Ладья (ЛП)

Я слепо уставилась в пол. Как на такое ответить? Я твердила себе, что не хотела от него извинений, что они мне были не нужны, но я ошибалась. Очень ошибалась.
— Ты не должна что-либо говорить. Ты ничего мне не должна, — сказал Лукас, когда моё молчание затянулось.
Его рука появилась в моем поле зрения. Он взял меня за руку. Его прикосновение было нежным, но именно эту руку я травмировала на пароме. Я невольно дернулась.
Он замер, а потом пальцами поднял рукав моего свитера, открыв плотную повязку, которую я наложила на запястье.
— Ты ранена.
— Пустяк, просто растяжение.
Я попыталась вытащить руку из его хватки, но он отказался отпускать.
— Ты доктору показывала? — он большим пальцем потер внутреннюю сторону моей ладони.
Я постаралась проигнорировать теплое покалывание, потекшее вверх по моей руке.
— Сотрудник скорой помощи проверил меня перед высадкой с парома.
Он заключил мою руку в обе свои руки и начал нежно массировать.
— Расскажешь мне, что там произошло?
Меня наводнили ощущения. Было нечто интимное в его действиях, и я забыла обо всём, кроме его сильных, тёплых пальцах.
— Джесси?
Я сглотнула.
— Я удивлена, что ты не осведомлен уже обо всём, что случилось.
— Фаолин прочитал отчет Агентства, но я хочу услышать твою историю. Откуда ты узнала, что Тейт Льюис будет на пароме?
— Я не знала, — я рассказала ему о своём заказе на трау, Тейте и шторме. Ко времени как я закончила, казалось, мою грудь заключили в тиски. — По новостям сообщили, что шесть человек утонуло. Двое из них были дети.
— Я тоже слышал это.
Невзирая на все мои усилия, по щеке покатилась слеза, а за ней другая. Я гневно вытерла их.
Лукас отпустил мою руку. А в следующую секунду я оказалась в его объятиях.
— Не держи в себе, — нежно приказал он.
— Я н-не могу.
Успокаивающими круговыми движениями он стал поглаживать мою спину.
— Слезы не делаю тебя слабой, микалаех. Держась за свою боль, ты только ещё больше навредишь себе.
Не знаю, то ли дело в его прикосновениях, то ли в его словах, но я расплакалась. Я плакала, скорбя о тех, кто утонул и о детях, чьи до ужаса перепуганные крики будут преследовать меня во снах.
Лукас даже не шелохнулся, чтобы отпустить меня, после того, как я успокоилась. Мне пришлось заставить себя и выбраться из теплого комфорта его рук. Я чувствовала себя изможденной, но в хорошем смысле. Он был прав. Отпустив всю боль, я почувствовала себя легче и снова могла контролировать свои эмоции.
Его взгляд изучал меня
— Лучше?
— Да.
Я заправила волосы за уши, не переживая, что вероятней всего ужасно выглядела. Теперь я чувствовала себя почти самой собой, пришло время получить ряд ответов.
— Что это был за шторм? Я спрашивала агентов об этом, но они отказались отвечать, словно я не могла сама понять, что он имеет фейскую природу.
Лукас медленно выдохнул, подобно тому, кто собирался поделиться плохими новостями.
— В барьере между нашими мирами появилась брешь, и схождение двух атмосфер вызвало шторм.
— Но есть же порталы, открывающиеся между нашими мирами изо дня в день, и они не вызывают проблем. А что насчёт Великого Разлома? Не помню, чтобы я слышала какие-то упоминания о странных штормах, когда это случилось?
— Порталы открываются с помощью магии, которая защищает этот мир, — объяснил он. — И разлом не вызвал шторма, поскольку фейри были достаточно сильны, чтобы удержать баланс между мирами, пока его не устранят.
— Были достаточно сильны?
— Когда Аедна создала наш мир, она вложила энергию в каждое живущее в нём создание, — он приложил руку к своей груди. — Магия в каждом из нас исходит от неё, и именно поэтому мы должны возвращаться в свой мир, чтобы восполнить её. В противном случае, мы не сможем устоять под воздействием железа вашего мира.
— И какое это имеет отношение к штормам? — спросила я.
Он улыбнулся.
— Я уже подхожу к сути. Со времени Великого Разлома, тысячи фейри перешли жить в ваш мир. В твоем мире стало много фейской магии, которой никогда здесь не было, и это сбило баланс между нашими мирами. Фейри всё ещё более сильная раса, но менее устойчива, чем раньше. А это означает, что мир Фейри не способен полностью сдержать свою энергию, когда в барьере возникают бреши. И часть энергии протекает в этот мир. То, что ты наблюдала сегодня, было результатом такой протечки.
 
