Золото: деньги прошлого и будущего

Рецессия при дефляции выражается в снижении спроса, который часто принимают за излишки товаров, или перепроизводство. Снижение спроса происходит из-за роста стоимости денег. Цены повышаются по мере подорожания валюты, покупать начинают меньше. То же самое справедливо и в отношении труда. Товары и услуги перестают продаваться. Производство приостанавливается. Рабочих увольняют. В конце концов, компании снижают отпускные цены. Чтобы сохранить маржу прибыли, они должны сократить расходы на рабочую силу, то есть урезать зарплаты. Когда истекает срок долгосрочных контрактов, они возобновляются по более низким расценкам, затраты корпораций и частных лиц уменьшаются, и они готовы мириться с более низкими отпускными ценами и зарплатами. Мы можем снова представить себе большую толпу людей, которая пытается перейти из одной точки в другую, сохраняя расстояние между отдельными индивидуумами. Точно так же рыночные цены на товары и труд постепенно приспосабливаются к новой стоимости денег, и этот процесс может растянуться на 20 лет.
Рынки не всегда реагируют на дефляцию снижением цен. Вместо этого за ту же цену порой продают большее количество товаров («теперь на 30 % больше»), может улучшиться их качество. Договорные обязательства порой не позволяют снизить работникам зарплату в номинальном исчислении, но корпорациям приходится отказываться от таких благ, как представительские расходы, дотации на жилье, щедрые пенсии, дорогие медицинские страховки и роскошные офисы.
Естественным следствием дефляции является снижение цен. Хотя оно внушает страх и тревогу, на самом деле это естественный процесс приспособления экономики. Дефляционное снижение цен, подобно их инфляционному росту, является пересмотром договоренностей между гражданами, благодаря которому экономика возвращается в наиболее продуктивное состояние. Когда процесс завершен, вызванная дефляцией рецессия отступает.
Иногда цены держатся благодаря немонетарным факторам — повышению налогов, дефициту отдельных видов сырья (например, нефти), росту стоимости труда, недвижимости или активов в реальном исчислении. Эти факторы не отменяют дефляции, они только маскируют ее. Дефляционное выравнивание цен со всеми его последствиями продолжается.
Подобно инфляции, дефляция порождает своих победителей и проигравших. Кредиторы остаются в выигрыше, так как долги им выплачиваются в более ценных деньгах. Должники несут убытки. Однако выигрыш кредиторов относителен: должники разоряются, поскольку не могут вернуть займы в подорожавшей валюте и получить прибыль в условиях дефляционной рецессии. Кредиторы теряют вложенные деньги. Финансовая система проседает под тяжестью «плохих» долгов.
Для снижения цен, как и для роста, есть ряд причин немонетарного характера. После повышения цен в военное время — цен в реальном исчислении, то есть деноминированных в стабильной валюте — подписание мирного договора может быть ознаменовано постепенным возвращением к довоенным ценам. Сегодня многие считают, что снижение цен отражает рост производительности труда. Возможно, они правы.
Резкое сокращение экономики в силу немонетарных причин (например, из-за налогов, тарифов или ошибок в области регулирования) может вызвать падение цен. Ликвидация товарных запасов и полные распродажи становятся национальным бедствием. Цены падают, производительность труда снижается, трудящимся урезают зарплаты.
Одной из причин снижения цен, по иронии судьбы, является произошедшая за границей девальвация (то есть инфляция). Компаниям приходится конкурировать с соперниками, благодаря девальвации предлагающими более низкие цены. Часто это принимают за последствия дефляции, хотя на самом деле это результат инфляции.
Инфляция может привести к росту действующих налоговых ставок, дефляция, как правило, облегчает налоговое бремя. Однако для государства дефляция означает рост расходов на социальные нужды: армия безработных пополняется, и безработные вместе с пенсионерами получают пособия в более ценной валюте. В таком случае правительство бывает вынуждено повысить налоги. К тому же щедрое пособие по безработице служит плохим стимулом для поисков работы. Чтобы справиться с дефляцией, следует снизить стоимость валюты, увеличив денежную базу. Продуманное снижение отдельных налогов может вывести экономику из дефляционной рецессии. При этом нельзя допускать, чтобы снижение налогов повлекло за собой подорожание валюты — во избежание дальнейшей дефляции.
 
