Клянусь тебе в неверности (СИ)

Влага в моих глазах моментально исчезла. Их начало жечь от сухости. Но я не могла даже моргнуть и оторвать от него пораженного взгляда.
- Ты. Чертов манипулятор. – хотела сказать это со злостью. С обвинением. Но получилось лишь с облегчением.
- Да. Но ты любишь меня. Сегодня я в этом убедился.
 Глава 4. После безумия. 
В голове так сильно стучит мое сердце, что я не слышу собственных мыслей. Концентрирую внимание на светло - зеленом взгляде. До последнего не могу поверить, что он не шутит.
- Ты… - медленно начала, но тут же вновь замолчала. Подбирать слова было трудно. – Ты знал, что мне будет больно. Но все равно провернул это, только, чтобы убедиться в моем не равнодушии?
- Я не знал. – запросто отвечает мальчишка. – Мирра, если бы в твоих глазах снова было то равнодушие, как тогда, у больницы, я больше никогда не попытался бы с тобой даже заговорить. Но его не было, черт побери! – он неожиданно повысил голос, срываясь. Взгляд помутнел. Обхватил мои плечи ладонями и встряхнул. – Ну скажи! Скажи, что не думаешь обо мне! Скажи, что не вспоминаешь! Скажи, что тебе плевать на то, что рядом со мной не ты!
Я задыхалась от волны его бешеной энергетики. Она могла свалить с ног, снести разум к чертовой матери…
- Скажи, девочка моя. – в исступленном бессилии выдохнул он. – Скажи, что тебе на меня наплевать. Так, чтобы я поверил. Иначе…
- Не могу. – ответ вырвался сам собой. От его слов было больно. Так же, как и от его измученного этим бессилием взгляда. – Не плевать. – тихо добавила. – Я все время думаю о тебе. Каждый день. Каждый час.
Он глубоко дышал, вколачивая свой яростный взгляд мне в сознание. И на смену всем этим острым эмоциям пришло облегчение. Впервые за долгое время я честна сама перед собой. Я не могу не думать об этом мальчишке – настолько глубоко он въелся мне в голову, сердце и душу.
Он склонил голову. Уткнулся в мой лоб своим. Сильные руки до сих пор крепко стискивали мои плечи – будто боялись, что выскользну.
- Спасибо… - я совсем не слышала его голоса, видела только как шевелятся губы. Такие знакомые и желанные губы. Я сама к нему потянулась. Сама запустила дрожащие пальцы в короткие волосы. И прильнула в медленном, робком, нерешительном поцелуе.
Уже через долю секунды он надавил своим телом, вжимая меня в холодный кафель стены. Из груди вырвался сдавленный стон.
Стиснул в объятиях так сильно, что больно стало дышать. Больно думать. Больно жить без его сильных рук.
Из глаз снова хлынули слезы, но теперь они были другими. Чистыми, освобождающими.
- Люблю тебя! – прохрипел прямо мне в губы. – Люблю!
Я ничего не ответила. Лишь продолжала его целовать так жадно, что все было понятно без слов. Я чувствую то же самое.
Минуты неслись одна за одной, а мы не могли отпустить друг друга. Не могли насытиться вкусом друг друга. Не могли разорвать объятий.
Я уже не замечала, как по щекам сами собой текли горячие слезы.
Мальчишка открыл глаза, будто возвращаясь в реальность. Обхватил мои скулы ладонями. Вытер мокрые капли эмоций.
- Не думал, что когда-нибудь смогу сказать подобное женщине. – усмехнулся он. – Но тебе скажу. Я буду ждать, Мирр. Столько, сколько тебе будет нужно. Черт побери, мне даже плевать на то, что ты снова живешь с ним. Плевать… - прохрипел. А в голосе злость. Не плевать. Просто говорит так, чтобы душу мою успокоить. Я измученно улыбнулась.
- Это как с Катей. – я закусила губу, потому что абсурдность всей ситуации рисовала улыбку всё шире и шире.
- Что?
- Спектакль. – в его глазах промелькнул огонь. – Я вернулась в нашу квартиру только пока он полностью не восстановится. Между нами ничего нет… И не было с тех самых пор, когда ты первый раз ко мне прикоснулся…
Я видела, как у мальчишки задрожало дыхание. Как на губах заиграла улыбка. Видела, как в его голову пробралась и прочно обосновалась мысль: «Она только моя». И я была с ней согласна. Несмотря на все обстоятельства – только его.
