Под маской порока 2. Не отпускай меня (СИ)

Бумажный клочок возник в воздухе прямо перед моим носом и плавно опустился на пол. Впрочем, приземлиться не успел — я перехватила бумажку, развернула.
«Посмотрите в окно».
— Что это? — спросила Тиана, приблизившись ко мне.
Подписи нет и почерк мне незнаком.
— Предлагают выглянуть в окошко, — я смяла бумажку, встала и подошла к окну, единственному в комнате не заставленному мебелью и не закрытому изнутри старыми деревянными ставнями.
Открыла обе створки, распахнула пошире, гадая, кто там вообще может быть с учетом наличия защитного полога. Этаж второй, окно выходило на лес с другой стороны замка, подступающий не вплотную, но замерший темной крепостной стеной в паре сотен метров. Тиана встала рядом со мной, огляделась с любопытством.
— Доброго вечера, Женевьева.
Я посмотрела вниз, на заросший травой небольшой склон между стеной замка и деревьями, ничего и никого подозрительного не увидела, высунулась в окно, перегнувшись через подоконник, и едва сдержалась, чтобы не выругаться вслух.
Собрат Маркус собственной вполне бодрой, цветущей персоной стоял почти вплотную к стене и, вскинув голову, благодушно мне улыбался. Дешевый костюм сменил на простые черные брюки и легкую куртку, очков нет — да и зачем члену братства настоящие очки? — в руках шляпа. Чего хочет — пес разберет, но сам факт, что Марк соизволил объявиться лично, не дожидаясь приглашения от бывших учеников, радовал мало. И уж конечно, полог ему не помешал.
— Какого… что вы здесь делаете? — вопросила я, не рассчитывая, впрочем, на честный и подробный ответ.
— Решил вас навестить и заодно убедиться, что Вэйдалл в порядке и не нуждается в помощи, — не смутился Марк.
— Какая трогательная забота, — пробормотала я.
— Знаете, Женевьева, я нахожу в вас отдельные черты характера и Галена, и Вэйдалла. Может, в этом заключается секрет привлекательности?
— Разве Гален вам не запретил разговаривать со мной без разрешения его или Вэйдалла? — напомнила я.
— Если бы мы не нарушали запреты, не выходили за рамки дозволенного и привычного, не изменяли давно уставленные и подчас безнадежно закостеневшие правила, то где бы мы сейчас были? — философским тоном парировал Марк. — Человечество, да и не только оно, уже остановилось бы в своем развитии…
— Господин Маркус, если вы припер… пришли в такую даль сугубо ради дискуссий на отвлеченные темы, то извините, я не в настроении, — перебила я собрата. А то кто его знает, может, он так зубы заговаривает, внимание мое отвлекает, благо что у авантюристов и уличных шулеров язык хорошо подвешен? И почуял ли его присутствие Вэйдалл?
Тиана, с любопытством прислушивающаяся к нашему диалогу, подалась вперед, тоже высунулась в окно. При виде нового лица Марк сменил улыбку на более любезную, сдержанную и в то же время заинтересованную, по-мужски оценивающую.
— Ваша младшая сестра?
— Очень смешно, — прямо ухохотаться можно!
— Тиана. Я подруга, не сестра, и я старше Евы, — пояснила Тиана.
— И тоже сирена, — добавила я на всякий случай, дабы Марк не вообразил себе чего лишнего.
Мои подруги — не какая-нибудь легкая добыча, запросто ведущаяся на взгляды властного альфа-самца и пару-тройку откровенно сомнительных комплиментов.
— Очень приятно. Марк.
— Я уже слышала, — кивнула Тиана.
— И он из братства, — вновь вставила я теперь уже для подруги. — Маркус, если у вас на этом все и если вы не хотите, чтобы я позвала Вэйда, то…
— Не все, — Марк извлек из внутреннего кармана куртки маленький, перетянутый тонким шнурком бумажный сверток, отступил на три шага от стены и, размахнувшись, бросил его в окно. Тиана скорее инстинктивно, молниеносным движением поймала сверток, передала мне. — Я подумал, вас это может заинтересовать.
— Что это? — я пощупала сверток, однако идентификации содержимого незатейливое это действие не помогло.
— Не волнуйтесь, там нет ничего, представляющего для вас угрозу. Данная вещь была случайно мной обнаружена в… скажем так, среди личных бумаг одного из старших собратьев. При иных обстоятельствах я не обратил бы на нее особого внимания… если бы не видел прежде на другом собрате.
