Банкет на перекрёстке (СИ)

Ждан улыбнулся, подцепил руку Кочерги, положил себе на плечо, чтобы тот мог опираться.
— Не любишь ты её просто. И живность отвечает тебе взаимностью.
— Ну ты меня ещё поучи, гринписовец! Тебя-то она, гляжу, прямо обожает, — Кочерга кивнул назад. — Или твой молодой эту живность любит?
Ждан улыбнулся, обернувшись на Макара, барражирующего в полусотне метров с поднятым к плечу автоматом.
— Это же он по необходимости…
Сзади прохлопали несколько беглых выстрелов, и снова наступила недолгая пауза. Ждан принялся считать выстрелы, чтобы при необходимости подбросить Макару дополнительные патроны. Но стая скоро отстала, решив, что трупы собратьев или кабанов гораздо более лёгкая добыча, чем отстреливающиеся двуногие. Скоро Макар догнал спутников, вернул нерастраченный магазин и, забрав у Ждана рюкзак, зашагал чуть позади всех. Когда дорога пошла под уклон, Ждан прищурился. Впереди, за чахлым коровником с проваленной крышей, в небо плыл жиденький дымок. До слуха доносился припев знаменитого сталкерского хита, который орали несколько глоток:
 
 
Водка хлеб и колбаса
 
Я убил слепого пса.
 
Поседели волоса
 
Выброс через два часа…
 
 
Внезапно гитара брякнула мимо темы и звуки оборвались.
Батон выпростал из-под рукава ПДА, поглядел на экран. На вопросительные взгляды спутников пожал плечами.
— Пятеро. Бандиты так открыто сидеть не будут. Военным тут вроде делать нечего, скорее всего свои — долговцы или одиночки. Хотя… у долговцев другие песни…
Он опустил рукав, взялся за автомат. Макар тоже перехватил оружие поудобней и выдвинулся вперёд. Когда стало видно расположившихся вокруг огня сталкеров, облегчённо опустил ствол.
Их подход тоже запеленговали по ПДА. Сидящие у костра держали оружие наготове, но разглядев, среди гостей раненого, успокоились. Подвинувшись, освободили место и продолжили добивать тушёнку, запивая её чаем.
— Здоровья честной компании! — поприветствовал Макар. — Можно мы у вас чуток перебинтуемся?
— И вам не хворать, — ответили от костра, с интересом рассматривая прибывших. — Бинтуйтесь на здоровье.
Макар выбрал место, положил рюкзаки. Ждан подвёл хромающего Кочергу, усадил на край бревна. Батон не мешкая поставил перед ним его рюкзак, сам уселся напротив. Ждан тем временем достал литровую бутыль водки и аптечку. Скрутив бутылке крышку, отпил по очереди с Макаром и передал Батону. Батон жадно приложился к горлышку и, довольно крякнув, поставил бутыль рядом с Кочергой. Тот отложил рюкзак и, встав на колено, положил перед собой полиэтиленовый свёрток.
Остальные сталкеры искоса поглядывали, как лысый раскладывает на пакете его содержимое. Рядом с перевязочным материалом легли небольшой пузырёк, блистер с хирургической иглой и мультитул с плоскогубцами.
Срезав временную повязку, Кочерга закатал рваную штанину, обмотал бинтом стык ноги с голенищем коркорана и потянулся за водкой. Ополоснув руки, потряс ими в воздухе, взял с пакета пластиковый пузырёк. Полив ногу тонкой струйкой, промокнул кровь, оглядел рану и ещё раз полил антисептиком.
Макар уже понял, что он собирается делать, выщелкнул из аптечки шприц-тюбик анестетика.
— На-ко, кольни.
Кочерга смахнул рукавом бисеринки пота. Помотал головой.
— Прибереги до более серьёзных дырок.
Сталкеры переглянулись с круглыми глазами, а Кочерга уже вынимал из упаковки крючковатую иглу. Зажав её в плоскогубцах, зло гаркнул и подцепил край раны. Протыкая неподатливую кожу, даже высунул язык от старания.
Сидящий с краю сталкер заворожено сгрёб початую бутылку, ливанул водки в рот и с громким звуком проглотил. Ждан ухмыльнулся, наблюдая за реакцией случайных зрителей. Те во все глаза смотрели, как игла раз за разом натягивает кожу, протыкает её и волочит за собой белёсую нить. Сочащаяся кровь, проложила по бинту маслянистую дорожку и образовала рядом с ботинком тёмную густую лепёшку. Стянув половину раны, Кочерга остановился, глубоко вздохнул и, ещё раз взревев, продолжил штопку.
 
