Чужое право первой ночи (СИ)
Я, впрочем, теперь тоже старалась держать разговор в нейтральном русле, более не провоцируя мужчину на лишние эмоции. Например, сейчас, раз уж мы заговорили о замке, я могла бы поинтересоваться, почему он переехал из столицы в горы, раз ему здесь тоже некомфортно. Однако я спинными мурашками чуяла, что эту тему лучше было не развивать. Ссориться с графом мне было незачем – да и просто не хотелось, честно говоря – но я пыталась потянуть время, пока не придумаю, как добраться до его шеи и по меньшей мере убедиться в наличии на ней опалового амулета.
Так что впереди меня ждали неспешные и наполненные лёгкими шутками со стороны Ле’Куинда разговоры на тему интерьеров и окрестностей замка, о достопримечательностях Акроса, а также о праздниках и традициях местных жителей. Самым сложным для меня оказался разговор об интересах: мой собеседник с видом скромным, но притом чрезвычайно эрудированным рассказал мне о своей библиотеке, насчитывавшей буквально тысячи книг, а также о своём не столь давнем пристрастии к изучению свойств драгоценных металлов и камней, которые добывали не только в его землях, но и по всему Касэту, ради чего он и собирал свою богатую коллекцию. А мне пришлось спешно придумать любовь к изучению древних мифов и религиозных течений, информации о которых в моей голове ещё с храмовой скамьи было пруд пруди, а также ежедневные утренние тренировки, что в соответствии с моим крайне правдоподобным объяснением было нормальным занятием для каждой девушки из Оши, если она хотела быть способной постоять за себя при обычной прогулке до лавки или ресторанчика в компании подруг.
Ужин тем временем постепенно подходил к концу, а я так и не могла придумать, как мне добраться до графской шеи. Я уже попросила подбросить дров в камин в надежде, что мужчине станет жарко, и он расстегнёт воротник рубашки, однако это не сработало. Вывести разговор на нужную тему также не вышло: Его Высочество не вовремя отвлёкся на лакея, и плавно вернуться к обсуждению украшений мне уже не удалось. Соблазнение же графа с целью его раздеть не имело ровным счётом никакого смысла в контексте нашего вечера. Словом, я осталась без единой, хоть мало-мальски жизнеспособной идеи…
До тех пор, пока нам не принесли десерт. С аппетитного кусочка тортика на меня смотрела сочная вишенка, и план в голове созрел сам собой.
– Приятного аппетита, Алиан, – произнёс мой собеседник, отламывая маленькой ложкой кусочек, – Надеюсь, вам понравится. На мой взгляд, это лучший десерт моего шеф-повара.
О да, граф, мне он уже нравится, пускай даже я не успела его попробовать.
– Благодарю, Ваше Высочество, – предвкушающе улыбнулась я, поднимая со стола такую же ложечку.
Тортик и впрямь оказался ничего: сочный, ароматный, пропитанный нежным вишнёвым соком. Я съела пару кусочков и искренне ими насладилась, прежде чем приступила к своему плану и отправила себе в рот ту самую вишенку…
После чего немедленно зашлась приступом страшного, разрывающего лёгкие кашля.
– Алиан, что с вами? – граф нервно поднялся со своего места, всматриваясь в моё лицо.
Я же, краем глаза видя его реакцию, продолжала своё маленькое представление, старательно изображая, будто подавилась: с грохотом уронила ложку, которую держала в руке, при этом сбив, кажется, ещё какую-то посуду на пол. Потом подскочила со стула и ухватилась одной рукой за стол, прижимая другую к груди, будто пытаясь вытолкнуть из себя злосчастную ягоду. Мой кашель становился всё более удушающим, к лицу прилила обжигающая кровь, а на глазах даже выступили горячие слёзы.
Всё описанное мной заняло считаные секунды, но для присутствовавших в комнате время, должно быть, замерло. Лакей словно впал в ступор в стороне от стола и вообще не шевелился, не понимая, как ему действовать. Граф поначалу тоже оцепенел, но вскоре до него дошла суть происходящего, а потому он сорвался с места и в несколько широких шагов подошёл ко мне, по пути приказав своему слуге:
– За врачом, быстро!
