Пустой азарт (СИ)

Рыцари Красного Дракона традиционно владели магией Огня. Они могли воспламеняться, метать огненные снаряды, создавать взрывы — все то, что делала Рыжая, но в более контролируемой и компактной версии. Их экипировка могла посоревноваться в вычурности с экипировкой рыцарей Светлой Длани. Красные непрерывно тлеющие или горящие плащи и добела раскалённые доспехи и оружие. У некоторых из прорезей шлема вырывался огонь. Их сопровождали оруженосцы, которые могли раскаливать свое оружие и немного усиливать физические способности. Они также несли пылающие знамена с изображением дракона, расправившего крылья и выдыхающего пламя.
Остальные воины-маги в большинстве своем использовали комбинации магических формул усиления тела и экипировки, так как они были наиболее подходящими для ближнего боя. Культисты к этому еще и добавляли привычку ослеплять врагов яркими вспышками. Но в пределах видимости были бойцы, использовавшие более примечательную магию. Стиг различал их по знаменам родов Севера, значение которых на всякий случай запомнил ранее.
Воины рода Витасен на высокой скорости кружили по полю боя и сносили головы зазевавшимся культистам. Трусливая тактика, но очень эффективная для их текущих способностей. Будь у них более совершенное восприятие времени, то они могли бы устроить настоящую мясорубку среди врагов. Стигу показалось странным, что они сражаются здесь, а не пытаются прорваться в тылы с флангов вместе с конницей.
Воины рода Крусте, умелые мечники, способные удлинять свои конечности, заставали своих противников врасплох скоростью, с которой они изменяли размеры своих конечностей, и неестественной гибкостью. Они создавали незаурядный стиль боя, направленный на обход защиты противников и атаку с неожиданных дистанций и направлений.
Воины рода Арму, с головы до ног обмотанные зачарованной экипировкой собственного изготовления, не боялись в одиночку врываться в крупные вражеские скопления. Их доспехи содержали в себе комплекс чар усиления, укрепления и подвижности, подпитка которых требовала от рыцаря минимальных навыков контроля маны.
Воины рода Уманко, способные манипулировать влагой и изменять ее агрегатное состояние, чувствовали себя неуютно. Они использовали свои способности в основном чтобы окатывать противника разогнанными на высокой скорости водяными брызгами, которые обладали сильной пробивной способностью. Но для своих навыков Уманко выбрали не самое удачное поле битвы — проявление сил Марека и его воинов испаряло влагу в воздухе. Им приходилось носить собой небольшие бурдюки, вода в которых очень быстро заканчивалась.
Стигу очень хотелось напасть на них, несмотря на тот факт, что в данный момент они сражались на одной стороне. Его останавливало лишь то, что со стороны противников было достаточно не менее примечательных воинов. Наемник направился в сторону одного из них.
Рыцарь, на нагруднике которого красовался герб горнийского рода Танасе, создавал взмахами своего меча острые сечения сжатого воздуха, которые разрубали воинов вместе с доспехами.
Стиг бежал быстро, но не использовал усиления. На пути было несколько воинов, которых было сложно обогнуть. Наемник постарался прорубиться через них, используя минимум движений, чем и привлек внимание воина Танасе.
Рыцарь сразу смекнул, что Стиг серьезный противник, а потому начал посылать в его сторону непрерывную комбинацию сечений.
Атаки были достаточно быстрыми для обычного человека, но Стиг успевал просчитывать их траекторию еще на моменте движения меча противника. Ловко изворачиваясь, он с легкостью сократил дистанцию с рыцарем.
Но в бой вмешался еще один противник.
Возникшее справа длинное острие меча, сопровождаемое неприятным лязгом, попыталось пронзить наемника в живот. Стиг резко остановился, и отразил атаку меча, и попытался рассмотреть его хозяина. Клинок, извиваясь, тянулся на несколько метров от рукояти меча, который держал высокий рыцарь. Поверх его доспехов была гербовая накидка ютского рода Мареш.
Два разных дистанционных мечника сразу в одном месте — редкое зрелище.
