Розовый коттедж

Он поднял на нее глаза, и она поняла – нет, не оттолкнет. Жгучий взгляд голубых глаз приковывал, и ей стало трудно дышать. Макс протянул руку и с нежностью коснулся ее щеки. Она почувствовала, как дрожат у него пальцы.
– Ты нужна мне, – еле слышно произнес он. – Я ненавидел тебя за то, что ты сделала со мной, но, черт побери, я не могу без тебя. Вернись ко мне. Пожалуйста, вернись. Мы сможем начать все заново.
Она отодвинулась. Ноги у нее тряслись.
– Я не могу. Не могу жить прежней жизнью.
– Тогда какой же?
– Не знаю. Но не прежней. Я не хочу продолжения этих сумасшедших гонок по всему миру за прибылью. Эти биржи, контрольные пакеты акций, стремление попасть в список самых богатых людей... Макс, я не смогу... особенно теперь, когда есть дети. Я именно поэтому тебя оставила. Разве что-то изменилось? Ты должен быть в Нью-Йорке, а ты здесь. Замечательно. Но готова поклясться, что пока ты был в пабе или по пути сюда, то звонил по телефону. И будешь звонить, когда я буду спать. Я права?
Он со вздохом кивнул.
– Да, черт возьми, ты права. Конечно, права, но у меня бизнес, который я не могу оставить.
– И персонал. Хороший персонал. Даже превосходный. Люди, способные вести дела. Так дай им возможность этим заниматься, Макс. Дай им шанс проявить себя, а сам возьми отпуск, чтобы побыть с детьми.
– Отпуск? – Он произнес это слово с такой осторожностью, словно оно было иностранным.
Если бы от этого слова не зависела ее жизнь, то можно было бы улыбнуться. Но Джулия была на грани слез. Тем не менее она подняла подбородок и сказала стальным голосом:
– Две недели. Две недели здесь со мной, и никаких телефонов, новостей, документов, ноутбука или электронной почты... и просто почты. Только мы. У нас с тобой никогда не было отпуска, правда? Ты, я и дети – и посмотрим, удастся ли нам создать семью.
Он покачал головой.
– Две недели... Это немыслимо. Я не смогу обойтись без контактов.
– Ты можешь связаться с кем угодно и дать указания, – ответила Джулия. – Послушай, не время это обсуждать. День был тяжелый, и я очень устала, так что ложусь спать. И тебе предлагаю сделать то же самое. Можешь спать в комнате рядом с детской – там все готово. И подумай о том, что я сказала. Если ты действительно серьезно смотришь на то, чтобы мы снова были вместе, то я настаиваю на этих двух неделях. Никаких компромиссов, никакого обмана, никаких нарушений – только ты, я и дети. Утром позвони своему секретарю и все устрой.
Красиво очерченные брови Макса насмешливо изогнулись.
– Звучит как приказ.
– Я просто перечислила основные принципы. Либо ты им следуешь, либо нет.
– Приведи мне хотя бы один стоящий довод.
Она рассмеялась.
– Даже два. И если ты хочешь стать частью жизни наших детей, то сделаешь это. Потому что я не допущу, чтобы у них был постоянно отсутствующий отец, который ни в грош не ставит семейные ценности и не видит различия между работой и домом.
Макс очень долго, испытующе смотрел на нее, и она уже решила, что он скажет «нет». Но он кивнул.
– О'кей. Утром я обо всем договорюсь со своей помощницей. У тебя будут эти две недели. Но учти: я сделаю это ради детей, потому что ты права: они заслуживают большего, чем отсутствующий отец. Но не рассчитывай, что я скоро смогу тебя простить за то, что ты лишила меня первых месяцев их жизни, и за то, что утаила от меня их рождение. Не жди, что я буду мил и ласков с тобой, потому что я так на тебя зол, что просто слов не нахожу.
Глаза у Джулии наполнились слезами.
– Знаю. И прошу прощения. Я не хотела причинять тебе боль, и... я тебя до сих пор люблю.
– Любишь? Ты стоишь здесь и произносишь эти слова? Это ты ушла от меня и не собиралась возвращаться.
– Меня это убивало, – прерывающимся голосом сказала она. – Но я тебя люблю. В этом у меня нет сомнений.
– Тогда возвращайся ко мне.
