Под маской порока 2. Не отпускай меня (СИ)
— Но прежде, чем мы по собственной доброй воле пригласим старину Марка в нашу скромную обитель, мы должны закрепить наши отношения так, чтобы и старшим, и всем вокруг стало ясно — по щелчку пальцев нас не разделить, наш союз не разбить и без необратимых последствий не разорвать, — добавил Гален. — А для этого неплохо бы завершить нашу привязку, сладкая моя.
— Так давай завершим, какие проблемы-то? — несколько растерялась я. Словно я против укуса со всеми оттуда вытекающими. Хуже, чем укус Вэйдалла, уж точно не будет.
— Просто цапнуть тебя, пуская в кровь яд, ску-учно, не находишь? — Гален состроил гримасу капризного обиженного ребенка и этак невзначай, совершенно не стесняясь Эсмеральды, положил ладонь мне на коленку, едва прикрытую подолом платья.
— Во имя неба и моря! — я решительно сняла руку Галена со своей конечности и демонстративно переложила на его собственное колено. Все-таки в каких бы свободных нравах сирен ни воспитывали, но обжиматься на глазах близких кровных родственников — это уже перебор даже для нас. — Можем и всем остальным сразу заняться, я что, возражаю? — я же не пугливая девственница, секс у нас уже был неоднократно, втроем в том числе, и стыдиться, стесняться и отбиваться с воплями я не собиралась.
— Ева, привязки, ауры, брачные метки — это лишь для тех, кто в них разбирается, кто так или иначе имеет отношение к нашему миру, — Вэйдалл чуть крепче сжал мою руку. — Мы же хотим не только завершить привязку, но показать всем, абсолютно всем, что ты наша супруга, а для этого надо оформить законный союз. На твоем пальце должно быть кольцо, говорящее не только о твоей помолвке, но и о браке, должно быть официально зарегистрированное свидетельство.
— С двумя мужиками сразу? — усомнилась я.
— Раз уж так вышло, куда теперь поворачивать? — заметил Гален философски. — Мне, допустим, плевать на мнение окружающих и Вэйду плевать, верно, Вэйд? Верно. И ты, Ева, как разумная совершеннолетняя сирена, должна наплевать на них. Мы здесь все равно не останемся, поэтому какое тебе дело до тяжких дум местной общественности? Ты будешь жить не просто с какими-то там мужиками, а со своими законными мужьями и это только наша забота, ночуем мы в трех разных спальнях или в одной. Все, птичка наша беспокойная, сегодня ночуешь здесь — не забываем об обычае, согласно которому жениху, то есть женихам нельзя видеть невесту накануне свадьбы. Завтра подъем в восемь, школу пропустишь, один Дирг уже половину недели прогуливаешь, так что днем больше, днем меньше… если что, я лично загляну к госпоже директору и сообщу о нашем бракосочетании, как раз сойдет за объяснительную. Уверен, госпожа Арчер будет рада за нас, — Гален поцеловал меня в уголок губ, поднялся и, шутливо козырнув Эсмеральде, направился к двери.
— А… но… — я беспомощно взмахнула освободившейся рукой, не зная, что лучше — закатить грандиозный скандал или упасть на пол и забиться в истерике? — Я…
— Попроси подруг помочь с поиском подходящего платья, — сочувственно предложила Эсмеральда.
— Я перевезла все свои вещи к Галену! — огрызнулась я.
— К вечеру я привезу тебе все, что скажешь, но чтобы до утра из Гнезда ни ногой, ни крылом, даже ко мне домой, — заявил Гален великодушно и непонятно и скрылся за дверью.
— Я вас ненавижу! — прошипела я.
— Неправда, ты нас любишь, я знаю, — донеслось из-за створки.
Я рывком высвободила и вторую руку, откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.
Поверить не могу. Завтра у меня свадьба.
Я выхожу замуж.
Глава 10
Все-таки я их ненавижу! Обоих!
Ишь, чего захотели — жениться! Завтра с утра! Туда-сюда быстренько смотаемся, все оформим, сексом займемся, и готово!
Я покрутила палку в руках, приноравливаясь, и со всего размаху опустила ее на старенький, уже порядком замученный, разбитый диван. А затем еще разок. Другой. И третий, вкладывая в каждый удар всю ярость, все негодование и желание огреть этой палкой неугомонных собратцев, Галена в частности.
