Поэты 1790–1810-х годов
165. ПЕСНЯ В НАРОДНОМ РУССКОМ ВКУСЕ ИЗ МЕСТЕЧКА ВЕИЛ-БРУК
Отпирайтеся, кленовые!Дружно настежь отворяйтесяВы, ворота Веил-Брукские!Пропустите красну девицуПодышать текучим воздухом!Душно ей здесь взаперти сидеть,За четыремя оградами,За четыремя воротами!Что за первыми воротамиХмель к жердинкам прививается;За вторыми за воротамиЯрая пшеничка стелется;Что за третьими воротамиКруторогая коровушкаНа пуховой травке нежится,С резвым маленьким теленочком;За четвертыми воротамиСтоит терем на пригорочке,Бурным ветрам как игрушечка!Нету терема соседнего,Нету деревца ветвистого!В терему том красна девица,Чужеземная заморская,Под окном сидит печальная!Заплетает кудри черныеЧерез крупну нить жемчужную,Слезы крупные роняючи,Заунывно припеваючи:«О! неволя ты, неволюшка!Королевство чужестранное!Холишь ты мою головушкуПуще гребня частозубчата!И хмелинка не одна цветет,Вкруг жердинки увивается.И пшеничка не одна растет,Не былинкой, целой нивою!Круторогая коровушкаНе одна в долине кормится!Только я одна сироткою,Будто пташка взаперти сижу».166. НА РАЗЛУКУ
Разлука — смерти образ лютой,Когда, лия по телу мраз,С последней бытия минутойОна скрывает свет от глаз.Где мир с сокровищми земными?Где ближние — души магнит?Стремится мысль к ним — и не с ними;Блуждает взор в них — и не зрит.Дух всуе напрягает силы;Язык слагает речь, — и ах!Уста безмолвствуют остылы:Ни в духе сил нет, ни в устах.Со смертию сходна разлука,Когда, по жилам пробежав,Смертельна в грудь вступает мука,И бренный рушится состав.То сердце жмет, то рвет на части,То жжет его, то холодит,То болью заглушает страсти,То муку жалостью глушит.Трепещет сердце — и престало!Трепещет вновь еще сильней!Вновь смерти ощущая жало,Страданьем новым спорит с ней.Разлука — смерти образ лютой!Нет! смерть не столь еще страшна!С последней бытия минутойПрестанет нас терзать она.У ней усопшие не в воле:Блюдет покой их вечный хлад;Разлука нас терзает боле:Разлука есть душевный ад!Когда… минута роковая!Язык твой произнес «прости»,Смерть, в сердце мне тогда вступая,Сто мук велела вдруг снести.И мраз и огнь я ощутила, —Томленье, нежность, скорбь и страх, —И жизненна исчезла сила,И слов не стало на устах.Вдруг сердца сильны трепетанья;Вдруг сердца нет, — померкнул свет;То тяжкий вздох, — то нет дыханья:Души, движенья, гласа нет!Где час разлуки многоценной?Ты в думе, в сердце, не в очах!Ищу… всё вкруг уединенно;Зову… всё мёртво, как в гробах!Вотще я чувства обольщаюИ лживых призраков полна:Обресть тебя с собою чаю —Увы! тоска при мне одна!Вотще возврат твой вижу скорый;Окружным топотом будясь,Робея и потупя взоры,Незапно познаю твой глас!Вотще рассудка исступленье, —Смятенна радость сердца вновь!Обман, обман! одно томленье…Разлука не щадит любовь!Разлука — образ смерти лютой,Но смерти злее во сто раз!Ты с каждой бытия минутойСтократно умерщвляешь нас!П. И. ГОЛЕНИЩЕВ-КУТУЗОВ
Павел Иванович Голенищев-Кутузов (1767–1829) был старшим сыном адмирала и директора Морского корпуса И. Л. Голенищева-Кутузова и родственником знаменитого полководца М. И. Кутузова. С девяти лет П. И. Кутузов был записан в военную службу. Он был адъютантом у князя Потемкина, а затем, с января 1785 года, у адмирала Грейга, участвовал в Шведской войне, в 1796 году произведен в полковники. С 1798 года начинается его статская служба: Кутузов был произведен в действительные статские советники и назначен одним из трех кураторов Московского университета. В 1800 году он представил план преобразования Благородного университетского пансиона в кадетский корпус и план «нового образа учения в университете», за что получил чин тайного советника и бриллиантовый перстень. В связи с убийством Павла I эти замыслы не были осуществлены, а Александр I, поначалу отменив кураторство, отставил его от университета. В 1805 году Кутузов был назначен сенатором, а с 1810 года — снова попечителем Московского университета.
В 1816 году вместе с отставкой А. К. Разумовского был удален с поста попечителя и Кутузов. В 1821 году он вышел в отставку.
В ранней юности Кутузов стал масоном. По собственному свидетельству, он в юности тесно общался с М. И. Антоновским, председателем Общества университетских питомцев, впоследствии издателем «Беседующего гражданина». Видным масоном, мастером стула в ложе «Нептун» был начальник Кутузова адмирал Грейг. В этой ложе в 1809 году читалась ода Голенищева-Кутузова. Ревностным масоном оставался Кутузов и в более поздние годы.