Дело о Черном Удильщике (СИ)
Мужчина протянул руку к лицу Марван, и её сердце бешено заколотилось в груди: тук-тук, тук-тук, тук-тук.
Дверь распахнулась. Аркан, быстро оценив обстановку, кинулся вперед, схватил чужака за шиворот и потянул на себя. Мужчина ловко вывернулся из хватки инспектора, но Хамс оказался проворнее: он резко наступил незнакомцу на ногу, сильно придавив носок его ботинка своим каблуком. Чужак лишь вопросительно вскинул бровь, не издав при этом ни звука. Казалось, он вообще не чувствует боли или специально не показывает её, демонстрируя сопернику своё преимущество. Светловолосый схватил Аркана за запястье и резко завел его руку за спину. Послышался хруст выворачиваемого сустава, и инспектор озлобленно рявкнул, пытаясь высвободиться из захвата.
— Даже не удивлён тому, что вижу тебя снова, — нараспев произнёс чужак, наклоняясь к Хамсу. — Еще чуть-чуть — и я смогу привыкнуть к твоему мерзкому запаху.
Марван размахнулась и с надрывным криком разбила стакан о голову чужака. Осколки со звоном поскакали по полу. Детектив вынула обломок, который впился в её миниатюрную ладонь, и, кинувшись к двери, распахнула её. Незнакомец отпустил Аркана и как ни в чем не бывало выпрямился, безразлично взглянув на старшего детектива. Она стояла в проёме и тяжело дышала. Издалека увидев взволнованную женщину, в палату опрометью ворвался Мерлуза, а за ним следом влетел Лаврак. Незваный посетитель одёрнул костюм и пригладил выбившуюся из хвоста прядь белокурых волос.
— Извините меня, — он поклонился человеку в белом халате. — Перепутал палаты.
Незнакомец прошелся ледяным взглядом по присутствующим, чуть дольше задержавшись на Марван. Затем вышел в коридор и уже хотел направиться к выходу, но Лаврак поймал его за локоть.
— К кому вы пришли, и как ваша фамилия? — гневно хмуря брови, поинтересовался врач.
Чужак грубо оттолкнул руку Сибаса, и в его синих глазах заплескалась опасная стихия.
— Меня зовут Авель Аствац, — он встретился взглядом с Арканом, который смотрел на него в упор. — И я пришел к своей любимой женщине.
Авель развернулся и стремительно проследовал к выходу из больницы, оставляя после себя шлейф запаха морского прибоя.
Хамс взглянул на измученное лицо старшего детектива. Возле её правого глаза виднелось серое окантовочное кольцо гладкой рыбьей кожи. Оно наползало на веко и, расплываясь, очерчивало нижнюю границу ресниц. Аркан с горечью осознал, что потерял слишком много времени.
Глава 18
Пророчества
Марван зажгла спичку и несколько мгновений наблюдала, как пламя ласково пожирает тонкий древесный стебелёк, заставляя его выгибаться. Огонь обжёг пальцы, и женщина бросила почерневшую спичку на белую скатерть. Руки дрожали. Старший детектив положила коробку на стол и,крепко сжав кулаки, тихо выдохнула. Сердце металось в грудной клетке, готовое проломить рёбра. Чаша чувств переполнилась, и где-то глубоко на дне, нарастая, забурлиложелание.
— Давай я, — Аркан приблизился к Марван со спины и, взяв коробок, выудил спичку. Уверенно провел по боковой поверхности, зажёг пламя. Одним движением аккуратно протолкнул его вглубь лампы, и фитиль моментально вспыхнул. Детектив жадно следила за процессом, выхватывая из темноты рельеф его красивых рук.
— Я знаю о тебе всё, — Хамс неотрывно смотрел на маленький трепещущий огонёк. Марван повернула к инспектору голову, разглядывая его лицо.
— Твой любимый цвет — чёрный, ты ненавидишь гаснущее солнце и не выносишь запаха кожи. А проснувшись, часто подолгу стоишь босиком возле окна — тебе нравится, как пол холодит ступни.
Марван сделала стремительный шажок и вплотную приблизилась к нему. Тишину нарушал лишь треск огня. Языки оранжевого пламени неудержимо пожирали лежавшие в камине поленья и, распаляясь, лизали решетку.Аркан запустил руку в густые волосы Марван. Дыхание участилось, тяжело вырываясь наружу. Она скользнула ладонью по широкой груди и расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки. Хамс замер.