Потом отбросила импровизированное оружие и по-простому вонзила когти в диванную обивку, с легкостью и треском распарывая потертую ткань. Рванула, вываливая слежавшийся серый наполнитель на грязный пол, тряхнула рукой.
— Что ты делаешь? — раздался за спиной голос Тианы.
— За неимением боксерской груши громлю фамильную рухлядь рода Тарранси, — сообщила я мрачно и оглядела помещение в поисках следующего предмета, на котором можно было выпустить пар.
Обычно в эту сумрачную комнату в нежилой части замка переносилась старая мебель из числа той, что по разным причинам не годилась уже для приличной обстановки. Ныне все помещение, заставленное, захламленное и заваленное не только предметами мебели, но и вообще чем ни попадя, больше походило на склад ненужных вещей или на чердак, куда люди так любили относить всевозможное старье в надежде, что когда-нибудь вдруг оно пригодится.
— Не волнуйся, я спросила разрешение у Эдварда, — добавила я.
Рухлядь рухлядью, но, как-никак, она не моя, чтобы я считала себя вправе вот так запросто разносить ее к псам подземного мира. А разнести что-то мне хотелось очень-очень сильно, до зачесавшихся резко рук. Какие бы братоубийственные порывы ни владели мной-сиреной и мной-человеком, в кои-то веки пришедших к согласию и полному взаимопониманию, я прекрасно отдавала себе отчет, что реально я не смогу причинить сколько-нибудь ощутимый вред своим мужчинам. Привязка не позволит, да и бессмертие сведет на нет все возможные усилия. Поэтому только и оставалось, что вымещать злость на посторонних предметах.
— И как, полегчало? — уточнила Тиана.
— Пока не очень, — призналась я.
И полетать над озером, крылья размять нельзя, видишь ли, Гален запретил Гнездо покидать до утра. Конечно, при иных обстоятельствах я бы вряд его послушалась, однако это Гален дождался возвращения Арлеса с машиной и уехал в Тирс, зато Вэйдалл остался, вероятно, «позабыв» о необходимости не видеть невесту накануне свадьбы. Правда, — к его счастью, — Вэйдалл на глаза мне благоразумно не попадался, держась в стороне, но я все равно чувствовала его близкое присутствие, странное спокойствие и даже умиротворение, словно ничего особенного не произошло, и завтра нас ожидал совершенно обычный, ничем не примечательный день.
— И я еще могу с некоторой долей натяжки понять Галена — наверняка ему желание завершить привязку ударило ив голову, и в головку, — но Вэйд-то с какой радости его поддержал? — я принялась вываливать наполнитель комьями на пол и методично топтать его ногами. — Свадьба, мать их! Жениться они хотят, благородные мои!
— Да, мы уже все слышали, — заметила Тиана. — Гален всем сообщил, даже Хейзел. Заодно всем раздал задания и ценные указания.
— А моей семье кто сообщит? Я не собиралась выходить замуж без мамы и сестер! Без приличного платья! И вообще впопыхах, будто я уже давно залетела и вот-вот рожу! — топтание тоже не помогло, и я вновь вонзила когти в обивку, на сей раз в спинку дивана, провела по всей длине.
— Платье скоро будет, Стасия уже полетела в салон, — заверила Тиана миролюбиво. — А для родных можно немного попозже устроить отдельный праздник.
— Я хочу, чтобы мама и сестры были рядом, когда я буду приносить брачные обеты, чтобы они разделили со мной мое счастье, чтобы мама благословила меня перед вступлением в новый жизненный этап, как принято у нашего народа, — я высвободила когти, вернула руке более человеческий вид и присела на край дивана, ощущая, как бьющаяся внутри злость отхлынула, уступая место тяжелой усталости. — Я сирена и, кроме традиционных человеческих клятв, в моей жизни есть еще обычаи сирен, вещи, важные для меня не меньше, чем храмовый ритуал.
— Не думаю, что сейчас безопасно устраивать свадьбу вроде той, которую описывала Стасия.
— Ну хотя бы маму и Глэйдис я могла пригласить? Почему сестре Вэйда с нами можно, а моим родным нет? Они, между прочим, тоже сирены, смогут в случае необходимости за себя постоять.