Василий Теркин после войны

  
ПРО ОТПУСК
 
 
 
— Был герой я — это точно,
 
Но и я войне не рад:
 
Вроде службы той бессрочной —
 
Изнывай и жди за кочкой
 
Скоро ль мина влепит в зад!
 
 
 
Обморозишь руки, ноги,
 
В снег зароешься лицом,
 
В ожидании подмоги
 
Землю греешь животом.
 
 
 
Про войну скорей расскажешь,
 
О солдатской о тоске,
 
Как недели кукиш кажет
 
В животе кишка кишке.
 
 
 
Посыпает дождик редкий,
 
Кашель злой терзает грудь,
 
Ни клочка какой газетки
 
Козью ножку завернуть.
 
 
 
И ни спички, ни махорки —
 
Всё раскиснет от воды…
 
Так что раз и я — ваш Тёркин
 
Запросился из беды.
 
 
 
Надоела мне винтовка,
 
Надоело грязь месить,
 
И, хоть было мне неловко,
 
Отпуск я решил просить.
 
 
 
Я явился к командиру:
 
— Разрешите доложить:
 
Так и так — хочу квартиру
 
На деревне навестить.
 
 
 
Капитан был парень свой,
 
За солдат стоял горой,
 
Покумекал, покумекал —
 
Стало жалко человека.
 
 
 
— Вот что, Тёркин, наш герой,
 
Комиссар-то надо мной!
 
Хоть пиши, хоть не пиши —
 
Еще подвиг соверши!
 
 
 
«Языка» ли приведешь,
 
Пулемет ли принесешь,
 
Или что еще от немца —
 
Будет некуда нам деться.
 
 
 
Знаю — отпуска достоин,
 
Отличался много раз,
 
Знаю сам, что лучший воин
 
Ты в дивизии у нас.
 
 
 
— Награжу поездкой в гости
 
Есть на то такой приказ.
 
Комиссаровой я злости
 
Не боюся в этот раз.
 
 
 
Я ответил капитану:
 
— Есть, товарищ капитан!
 
Всё в порядке — я достану
 
И трофей немецкий дам.
 
 
 
Через день при комиссаре
 
Капитану пулемет
 
Я немецкий сдал и с жаром
 
Рапортую:
 
— Так что вот…
 
Разрешите доложить…
 
И когда могу отбыть?
 
 
 
Делать нечего начальству:
 
Пишут — отпуск пару дней,
 
Я ж возьми и бац с нахальством:
 
— Еще стопочку бы мне?
 
 
 
Комиссар от злости вышел,
 
Я сто грамм скорее в рот,
 
Капитан ко мне — чуть слышно:
 
— Расскажи про пулемет.
 
 
 
— Очень просто: выполз к фрицу,
 
Будто в плен, а сам:
 
— Камрад!
 
Так и так, мол, — объяснился,
 
Немец понял — тоже рад.
 
Пулемет я наш получше
 
Дал ему, а он мне свой:
 
Отпуск фриц теперь получит,
 
Получу и я впервой.
 
 
  
БЕСЕДА О ВОЙНЕ
  
 
 
И хотя, пригревшись, спал
 
Крепко полк усталый,
 
В первом взводе сон пропал,
 
Вопреки уставу.
 
 
 
Привалясь к углу стены,
 
Не щадя махорки,
 
Для бойцов насчет войны
 
Вел беседу Тёркин.
 
 
 
— Разрешите доложить
 
Коротко и просто:
 
Я большой охотник жить
 
Лет до девяносто.
 
 
 
Потому хочу сказать —
 
Сердцем, братцы, чую:
 
Сталин строит за глаза
 
Нам судьбу иную.
 
 
 
Я пять лет отвоевал,
 
Защищал отчизну,
 
Но, воюя, я мечтал
 
Про другое в жизни.
 
 
 
И не вышло ни хрена
 
Из надежды этой —
 
Снова Сталину нужна
 
Нам ненужная война,
 
Чтоб владеть планетой.
 
 
 
Вспоминаю по ночам,
 
Понимаю больше:
 
Он и прошлую начал
 
С Гитлером ведь в Польше.
 
 
 
Что ему, что та война
 
Унесла милльоны!
 
Что ему, что вся страна
 
Гнется, плачет, стонет!
 
 
 
Сколько нас тогда легло…
 
Сколько нас убито…
 
Потому и тяжело —
 
Тяжела обида.
 
 
 
Если б знали наперед
 
Сталина науку —
 
Обманул усатый чорт
 
Родину-старуху!
 
 
 
Потому солдатский путь
 
Мне забыть нет силы,
 
Шепчут: «Тёркин, не забудь» —
 
Братские могилы.
 
 
 
Тридцать лет нам Сталин врет,
 
Потому в ответе:
 
За солдат и за народ,
 
И за всё на свете.
 
 
 
От Ивана до Фомы,
 
Где б нас ни носило,
 
Все мы вместе — это мы:
 
И народ, и сила.
 
 
 
А поскольку это мы,
 
То скажу вам, братцы,
 
Нам из этой кутермы
 
Некуда деваться.
 
 
 
Тут не скажешь: я — не я,
 
Ничего не знаю,
 
Не докажешь, что твоя
 
Нынче хата с краю.
 
 
 
Не велик тебе расчет
 
Думать в одиночку,
 
Потому-то он и врет
 
Тридцать лет, как в бочку.
 
 
 
Сталин новую войну
 
Нам готовит, чтобы
 
Перед смертью всю страну
 
До конца угробить.
 
 
 
Нам же, хлопцы, наплевать
 
На его делишки,
 
Можем только пожелать
 
Ни дна, ни покрышки, —
 
Дорога отчизна-мать,
 
Дом, семья, детишки.
 
 
 
Но признать не премину,
 
Дам свою оценку:
 
Тут не то, что в старину,
 
Не пробьешь лбом стенку.
 
 
 
Тут не то, что на кулак:
 
Поглядим, чей дюже, —
 
Я сказал бы даже так:
 
Тут гораздо хуже.
 
 
 
Со смекалочкой во всем
 
Действуй осторожно,
 
Перетерпим, перетрем,
 
Выждем, когда можно…
 
 
 
Ну, да что там толковать,
 
Ясно, как на смотре:
 
Сталин хочет воевать,
 
Ну, а мы посмотрим.
 
 
 
Хочешь жить — не забывай,
 
Забывать не вправе:
 
Он нам скажет: умирай!
 
Мы ему: — Отставить!
 
 
 
Вот тогда перед страной
 
Выполнишь задачу,
 
А к тому еще живой
 
Будешь сам в придачу.
 
 
 
Потому и доложить
 
Захотел вам просто,
 
Что большой охотник жить
 
Лет до девяносто.