Пустой азарт (СИ)
В реальности вся операция заняла секунды. Но для наемника эти секунды воспринимались долгими часами, если не днями, полными боли.
Восстановив способность двигаться, Стиг бросился прочь так быстро, как только мог. Он был уверен, что рыцарь мертв, но его душа не рассеялась, как это обычно бывает после смерти. Более того — она смогла использовать магию и атаковать наемника.
Призрак — душа без тела, сохранившая свою целостность. Редкий, но вполне реальный феномен. Стиг с его незначительной зоной контроля маны тут бессилен. Оставалось только бежать.
Впрочем, призраки недолго могут существовать сами по себе. В конце концов их растерзают бушующие потоки природной маны.
Глава 2.7 Славься Свет!
С момента начала битвы прошел примерно час. Никто и не заметил, как ясное утреннее небо заволокло темнейшими тучами. Однако поле боя освещали огненные взрывы и ослепительная магия культистов. Повсюду танцевал дикий ветер. Горячий сухой воздух резко сменялся более холодным и влажным.
Картина, образовавшаяся в равнине Исхода, поражала рассудок: результат проявления сил Марека Дракул и его дракона.
Битва в небесах сильно затянулась. Наездники на грифонах умело сдерживали главнокомандующего войсками Севера. Но разница в силах была очевидна. На стороне Марека была стихийная мощь и дракон…
Авангард Севера разбил авангард Культа без значительных потерь и добрался до второй линии вражеских подразделений, которая была гораздо более организованна. Это были рыцари Светлой Длани, королевские силы, ополчения горнийской знати и войска соседних королевств, дружественных культу. В их рядах было множество воинов, достойных уважения. Они встали линией у границ земли, разрозненной ограми, и уверенно держали свои позиции, сражаясь на ровной почве, где могли удерживать свой строй, в отличие от северян.
У культистов была одна существенная проблема — огры. И эту проблему они решили весьма незаурядным образом. Ряды расступились, открывая монстрам путь в свои тылы. Те, недолго думая, ринулись вперед, так как это и было их главной задачей.
Стиг предположил, что они решили не терять понапрасну своих людей в битве с великанами, против которых нужно биться рассредоточенным строем, тем самым упростив атаку людским вражеским силам. Однако это не меняло того факта, что они открыли путь к силам поддержки, что, вероятно, приведет к куда большим потерям.
Стиг сражался вблизи отряда Вильяма. Их строй был менее организован, отчего они несли больше потерь, нежели враг. Хоть их нагоняли основные силы северян, ясно было одно — на этом этапе битвы их потери гораздо существеннее. Огры оказали им медвежью услугу, разворотив поле битвы.
Больше всех в этой ситуации преуспели норманны. С криками «За Валхейм! За Ньярла!» они набрасывались на копья и мечи противников, словно в объятия любимой женщины. С большими потерями вырывая у противников достаточный кусок ровной земли, они выстраивали стену из щитов и продавливали ряды врагов, ожидая основные силы. Им помогали берсерки, которые рассредоточились по линии наступления соратников и, оказалось, только сейчас приняли звериное обличье. Со своей позиции Стиг не видел, что они творили на поле боя, но полные ужаса крики, богатые кровью и фекалиями запахи, доносившиеся с их стороны, говорили сами за себя.
Наемник чувствовал что-то вроде обиды за то, что Убба не позволил ему сражаться в их рядах. Он сказал, что присутствие Стига будет излишне нервировать зверей.
Восприятие Стига слабо улавливало легионеров, так как они наступали с противоположной стороны авангарда, но он ощущал, что их потери были незначительными. Их строй каким-то образом умело адаптировался при пересечении разверзнутой земли.
Битва кавалерий все еще продолжалась. Ни одна из сторон не смогла порваться сквозь череду конных маневров. Варги ужасали своей организованностью и стремительностью — они рвали вражеские единицы в клочья, но вскоре оказались негодными для затяжных боев, чем и воспользовалась вражеская конница.