 
Так Марк украл нечто у кого-то из своих же старших? Чему их только в ордене учат?!
— Почему вы сразу не передали ее Галену или Вэйду? — растерялась я.
— И упустить возможность немного побеседовать с вами, Женевьева, да без контроля Галена и Вэйдалла? Ни за что. Надеюсь, мы с вами еще увидимся, Тиана.
— Все возможно, — ответила подруга уклончиво.
Я подцепила коготком шнурок, надорвала и его, и бумагу — явно выдернутый из блокнота чистый лист. Содержимое, коротко звякнув, упало на пол, и Тиана первая наклонилась за предметом, подняла.
— Это медальон.
Действительно. Старинный, потемневшего золота медальон на цепочке. Отбросив бумажку, я взяла медальон, открыла. Внутри миниатюрный, несколько поблекший под дыханием времени портрет юной темноволосой девушки, красивой и… неуловимо похожей на Вивиан Дарро. Так, пожалуй, могла бы выглядеть ее сестра, если бы таковая была, или мать в молодости… или, скорее, какая-нибудь прапрабабушка, если судить по старомодной прическе.
— Так это же… — начала я, высунувшись в окно, но Марка уже и след простыл.
Вот же с-с… собрат!
— Кто это может быть? — уточнила Тиана, глянув на портрет.
— Кто она конкретно, я не знаю, но, кажется, она и есть главная причина, по которой Рейнхарт выбрал Вивиан.
— Выбрал для чего?
Я лишь отмахнулась — мол, позже расскажу, — и отправилась на поиски Вэйдалла.
* * *
— Как ты жила?
— По-разному, — Эсмеральда передернула плечами, словно не желая посвящать брата в детали собственной жизни. — Когда как. Все зависело от времени, от места. Впрочем, в глушь вас никогда не посылали, так что…
Страны, крупные, как Афаллия, и мелкие, почти незначительные, как княжества-близнецы. Города большие и малые. Вечная круговерть людей и нелюдей, нужных братству и ищущих свою выгоду, бесконечный круговорот, в котором так легко затеряться.
— Ты же знаешь, ко всему можно привыкнуть. И, в конце концов, я не первая и не последняя суккуба в бегах.
— Ты тоже особенная, Эсме, — напомнил Вэйдалл. — Ты не сбежала из клана, ты родилась свободной.
— Я думала об этом, о тех суккубах и немногочисленных инкубах, рожденных на свободе, вдали от бдительного ока кланов. Да, по сути мы свободные существа, вольны решать сами за себя, делать свой выбор и не бояться преследований, но по факту мы не можем доказать, что больше не принадлежим клану. Возможно, когда-нибудь это и изменится.
— Изменится. Если найдется тот, кто готов будет изменить текущее положение вещей в лучшую сторону.
Эсмеральда усмехнулась скептично, явно не поверив его убежденности. Открытая терраса выходила на озеро, застывшее под лучами солнца, клонящегося к закату, огромным, залитым серебром зеркалом в темной раме зелени. Лес сомкнулся вокруг и озера, и замка плотным надежным кольцом, отрезая этот кусочек мира от прочей его части, и казалось, что там, за макушками теряющих вдали деревьев, нет ничего и никого, лишь бескрайний простор, прозрачный воздух да тихий, полусонный покой.
Вэйдалл не думал о прошлом — о том, что было вчера и много лет назад. Не думал о будущем — о том, что будет завтра, через неделю, через месяц и через год. Просто сидел на балюстраде, свесив ноги с ее края, смотрел, как искрится ровная озерная гладь, и радовался, что сестра рядом. Сидела, выпрямив спину, не заботясь о пустоте под подошвами туфель. Светлые волосы распущены и порой легкий ветерок бросал то одну, то другую прядку ей в лицо, а Эсмеральда заправляла ее за ухо изящным плавным движением, в котором Вэйдаллу виделось отражение матери.
— Можно сказать, я жила как все белые суккубы. Или почти как все. Не нуждалась. Мамина защита скрывала меня от возможных поисковых сетей, и аура моя выглядит словно обычная человеческая, поэтому у меня не возникало проблем сродни тем, что преследуют Маргарет и большинство беглых, — Эсмеральда коснулась тусклого металла цепочки, видной в расстегнутом воротнике блузки.