— Я люблю тебя, — признание вырвалось, прежде чем инспектор успел осознать вес произнесенных им слов.
Детектив прижалась к Аркану всем телом, прильнула губами к его шее и легонько толкнула Хамса назад. Мужчина попятился в направлении двери, которая вела в спальню. Властно схватил женщину за талию, с силой надавил на ребра, и Марван издала тихий короткий стон. Инспектор в исступлении впился в её приоткрытый рот, и поцелуй поглотил звук её возбужденного вскрика…
— Аркан! — Хек щёлкнул пальцами перед лицом Хамса. — Слышал, что сказал Проныра?
Инспектор вышел из глубокого оцепенения. Детектив прищурился, изучая бьющуюся жилку на виске коллеги. В глазах Аркана помутилось и очертания комнаты растаяли, превратившись в тёмные мерцающие пятна. Мерлуза,скрывая волнение, поинтересовался:
— Приятель, с тобой всё хорошо?
Хамс качнул головой, прогоняя отголоски навязчивого видения. Украдкой взглянул на Марван: старший детективсидела за рабочим столом и, согнув еженедельник пополам, подставляла страницы под свет лампы, желая прочесть текст. Инспектор поёрзал на диване и сдавленно кашлянул.Нехотя оторвав взгляд от женщины, закинул ногу на ногу.Не зная, куда деть руки, сложил их на коленях. Мерлуза нахмурился, внимательно наблюдая за движениями Аркана, а в следующее мгновение его брови удивлённо поползли вверх. Детектив заразительно рассмеялся, и присутствующие повернули к нему головы.
— Что смешного⁈ — отозвалась Рита из глубины кожаного кресла. — Дети отрезали тебе палец ради дурацкого ритуала!
Проныра виновато взглянул на Хека и еще раз извинился:
— Мне очень жаль, господин Мерлуза.
Детектив подмигнул инспектору и потрепал беспризорника по рыжим волосам:
— Не беспокойся, без пальца я как-нибудь проживу, — он оглядел измученного мальчишку. — Расскажи-ка лучше всё с самого начала.
Хек уселся на диван рядом с инспектором, и на его колени тут же забралась маленькая рыжая девчушка. Онанедоверчиво покосилась на Аркана — мужчина навевал на ребенка ужас, потому что никогда не улыбался. Может ли хороший человек всё время быть серьёзным? Другое дело господин Хек: он всегда смеялся и был рад любым играм. От него веяло теплом, уютом и надеждой.
Проныра посмотрел на сестру. В его глазах отразились сожаление и обида на несправедливую, жестокую судьбу.
— Хорошо, — согласился он.
Мальчишка всё еще был слаб после болезни: вокруг ввалившихся глаз темнели круги, он похудел, но на щеках уже проступал здоровый румянец — верный признак того, что беспризорник идет на поправку. Проныра сел на новенький стул инспектора, который до сих пор пах деревом, и по-хозяйски положил руки на стол. Снял очки,дыхнул на стёкла, протёр их подолом старой клетчатой рубашки и водрузил обратно на нос.
— Аспид был старше и умнее, поэтому мы старались слушаться его, — начал он рассказ. — Даже тогда, когда нам казалось, что он неправ. Мы видели заботу, старание ижелание вырваться из нищеты. Оно было настолько сильным, что порой помогало другим легко пережить трудности. Мы нарекли его Звездой.
— Звездой? — переспросила Рита.
Мальчишка пожал плечами:
— У беспризорников принято отказываться от имени, данного родителями. Говорят, это помогает скорее отыскать собственное место в новом мире. — Проныра почесал затылок. — Но, если честно, всё это щучья брехня!
Марван отложила газету и поджала губы. Рита негромко охнула, Аркан и Хек, переглянувшись, усмехнулись. Мальчуган выпрямил спину и гордо заявил:
— Аспид тоже не верил в эту сказку, поэтому подарил своё имя моей сестре.
Хек взглянул на девчушку, и та в подтверждение его слов сразу же закивала.
— На меня никто не обращал внимания, — беспризорница сплела маленькие ручки в замок, — поэтому долгое время и подходящего имени не было. Потом Аспид подарил своё, и теперь все называют меня Звезда. Ну, то есть… называли, когда были живы.