Зеркало миров (ЛП)

Жезл, палка Гаррика была толщиной чуть больше большого пальца, но только сильный человек мог сломать ее о колено — и при этом повредил бы его.
— Он готовится, парень... — пробормотал Карус. — Его шнур разворачивается справа от тебя, но он зайдет слева.
Два чемпиона находились на расстоянии тридцати футов друг от друга, но Гаррик не мог заметить в движениях Клагана ничего, что хоть в малейшей степени отличалось бы от того, что он делал до этого. Однако он не сомневался в предупреждении; Карус не совершал ошибок в бою.
Гаррик передвинул левую руку перед собой, перенося танец шелка направо. На мгновение круг засиял в воздухе, как масляное пятно.
Клаган прыгнул, но не на Гаррика, а к участку земли рядом с ним; утяжеленный конец лески Корла уже вырвался наружу.
Гаррик рванул сеть на себя, взмахнув палкой в правой руке. Клаган отреагировал еще до того, как приземлился на землю. Он начал замах, который размозжил бы Гаррику череп, если бы на пути не оказался посох из кизила. Большой Корл подхватил свою булаву и изогнулся всем телом, чтобы избежать удара Гаррика, двигаясь со скоростью, с которой не смог бы сравниться ни один человек. Мощные лапы Корла с тупыми когтями отшвырнули его под углом быстрее, чем взмахнул посох. Сеть Гаррика обвилась вокруг веревки человека-кошки, запутав шипы и обмотав саму веревку. И вес сети отвел шнур Корла от Гаррика, не причинив ему вреда.
Клаган приземлился в десяти футах от него, его булава поднялась для новой атаки, в надежде, что его противник споткнется или даже потеряет равновесие. Гаррик бросил сетку и резко дернул Корла за его же шнур. Клаган удивленно заблеял: он дважды обернул конец шнура вокруг левого запястья для более надежного захвата. Вместо того чтобы попытаться отпрыгнуть, как загарпуненная рыба,  он прыгнул прямо на Гаррика, чтобы дать слабину и открутить шнур с руки. Клаган встретил палку Гаррика еще в середине замаха, который Гаррик начал еще до того, как Корл впервые атаковал. Человек-кошка занес свою булаву. Ее бамбуковое древко треснуло и вылетело у него из руки. Кизиловый посох  ударил Клагана по морде, выбив длинный клык в  брызгах крови. Клаган рухнул на землю. Даже раненый и ослепший от боли, он развернулся на четвереньки, чтобы отпрыгнуть в сторону, когда Гаррик приземлился коленом ему на спину. Вес Гаррика придавил Корла плашмя, заставив его испуганно выдохнуть. Клаган начал скрести землю лапами…
Гаррик схватил левой рукой густую гриву на макушке человека-кошки и потянул назад. Вместо того чтобы ударить Корла лицом в грязь — возможно, это было бы больно, но боль не имела значения ни для одной из сторон в этом бою — Гаррик ударил правым кулаком по толстой шее своего противника.
Четыре конечности Клагана конвульсивно дернулись. Гаррик ударил снова и услышал, как хрустнул позвоночник человека-кошки. Голова Клагана откинулась назад в его руке, черный язык высунулся из уголка пасти. Гаррик попытался встать, но снова соскользнул на колени; если бы он встал, то почти наверняка растянулся бы во весь рост. Он был слеп, у него кружилась голова от усталости, и он был так слаб, что ноги не держали его.
Люди подбежали к тому месту, где он преклонил колени: его охранники, офицеры и Лайана, женщина, которую он любил. Лайана вытерла кровь и пот с его лба влажной тряпкой и сказала: — Дорогой, дорогой, с тобой все в порядке?
Гаррик открыл глаза. Его желудок успокоился; на мгновение ему показалось, что его сейчас вырвет из-за реакции на драку. — Отойдите, — пробормотал он.
Затем громко и яростно: — Дайте мне место! Клянусь Пастырем, дайте мне место! Они отодвинулись достаточно, чтобы он мог встать. Гаррик пошатнулся, но лишь слегка; он удержался еще до того, как Лайана коснулась его руки, чтобы поддержать.
