Золото: деньги прошлого и будущего

Мистер Гринспен: — Думаю, следует уточнить, что вы подразумеваете под "свободным рынком". Если у нас в ходу не обеспеченные золотом бумажные деньги, как у всех в мире…
Доктор Пол: — Это не свободный рынок…
Мистер Гринспен: — Это не свободный рынок. Центробанки определяют объем денежной массы в силу необходимости. Если у вас золотой стандарт или другой механизм, над которым не властен Центробанк, тогда система срабатывает автоматически. Золотой стандарт не популярен потому, что последствия таких рыночных механизмов недопустимы в XX и XXI веке. Знаете, я один из немногих людей, до сих пор с ностальгией вспоминающих о старом золотом стандарте, но, должен вам сказать, среди моих коллег таких найдется очень немного»[24].
Анализировать современные валюты с плавающим курсом довольно сложно, поскольку необходимо понять, что происходит с экономикой при беспорядочных колебаниях валюты вверх и вниз. В принципе для этого достаточно свести воедино понятия инфляции и дефляции.
Строго говоря, инфляцией следует называть любое снижение стоимости валюты, дефляцией — любое ее повышение. Скачки курса вверх или вниз обернутся либо инфляцией, либо дефляцией и приведут самое меньшее к относительному росту прибыли или убытков на счетах трейдеров на валютном рынке, импортеров и экспортеров. Незначительные колебания курса не окажут особого влияния на экономику в целом.
Однако каждое заметное изменение курса валюты сказывается на экономике. Симптомы инфляции и дефляции совпадают. Если амплитуда колебаний достаточно велика, инфляционная и дефляционная составляющие могут накладываться друг на друга с тяжкими последствиями для экономики. Экономика может впасть в дефляционную рецессию, притом что цены будут расти, приноравливаясь к инфляции. Примером может служить рецессия, постигшая Соединенные Штаты в 1982 году. Бывает и так, что дефляционная рецессия отступает, хотя цены продолжают снижаться. Так было в Японии в 2004 году.
В такой ситуации не имеет смысла составлять индексы цен. Цены на одни товары растут, подстраиваясь под инфляцию, на другие — падают, ориентируясь на дефляцию.
Экономика стремится найти центр тяжести — тот курс валюты, при котором приходят в равновесие последствия инфляции и дефляции, интересы кредиторов и должников, количество выигравших и проигравших от нестабильности денег. Различные составляющие экономики могут испытывать сложности, адаптируясь к инфляции и дефляции, но экономика в целом не страдает от перекосов в ту или иную сторону. Если в экономике половина всех контрактов была заключена по курсу $100 за унцию золота, а другая половина — по $200 за унцию, тогда баланс будет достигнут где-то на уровне $150 за унцию, и обе группы в равной мере будут испытывать сложности с переходом на новый курс, хотя ни для кого из экономических субъектов это не станет идеальным способом решения проблем.
В большинстве случаев самым близким приближением к центру тяжести будет 10-летнее скользящее среднее валютного курса (то есть стоимости золота, деноминированной в данной валюте). Иногда лучше воспользоваться пятилетними и 20-летними скользящими средними значениями. Каждая экономика уникальна, и денежно-кредитные власти должны избегать догматизма при определении наилучшего валютного курса.
Если плавающий курс выше центра тяжести, экономика будет склоняться к дефляции. Если стоимость валюты с плавающим курсом ниже центра тяжести, экономика обретет инфляционные черты.
Если стоимость валюты в сравнении с центром тяжести изменялась в инфляционном направлении, но затем повернула обратно, инфляционные последствия смягчаются. Это явление можно назвать дезинфляцией. Если стоимость валюты менялась в дефляционном направлении относительно центра тяжести, но затем стала возвращаться к последнему, признаки дефляции постепенно исчезают. Это явление можно назвать рефляцией (рис. 4.4).