– Нет. Не таким образом, как хочешь ты. Должно быть что-то большее. И я хочу знать, что осталось у нас с тобой, когда прежняя жизнь развалилась.
 ГЛАВА ТРЕТЬЯ 
 
– Андреа, это...
– Макс! У вас все нормально?
– Да, – соврал он. – Послушайте, мне нужно, чтобы вы кое-что для меня сделали.
– Разумеется. Макс, как дела?
– Сам пока не знаю, – признался он. – Необходимо время. Вы не могли бы на следующие две недели внести изменения в мой график? Исключить все, что я наметил для себя?
– Я уже это сделала. Но я ожидаю приезда Ясимото.
Черт. Он совсем забыл про Ясимото. Ему следовало лететь в Токио из Нью-Йорка для подписания контракта.
– Может...
– Макс, это не проблема. Им займется Стивен.
– Нет. Стивену неизвестны все нюансы. Пусть они оба позвонят мне...
– Макс? – Голос за спиной заставил его обернуться. Джулия стояла с чашкой чая в руках, прислонившись к косяку двери. Она была босая, и пальцы на ступнях выглядели так по-детски... Но выражение лица было совсем не детским. – Никаких телефонных звонков, – с металлом в голосе напомнила она.
А он уже забыл, что она может быть непримиримой!
– Андреа, разберитесь сами. Поручите Ясимото Стивену. Мне нужно... В общем, тут... – он вздохнул, – две недели никаких дел.
– Ура! Мне ваша жена начинает нравиться. Надеюсь, у меня будет возможность с ней познакомиться. Не упустите свой шанс, Макс.
Боже, что произошло с Андреа? А он предполагал, что она на его стороне!
– Постараюсь, – пробурчал он.
– Если возникнут проблемы, я, конечно, вам позвоню. Дайте мне номер телефона вашей жены.
– Что?
– Я буду звонить ей.
– Зачем ее беспокоить?
– Право вето у нее.
Он выругался, потом извинился и протянул телефон Джулии.
– Андреа просит твой номер для экстренных случаев.
– Хорошо. – Джулия забрала у Макса мобильник и вышла, ногой прикрыв за собой дверь.
Он снова выругался, запустив в раздражении руку в волосы, и тут услыхал крик из детской.
Его дочки. Он прошлепал босыми ногами по лестничной площадке и вошел в комнату. Подойдя к кроватке, взял на руки ту, что проснулась и улыбалась ему. Ава? Он не был в этом уверен.
– Ты Ава? – громко спросил он, а она оглянулась в сторону второй кроватки. – Либби?
Девочка повернулась к нему и схватила за ухо. Он чуть-чуть отстранился, чтобы она не могла схватить его за нос, и почувствовал подозрительный запах. Что делать? Где Джулз?
– Макс?
– Я здесь, – ответил он, выходя из детской с Либби на руках. – Теперь ты довольна?
– Мм. Андреа приятная женщина. Я дала ей номер моего телефона и на всякий случай адрес.
– На какой такой случай? На случай пожара у меня в офисе?
– Это было бы бессмысленно. Ты что, разбудил Либби?
– Нет, она сама проснулась. И... ей нужна твоя помощь.
Джулия засмеялась, забрала от него ребенка и стала шутливо тереться носом о детскую шейку.
– Привет, шалунья. А кто у нас папа? Папа у нас цыпленок, да?
Джулия начала квохтать и кудахтать, а Либби радостно рассмеялась. Посмотрев на Макса поверх головки дочки, она увидела, что выражение лица у него становится мягче.
– Обращение с подгузниками – часть процесса обучения, – заявила она.
Макс стоял на безопасном расстоянии и смотрел, как Джулия меняла Либби подгузник. Передав ему девочку, она вымыла руки. Затем взяла из кроватки Аву и проделала то же самое с ней. Грязные подгузники она бросила в ведерко.
– Это не одноразовые подгузники? – спросил Макс, подойдя поближе.
– Ты удивлен?
– Да. Я, конечно, не знаю, но эта стирка... Разве не проще использовать одноразовые?
– Но в день восемь миллионов одноразовых подгузников выбрасывается на помойку.
– Восемь миллионов? Великий боже!
– Да. И они не разлагаются. Эти я могу выстирать и высушить, что дешевле и полезнее. Сделаны они не из хлопка, а из бамбукового сырья. Они прочные и мягкие. Правда, Ава?