 III 
 
«Ничто другое не ставит фермера, наемного работника и всех тех, кто напрямую не связан с финансами, в такое же невыгодное положение при продаже продуктов их труда, как изменчивые "деньги"… Кто не слышал о том, что в хорошую погоду рыбу не привлечь на искусственную мушку. Но когда дует ветер, когда водная гладь покрывается рябью, бедная жертва принимает приманку за настоящую муху. То же самое происходит в бизнесе. В неспокойные времена, когда цены скачут вверх-вниз, когда стоимость используемого в качестве денег товара пляшет — сегодня повышается, а назавтра снижается, — умный спекулянт ловит рыбу в мутной воде и наполняет свою корзину жертвами… Поэтому фермер и механик, все люди, выращивающие на продажу урожай или получающие заработную плату или жалованье, сильнее прочих заинтересованы в сохранении и поддержании фиксированной стоимости товара, который служит им "деньгами"».
Эндрю Карнеги, «Азбука денег», 1891[23]
Плавающие курсы валюты являются результатом правительственных манипуляций, в то время как валюты с фиксированным курсом — это продукты рыночной системы. Если народу предоставят свободу действий, он обязательно создаст систему с фиксированными курсами. Когда правительство сегодня заявляет о том, что стоимость валюты должен определять рынок, на самом деле оно хочет собственноручно контролировать объем денежной массы с помощью бюрократического (не избираемого) Управляющего совета. В глубине души оно против того, чтобы рынок определял объем денежной массы посредством какой-нибудь автоматической привязки валюты. Единственная свобода, оставшаяся у рынка, — это судить о правительственных манипуляциях с деньгами, что он и делает.
В этом случае граждане все равно должны стремиться придать денежным договоренностям по возможности более надежный, стабильный и предсказуемый характер. Это достигается с помощью бессчетного множества фантастически сложных и дорогих деривативных сделок. Деривативы служат чем-то вроде страховки. Они не снижают риски и не уменьшают ущерб от резких колебаний валютных курсов, зато они перераспределяют риски между теми, кто способен их нести. Автострахование не предотвращает аварий на дорогах. Чем более подвержена валюта разнообразным рискам, тем дороже ее застраховать.
Глава Федеральной резервной системы США Алан Гринспен в молодые годы имел возможность оценить, как работает золотой стандарт, и не забывал об этом в течение всего срока пребывания на посту. Гринспен принадлежит к числу тех немногих представителей денежно-кредитных властей, кто понимает, что плавающий курс валюты еще не означает свободного валютного рынка. На заседании подкомитета по внутренней и внешней денежной политике при Комитете по банковским делам в Палате представителей США, состоявшемся 22 июля 1998 года, Гринспен вступил в прения с республиканцем Роном Полом из штата Техас, давним поборником золотого стандарта. Ниже приводится выдержка из протокола заседания:
«Доктор Пол: — Я задам вам один вопрос Судя по вашим выступлениям, вы одобряете замедление экономического роста, которое нивелирует подъем экономики и ее умеренный рост. Разве свободному рынку со стабильными деньгами нужен экономический спад? Вы никогда не выступали за замедленные темпы роста; неужели сейчас вас ничего не смущает? Между тем мы здесь сидим и обсуждаем, когда же ФРС вмешается и снизит темпы роста экономики. Похоже, всем понравилось, что Юго-Восточная Азия ослабила ценовое давление. Разве это не доказывает, что свободный рынок был бы куда лучше той системы, которую мы имеем на сегодня?