— Старейшины Коэрли! — закричал Гаррик  на языке людей-кошек. — Выходите и услышьте законы, которые вы и ваш народ будете соблюдать отныне и до последнего вздоха! Выходите, пока моя армия не перебила всех Коэрли, как я убил этого воина! И он оттолкнул Клагана каблуком.
 
Королевская армия кричала и подбадривала, но со стен Места доносились только стенания.
***
— Принцесса Шарина, мы очень рады вашему присутствию! — сказал полный мужчина, одетый в красный плащ, отороченный горностаем. Три золотые цепи и золотая или позолоченная корона, отлитая в виде лаврового венка, дополняли его наряд. Свет фонаря отражался от его регалий и капель пота, выступивших на лбу и румяных щеках. — Никогда еще гордой общине Западного Сесила не оказывалась такая большая честь.
— Его титул — Главный Бургомистр, — сказала Госпожа Масмон, одна из помощниц канцлера, на ухо Шарине. Она пыталась говорить достаточно громко, чтобы Шарина услышала, но при этом сохранить слова в тайне от главного бургомистра и кучки чиновников помельче, стоявших прямо за его спиной.
На трех из четырех углов городской площади играли оркестры, и вся община собралась отпраздновать событие.
— Его зовут Клейн или Кейн; извините, я не могу прочитать записи моего клерка. Я прикажу отрезать ему нос за это! Если бы Шарина посчитала угрозу серьезной, она бы запротестовала. По словам помощницы канцлера, это была просто форма выражения, указывающая на то, что она была расстроена и переутомлена.
Конечно, все в правительстве были разочарованы и переутомлены. Шарина усмехнулась. Последние два года они были разочарованы и переутомлены, сталкиваясь с одним кризисом за другим. Изменение лишь незначительно усугубило проблему, когда разорвало все на части. Теноктрис сказала, что дальнейших сдвигов не будет, по меньшей мере, тысячу лет. Будущее выглядело светлым, если  королевство и человечество смогут пережить непосредственное настоящее. Если...
— Спасибо, Мастер К'ане, — сказала Шарина, позволив своему настроению превратиться в любезную улыбку. Она надеялась, что ее невнятное произношение скроет неуверенность в имени этого человека. — Принц Гаррик сожалеет, что не смог присутствовать на празднике в честь Дня Основателя из-за своих обязанностей в армии, но он просил меня передать его признательность Западному Сесилу за верность, продемонстрированную  королевству.
Горожане начали оживленно болтать. Из-за музыки и того факта, что все они говорили одновременно, Шарина не могла ясно понять ни одного из них — в лучшем случае акценты этого региона были трудными — но, судя по словам, которые она улавливала, она оставалась уверенной, что многого не упустила.
Западный Сесил был процветающим торговым городом во времена Старого Королевства. Но за тысячу лет, последовавших за смертью Короля Каруса, море поднялось и покрыло это место. Поскольку Валлес разросся, когда Герцоги Орнифала стали Королями Островов, население переехало в столицу вместо того, чтобы отстраивать Западный Сесил на возвышенности. Во времена Шарины этого города еще не существовало. После Изменения Западный Сесил вновь стал пригородом значительно расширившегося Валлеса, теперь не имеющего выхода к морю и удаленного от побережья континента, который вытеснил Внутреннее Море. В прошлом корабли удерживали разбросанные острова вместе. В будущем должна была бы быть другая система и, вероятно, другая столица, но пока правительство оставалось в Валлесе.
Жизнь граждан Западного Сесила изменилась еще более радикально, чем у жителей Нового Королевства, но они отреагировали на это удивительно разумно. Когда первые чиновники правительства Гаррика прибыли, чтобы начислить налоги, Западный Сесил заплатил немедленно и добавил клятву искренней лояльности.
Клейн/Кейн и его товарищи не имели ни малейшего представления о том, что произошло, но они понимали, что их единственный шанс выжить — это повиноваться людям, которые прибыли.
Шарина — Принцесса Шарина Хафтская — надеялась, что их уверенность не была напрасной. По крайней мере, сообщество получило королевский визит за свою поддержку. Главный Бургомистр повернулся лицом к толпе. Мрачный мужчина рядом с ним поднял свой церемониальный жезл. Его навершие представляло собой посеребренный гребень из двух рыб, соединенных у ртов; Шарина сначала приняла его за птицу с распростертыми крыльями.