— Как ты так можешь? — пробормотал крайний сталкер.
— Да я в молодости маленько шил, — медленно ответил Кочерга, стягивая последний стежок. — Так, для себя. Руки-то помнят.
— Прям как Рэмбо, — похвалил другой уважительно.
Батон хмыкнул и снисходительно поглядел на говорившего.
— Не, брат. Все их рэмбы по сравнению с Кочергой нервно курят в тамбуре общего вагона.
— Заткнись, — сквозь зубы выдавил Кочерга. — А то я щас расплачусь от умиления, — он сменил плоскогубцы на ножницы и обрезал нить. — Или лопну от гордости, а это грех.
Сталкеры загоготали. Крайний глянул на Ждана, скосил глаза на бутыль. Ждан кивнул, и водка пошла по кругу. Когда круг завершился на Кочерге, тот уже закреплял повязку. Глянув на склянку, отрицательно покачал головой.
— Нее, это только душу травить. Дошибайте уже, а нам ещё до Промзоны хромать.
Пока бутылка совершала последний круг, Кочерга побросал оставшийся от перевязки мусор в костёр и, убрав инструменты, поднялся.
— Сами-то не к Сидоровичу собрались?
Крайний сталкер затянулся и, прищурившись от попавшего в глаз дыма, кивнул.
— К нему. А чё?
— Да не, ничё. Прогуляйтесь, если не лень. Только Сидорыча нет. Вместо него сейчас заместитель…
— С некошерными расценками, — зло добавил Батон. — По беспределу дерёт.
Сталкеры переглянулись. Один недоверчиво посмотрел на Кочергу.
— Дык и Сидорович вроде не дёшево барыжил.
— Не дёшево? — переспросил Кочерга с насмешкой. — Да Сидорович по сравнению с этим — Мать Тэрэза в приступе безмерной щедрости. Впрочем, ступайте, сами прикинете.
Сталкеры поскучнели, знали, что Сидорович на Мать Тэрэзу походил не очень.
Кочерга, подвигав ногой, посмотрел на напарника и шагнул к дороге.
— Двигаем.
Батон поспешно набросил рюкзаки и затопал следом. Ждан помахал рукой оставшейся компании и, догнав спутников, зашагал рядом с Кочергой. Макар какое-то время шёл последним но, решив что на оставшемся отрезке пути со спины нападения не будет, выдвинулся на десяток шагов вперёд. Расчёт оказался верным. Через полчаса, там, где дорога сворачивала на финишную прямую и проходила мимо болотистой низинки, из-за кустов вынырнули с полдюжины слепых псов. Пока они водили носами по ветру, Макар успел завалить троих, после чего остаток стаи предпочёл ретироваться и стремительно растворился в зарослях. Батон для острастки пару раз пальнул по кустам, но картечь лишь срезала пару веток на месте промелькнувших собак.
Макар повертел головой, быстро перезарядил оружие и, пропустив спутников мимо себя, направился к кустам. Догнал минут через пятнадцать, лицо было задумчивым.
Ждан заметил тёмное пятнышко на манжете его куртки.
— Чё ты там копошился?
— Пульс проверял.
— Ну и как?
— У двух действительно чё-то трепыхалось. Редко правда, скорее конвульсивно, но трепыхалось.
— Для их регенерации и такого пульса хватает.
Макар пожал плечами и, разглядев вдалеке ограду Промзоны, снова выдвинулся вперёд.
Кочерга выждал, пока он отойдёт подальше и понизил голос, чтобы слышал только Ждан.
— Где твой молодой так шмалять научился?
— Так? А хрен его знает. Может просто любит это дело, как и ты. Ты вот, например, где научился?
— Ну, я, вроде как, профессиональный старый военный.
Ждан улыбнулся.
— Ну а он, вроде как, профессиональный юный партизан…
Последний отрезок пути прошагали молча. Вспотевший под двумя рюкзаками Батон берёг дыхание. Кочерга настырно держал темп ходьбы, слегка припадая на зашитую ногу, а Макар со Жданом, с оружием наготове, внимательно просматривали окрестности дороги. Когда впереди показалась баррикада поста, немного расслабились, но стволы убрали только проходя между угрюмых дозорных, не сводящих с них прицельных взглядов.