Сам же Стиг вместе с Вильямом в краткой передышке отсиживался в земляном укрытии. Он оценивал свои боевые возможности при текущих повреждениях тела.
Наемник был раздосадован тем, что получил серьезный урон в самом начале битвы. Он потратил большую часть запасов маны на восстановление способностей дышать и двигаться, однако не закончил излечение всех внутренних повреждений. Требовалось много времени, энергии и внимания — недопустимая роскошь при текущей битве.
Пришлось сражаться, соблюдая минимальный расход маны, а это значило не нарываться пока на паладинов. Непосильная задача для человека с подавляемым чувством самосохранения…
Его текущий соратник, Вильям, сам по себе был довольно могучим воином. Судя по его многочисленным шрамам, он прошел через суровые тренировки и битвы — это выработало в нем невероятную крепость и силу тела. Мечи и стрелы отскакивали от его кожи, а доспехи и щиты ломались от его ударов. Орудуя двуручным молотом, как пушинкой, здоровяк уже снес немало голов. Удивительно, но его магия работала непрерывно в пассивном состоянии. Вильям при довольно неразвитой душе неосознанно создавал формулы усиления с оптимальным потреблением маны.
Были ли это пассивные магические формулы? Или же это магические формулы, создающиеся пассивно? И есть ли между этими понятиями разница? Стигу не доставало знаний, чтобы ответить на эти вопросы. Но одно он знал точно — попробовать испытать на прочность шкуру Вильяма будет интересно.
Командир из Вильяма был довольно посредственный. Его воины разбежались и ныкались по норам так же, как и он сейчас. Но здоровяк делал вид, что все так и должно быть.
— Знаешь, в командовании крайне важно знать, когда нужно давать себе и своим людям передышку, — с невозмутимым видом произнес он.
— Пока вы отдыхаете, основные войска заберут всю вашу славу, — сказал Стиг, наблюдая, как мимо них проходят войны в доспехах цвета их родовых гербов. Среди них были рыцари Ордена Красного Дракона с пылающими мечами.
— Это и к тебе относится… — пробурчал здоровяк.
— Я лично не вижу смысла врываться в их строй и тратить силы на всякую мелочёвку. Мне нужна добыча покрупнее.
— Бездарная отмазка. Сейчас Красные прорвут строй, тогда и выступлю. — Вильям засунул пальцы в рот, набрал в грудь побольше воздуха и громко свистнул. В ответ послышалось пару десятков свистов. — Ну, по крайней мере, выжило гораздо больше, чем я запомнил. Надеюсь, другим капитанам повезло больше.
— Какой у тебя счет? — поинтересовался Стиг.
— Двадцать шесть или двадцать семь. А у тебя?
— Девятнадцать…
— Ха, не дорос ты с батькой тягаться!
— Зато я убил паладина с грифоном — это за десять считается.
— А может, даже и за все сто, — хмыкнул Вильям.
Рыцари прорвали строй в своеобразной манере — одного из них смертельно ранили, и тот успел активировать самоубийственную формулу. Раздался взрыв, не пощадивший ни своих, ни чужих.
— Ну, все, пора! За серебро и славу! — прокричал Вильям и бросился в атаку. Выжившие наемники Бешенных Быков последовали его примеру.
На поле кипел бой, который потерял всякий порядок. Строи северян и культистов разбились и превратились в едва разборчивое месиво из перегрызающих друг другу глотки воинов. Бойцы, обладающие магией, с обоих сторон наконец-то схлестнулись. В основном то были рыцари из благородных сословий, которые могли себе позволить обучение у магов и зачарованную экипировку.
Обычно статус и обеспеченность рыцарей позволяли им биться в рядах конницы, но лошади являлись довольно тонкими натурами, не переносящими проявления магии от своего всадника. Привыкание скакуна к силе мага-всадника требовало долгих совместных лет путешествий и битв. Немногие могли позволить себе такую роскошь. Да и в зачастую лошади ограничивали возможности магов-воинов, ибо некоторые могли двигаться быстрее оных. Поэтому многим рыцарям-магам приходилось биться в рядах пехоты.