 
Скорость движения клинка была недостаточно быстрой, и потому наемник успевал реагировать на него без активных магических усилений тела. Отбиваясь, Стиг почувствовал, что вес вражеского меча довольно большой, значит, это не было пространственной магией. Догадка подтверждалась тем, что, извиваясь, лезвие касалось земли. Видимо, для того, чтобы создать дополнительную точку опоры для рыцаря Макеш, который не мог удержать удлиняющийся меч на весу. Это скорее было комбинацией магии Манипуляции и Созидания — металл генерировался из маны и изгибался, повинуясь воле мага. Применять подобные навыки в бою очень странное решение. Маги с такими талантами достигают гораздо больше успехов в кузнечном ремесле, чем в сражении, где легко можно умереть.
Подумав, Стиг решил оставить пока воина Танасе. От его атак легко уклоняться, но второй противник мог создать больше проблем. Наемник направился в сторону воина Макеш. Тот внезапно рассек усиленной ладонью клинок своего меча у основания, но оттуда вскоре вырос новый и устремился навстречу к врагу.
Атаки сечениями сжатого воздуха не прекращались, но Стиг успевал периферийным зрением отслеживать их траекторию, благодаря чему увернуться не составляло труда.
Наемник ловко проскочил через удлинившийся меч и приблизился к противнику. Тот снова повторил прием с разломом клинка и встретил Стига новым выпадом.
Видимо, чем больше сгенерированного металла, тем сложнее им управлять. Поэтому воин ломает меч.
Стиг парировал выпад, но клинок, изогнувшись, обвил клинок меча Стига, постепенно подбираясь к ведущей левой руки.
Вместо того чтобы попытаться вырвать меч из хватки, Стиг отпустил рукоять и, ускорившись магией, в миг настиг рыцаря. Тот не успевал разломить меч, а значит, был открыт для атаки. Усилив мышцы голеней, бедер, корпуса, плеч и правой руки, наемник ударил прямо в середину нагрудника рыцаря, там, где находилось солнечное сплетение.
Удар помял броню и откинул врага на несколько метров. Грудная клетка рыцаря определенно была пробита. Но и Стиг понес урон — в последний момент из нагрудника выросло острие меча, на которое напоролся его кулак.
Стиг был удивлен, отчего упустил из внимания очередную атаку рыцаря Танасе. Он не успевал уклониться. Пришлось воспользоваться более затратными формулами усиления.
Сечение сжатого воздуха вспороло кожаный нагрудник Стига и разрезало перевязь с метательными кинжалами, физический урон был несущественным. Тело наемника откинуло на пару метров.
Стиг приземлился, остановил кровь и восстановил подвижность руки. Далее он подобрался к выпущенному мечу и вынул его из хватки изогнутого клинка, что стоило ему очередной пропущенной вражеской атаки.
Наемник не собирался вот так просто бросать этот меч здесь. Обычно Стиг старался не привязываться к вещам, путешествуя налегке. Он с легкостью расставался с оружием, экипировкой деньгами, потому как всегда мог обходиться и без них. Но этот меч идеально ему подходил — удобная рукоять, вес, баланс, длина клинка. Стиг и не заметил, как привык ощущать его в своей руке. Оружие выковали из податливой чарам стали. На эту покупку ушла большая часть награды за последнее дело.
Стиг испытывал внутренние противоречия по поводу внезапно возникшей симпатии к этому куску холодной стали. Совершенство нового меча облегчало использование боевых способностей и одновременно сковывало их. Боевое искусство Безымянного Братства было универсальным и не привязывало к определенному оружию и внешним условиям. Его суть заключалась в поиске максимально эффективного способа устранить угрозу, учитывая свои силы, силы противника и окружающую обстановку. Но фехтование Стигу всегда казалось предпочтительней. Новый меч усилил эти ощущения, и теперь было сложнее отказаться от него в тот момент, когда эффективнее было бы использовать другое оружие или стиль боя. Такие колебания в бою — недопустимая роскошь. Внутренний перфекционист, воспитанный Братством, требовавший отсутствия привязанностей, вопил о деградации его боевых способностей. Но, видимо, Стиг привык его игнорировать, так как уже давно нарушает оптимальные принципы ведения боя из-за жажды острых ощущений.