Лакей немедленно помчался к двери, но, конечно, у нас не было времени ждать, пока заявится доктор Марко. Его Высочество должен был помочь мне сам, и пускай весь вечер он не прикасался ко мне, по-видимому, пытаясь избежать возможной паники с моей стороны, но сейчас речь шла о моей жизни, и он не мог это игнорировать. Я ведь по-прежнему была ему нужна. По меньшей мере завтрашним вечером.
Мужчина попытался обойти меня со спины и обхватить под рёбрами, чтобы надавить и вытолкнуть из меня якобы застрявшую вишню, однако я оказалась проворнее: едва он очутился передо мной, я будто бы в отчаянии схватилась одной рукой за графский камзол, чем немедленно помешала Ле’Куинду двигаться, а второй сжала воротник его рубашки и резко дёрнула на себя, словно захлебнувшись очередной волной кашля, из-за чего сорвала доверху застёгнутые пуговицы, немедленно обнажая его шею и грудь…
Да, вот она, моя добыча! Мэйми меня не подвела: золотая цепочка, сверкающий голубой опал… О, Таящийся, сейчас мне до него никак не достать! Вот если бы ещё немного потянуть время и чуть-чуть добраться рукой, тогда…
И тут мой взгляд, полный непревзойдённо отыгранного страха за собственную жизнь, впервые с начала моего представления столкнулся со взглядом графа, и меня в ту же секунду бросило в предательскую дрожь: несмотря на мою истерику и своё первоначальное замешательство, мужчина был спокоен и решителен, и в то же время где-то глубоко в его глазах я разглядела затаённое беспокойство. Смешно, но мне почему-то захотелось поверить в то, что оно было бескорыстным.
– Алиан, отпустите меня. Позвольте помочь вам, – успокаивающим тоном произнёс граф, мягко касаясь своими пальцами моего запястья, ведь я по-прежнему крепко цеплялась за воротник его драгоценного камзола. Другая рука мужчины поддерживающе легла на мою талию, неожиданно посылая по всему телу волну горячих мурашек.
Его голос проник в меня журчанием весеннего ручья и тёплым южным ветром, в совокупности с осторожными прикосновениями молниеносно унимая вымышленную панику. Моя рука разжалась будто бы сама собой, немедленно освобождая Ле’Куинда из моей хватки и тем самым обрекая на провал весь сложившийся в моих мыслях план.
Конечно же, я понимала, что граф был так ласков со мной лишь потому, что ему всё ещё нужно было осуществить право первой ночи со мной. Вернее, даже не со мной, а с настоящей виконтессой О’Санна, способной подарить ему удовлетворение от лишения её невинности, или чего там жаждало его воспалённое сознание. И всё же странное, почти болезненное желание тянуло меня к этому мужчине против моей же воли и всех моих наёмнических принципов с той самой секунды, как я вошла в эту комнату, пускай даже поначалу я попыталась отрицать это перед собой. Шестеро ведают почему, я просто физически не могла устоять перед демоновым Дейраном Ле’Куиндом.
Я по-прежнему продолжала кашлять, но уже куда более сдержанно. Освободившись от моей хватки, граф занял верное положение позади меня и несколько раз сильно сдавил мой живот, помогая мне освободиться от вишенки, которую я театрально выплюнула на стол спустя несколько секунд. Сразу же после этого мужчина отстранился, позволяя мне отдышаться и прийти в себя.
– Спасибо за вашу помощь, граф, – с остатками слёз на глазах проговорила я, не заметив, как перешла на более личное обращение, – Кажется, если бы не вы, я бы погибла… О боги, ваша рубашка! Простите меня, пожалуйста, я вовсе не хотела её испортить.
– Будет вам, Алиан, – пытаясь меня подбодрить, улыбнулся мужчина, – Это всего лишь вещь. Главное, что ваша жизнь теперь в безопасности. Завтра важный день, и мне бы искренне не хотелось, чтобы с вами что-то случилось.
Пускай я буквально только что думала ровно ту же самую мысль, с меня вдруг слетела вся напускная благодарность, а в комнате будто бы стало физически холоднее. Одно дело, когда я сама оценивала ситуацию и своё положение в ней, быть может, слишком оптимистично, и другое, когда мне напоминали о долге, который фактически даже не был моим. И если раньше у меня было глубокое ощущение контроля над ситуацией и вполне продуманная, как мне казалось, стратегия, теперь я начинала всерьёз сомневаться в собственных организаторских и даже умственных способностях.