Это была всего лишь протечка?
— Это возможно исправить?
— Брешь вызвана исчезновением ки’тейна из нашего мира, — сказал он. — Ки’тейн вмещает в себя так много силы, что он перевесил чашу баланса магии. Только его возвращение сможет остановить разрушения.
— Что случится, если ты не найдёшь его?
Лукас сжал губы в мрачную линию.
— Появится еще больше слабых мест, и штормы станут более частными и яростными. В конечном счете, барьер может рухнуть полностью и наши миры либо сольются, либо искореняться. Никто не знает.
Казалось, всё тепло высосало из комнаты.
— А Агентство в курсе всего этого?
— Да. Там решили, что в интересах общества, лучше не делиться подобной информацией. Она лишь вызовет панику, и найти ки’тейн станет сложнее. Агентство посчитало, что если назначить за нахождение ки’тейна более высокий гонорар, то это побудет охотников искать его, не задавая слишком много вопросов.
Я рассержено покачала головой.
— Нас волнуют не только деньги. Они должны были рассказать нам правду, мы заслуживаем знать каковы ставки, если ки’тейн не будет найден.
— Согласен, но у Агентства свои методы работы, — судя по выражению лица Лукаса, он не особо верил их компетенцию, как и я. — Именно поэтому мы ведем свои собственные поиски, одновременно работая с ними.
— Вы близки к нахождению? — я потерла руки, стараясь не думать об альтернативе.
Он поднял одеяло, упавшее на пол, и накрыл меня.
— Мы знаем, что он в Нью-Йорке, потому что брешь в барьере возникла именно здесь. Но в таком большом городе он может быть где угодно. Датчик должен оказаться в радиусе трех метров, чтобы обнаружить его.
Я зарылась в одеяло.
— А есть способ создать более сильный датчик, такой, что сможет покрыть больший радиус?
— Мы пробовали, но в вашем мире слишком много железа, чтобы получить сигнал. Помимо охотников, сотням агентов и фейри было поручено построить сеть координат города. Они просто ходят по городу и входят в здания, пытаясь уловить сигнал ки’тейна.
Во мне зародилось нехорошее предчувствие.
— Ки’тейн настолько мал, что может быть где угодно. Если кто-то окажется достаточно умён, чтобы спрятать его в железе, его никогда не найдут.
— Датчики — последняя надежда. Я был сосредоточен на тех, у кого имеются способы забрать ки’тейн из храма и отслеживал их деятельность тут. Я знаю, что за этим стоит Королева Анвин, но её личная Стража слишком хороша в сокрытие своих следов. Я также знаю, что кто-то в этом мире помогает им, и я сузил свои поиски до нескольких лиц. Давиан Вудс — один из них, но он умен и скрытен, — Лукас улыбнулся. — Или был до той минуты, когда он сам того не зная, пригласил в свой дом охотника.
Я пожала плечами.
— Ни кто мне не верит, когда я говорю, что охотница. В кои-то веки это сработало мне на руку.
— Ты сделала то, что ни я, ни Агентство, так и не смогли. Благодаря тебе, я теперь знаю о связях Давиана с Тейтом и Благим Стражем.
В груди растеклось тепло.
— Ты признаешь, что я провела отличную работу?
— Да, — без колебаний ответил он. — Но я надеюсь, что ты поняла, кто такой Давиан Вудс и что не стоит ему переходить дорогу, особенно теперь, когда мы знаем, что он работает с Королевой.
 
— Поняла, но даже если бы я знала об этом раньше, я бы всё равно пошла на ту вечеринку.
— Из-за родителей, — сказал он.
— Да, — я притянула колени к груди и обхватила их руками. — В прошлом месяце в больнице произошла попытка несанкционированного проникновения. Фейри пытался добраться до родителей, но не смог.