее мужской ладони. Восхитительно, доктор Ланг! Браво!