Наилучшим образом экономика функционирует, когда стоимость валюты приближена к центру тяжести и удерживается близ него. Это справедливо для стран с плавающим курсом валюты, но особенно актуально для государств, задумавших ввести какую-либо систему фиксации курса. Когда центром тяжести становится новый курс — например, стоимость золота в золотом стандарте, — процесс перестройки экономики в соответствии с новым валютным режимом занимает минимум времени.
 
Рис. 4.4. Япония: тройская унция золота в иенах, 1955-2005
Если правительство неверно определит центр тяжести и привяжет валюту к золоту не на том уровне (отходящем от центра тяжести более чем на 20 %), экономика начнет перестраиваться в соответствии с новым курсом валюты, вызвав разрушительную инфляцию или дефляцию. Золотой стандарт сам по себе к этому не причастен, виной всему — неумелая политика правительства. С течением времени, однако, экономика сможет приспособиться к новому фиксированному курсу валюты.
При плавающих валютных курсах может возникнуть эффект обратной связи — с разнообразными последствиями, от благотворных до катастрофических. Инвестор Джордж Сорос назвал это явление рефлексивностью. Когда денежные власти не проявляют последовательности в управлении валютными курсами, изменения в стоимости валюты или в ее обменном курсе может повлиять на ситуацию в экономике, что в свою очередь повлияет на обменный курс посредством изменившегося спроса на деньги. Это приведет к дальнейшим переменам в экономике, и так далее и тому подобное — вплоть до бесконечности. Когда денежная политика осуществляется посредством фиксации процентной ставки, что часто происходит в наши дни, отношения усложняются еще сильнее, так как перегибы в денежной сфере вступают во взаимодействие с перегибами на рынке капитала. Современная система фиксации процентных ставок крайне беспорядочна, и рефлексивность рынка играет первостепенную роль. Эпоха плавающих валютных курсов отмечена нескончаемыми денежными кризисами. Хотя большинство из них не стоит даже того, чтобы попасть на первую полосу американских газет, отдельные кризисы представляют угрозу всей мировой экономике.
Предоставим слово Соросу, одному из самых успешных спекулянтов на валютном рынке в период с 1973 по 1989 год — до сложения части полномочий в основанной им компании:
«В то время как на фондовом рынке рефлексивные взаимодействия появляются лишь периодически, на рынке валют они присутствуют постоянно. Я попытаюсь показать, что свободно плавающие обменные курсы по своей природе нестабильны, более того, нестабильность эта накапливается, так что в итоге крах системы свободно плавающих обменных курсов практически неизбежен.
Традиционный взгляд на валютный рынок заключается в том, что тот стремится к состоянию равновесия… Спекуляции не могут изменить тренда к равновесию — если игроки на валютной бирже правильно представляют себе будущее, они усиливают этот тренд; если же они совершают ошибки, основной тренд накажет их, так как он хотя и может быть приостановлен, но впоследствии неизбежно возьмет верх.
Опыт, накопившийся после введения плавающих валютных курсов в 1973 году, опроверг эту точку зрения. Вместо того чтобы фундаментальные условия определили обменные курсы, обменные курсы нашли способ влиять на фундаментальные условия»[25]
На протяжении двух столетий до 1973 года плавающие курсы валют встречались нечасто. Но даже отдельные случаи резких скачков валютных курсов (например, в 1920-е годы) заставили наблюдавших их людей прийти к сходным заключениям. В докладе Лиге Наций от 1944 года экономист Рагнар Нурксе приходит к следующему выводу:
«Послевоенная история французского франка до конца 1926 года служит наглядным примером абсолютно свободных и бесконтрольных изменений валютных курсов… Опыт Франции со всей очевидностью показал, насколько опасны… все более резкие, идущие вразнос изменения валютных курсов в режиме свободного плавания… Нарастающая амплитуда колебаний усиливает нестабильность вместо того, чтобы скорректировать платежный баланс…. Особенно наглядно это продемонстрировал французский франк в период 1924–1926 годов»[26].