- Девочка моя. – он легонько коснулся губами виска. И я потерялась в этом невесомом движении – столько там было эмоций. – Я должен отпустить тебя сейчас, да? – спросил с огорчением, сам зная ответ.
 
Я кивнула.
- Кажется, тебе тоже предстоит объясниться со своей «девушкой».
Он усмехнулся.
- Боюсь, уже не придется. Она видела, что я пошел сюда за тобой. Думаю, теперь Катя поняла какой я подонок, и оставит свои попытки…
По-женски мне должно быть жалко ее. Но я этого не ощущаю. Поэтому даже из вежливости не скрываю улыбки.
- Ты правда подонок, Матвеев.
Он еще раз провел большим пальцем по моей щеке, утирая остатки слез. И отстранился.
Ничего не ответил. Не сказал напоследок ни фразы. Но посмотрел так, что внутри все вспыхнуло жаром.
В уборной пришлось провозиться без малого еще пол часа, чтобы привести себя в божеский вид. Подтеки от туши убрать удалось, а вот лихорадочный блеск в глазах нет.
Я понятия не имела, ждет ли меня Богдан, или уже уехал. Оказалось – второе. Поэтому, ни прощаясь ни с кем, я вызвала такси, и добралась до дома в одиночестве, заглушаемом тысячей мыслей.
Но и дома мужа тоже не оказалось.
***
- Дааа, - тянет Оксана, попивая кофе у меня в кабинете с утра. – Видимо не слабо он кому-то дорожку то перешел… - и продолжает листать ленту новостей в своем планшете.
Я с большой неохотой отрываюсь от экрана компьютера.
- Что? Ты о чем?
Юрист вскидывает на меня удивленный взгляд.
- А ты не в курсе? – приподнимает брови. – Компания Матвеева сегодня с утра с молотка на аукционе ушла. Вообще за бесценок. Интересно, кого он так выбесил? Понятно ведь, что не сам ее спустил за такую цену… Все-таки хорошо, что ты вовремя передумала продавать ему фирму. Чуйка у тебя что ли… Эй! Ты чего?! – взвизгнула девушка, потому что я проворно перегнулась через столешницу и выхватила из ее рук планшет. Впилась глазами в заголовок электронной статьи с фамилией Славы.
Пораженно открыла рот. Компанию действительно продали. Действительно за копейки. Вернее – перепродали. Ведь в фамилии продавца уже был не Матвеев. А Громов.
Стало душно. На лбу выступила испарина.
Вот она – расплата о которой говорил Слава. Громов отобрал у него компанию… Но, вчера, когда мы были на этом чертовом благотворительном вечере, скорее всего мальчишка уже прекрасно знал, что будет с его фирмой сегодня утром.
Однако, казалось, что его ничего на свете не интересует, кроме меня…
- Иди. – сухо произношу я и возвращаю планшет Оксане. – Мне надо работать.
На самом деле теперь уже не до работы. Просто хочу остаться одна. Слава богу, что девушка все понимает, и тут же исчезает из кабинета.
Я открываю окно, впуская внутрь свежий воздух. Но жар, разливающийся внутри все нарастает. Мне начинает казаться, что температура в помещении повышается с каждой секундой.
Расстегнула верхние пуговицы на блузке. Ткань уже начала прилипать к влажному телу. Голова вновь закружилась.
Черт! Это что, паническая атака?! – пронеслось в мыслях, а в следующий миг к горлу подступил острый спазм тошноты.
Я тут же схватила со стула сумку, вспомнив что там имеются гигиенические салфетки, вскочила на ноги, и под удивленные взгляды секретаря в холле, унеслась в туалет.
Следующие пять минут моей жизни стали самыми мерзкими за последний месяц. Желудок буквально отвергал все что я съела и выпила за прошедшие сутки.
Отдышавшись, я плеснула в лицо ледяной водой. Тушь размазалась, глаза покраснели. Поймала себя на мысли, что слишком часто в последнее время выгляжу не презентабельно.
Расстегнула молнию сумки, полезла внутрь, чтобы достать салфетки. Но взгляд застыл на маленькой белой коробке. Тест на беременность, который мне вручила Тома недавно, был заброшен на дно и напрочь забыт.
А теперь на маленькую коробку пришлось посмотреть с подозрением.
Исступленно кусая губы до самой крови целых пару минут – приняла решение. Сняла защитную пленку с коробки и закрылась в кабинке.