Остров дракона (СИ)

Лицо Хилмо сморщилось и покраснело. Вне всякого сомнения, карлик с особым тщанием выдумывал торговцу достойный ответ.
К великому сожалению, выдавить из себя хоть что-нибудь у рыжего не вышло, поскольку стоило ему открыть рот, как возле Бо бесшумно возник вислоусый фритониец.
— Идемте, сеньоро, капитан приглашает вас на обед, — Энрико весьма невежливо потянул толстяка за рукав.
Бо подался вслед за слугой де Баталья. До ушей торговца донеслось недовольное ворчание Хилмо.
Купец сызнова очутился в каюте маркиза. На столе перед капитаном находились: длинная тарелка с нарезанным ломтями марлином, блюдо с горкой залитых красным соусом морских коньков и оставшаяся с прошлой трапезы плетеная бутылка.
Чавкая водорослями, коими был обложен марлин, фритониец жестом пригласил торговца сесть. Слуга неслышно растворился где-то позади.
Де Баталья подцепил двузубой вилкой большой кусок рыбьего мяса и отправил его в себе в рот. Прожевав пищу, капитан отхлебнул вина, вытер салфеткой бороду и принялся внимательно рассматривать гостя.
Принявшийся за еду Бо бросил на самозваного маркиза короткий, но исполненный дружелюбия взгляд, и поднял с тарелки истекающего густой алой субстанцией конька. Впрочем, под взыскующим взором темных глаз желание насытиться быстро угасло. Внутренности торговца вопреки его воле напряженно сжались. Вспыльчивый, готовый сорваться в любую секунду капитан «Джакомо» источал опасность. Рядом со столь взбалмошным типом, похоже, никто не мог чувствовать себя спокойно, разве что Готрик, кой в случае чего способен был преобразиться в яростного и кровожадного зверя.
— Ненавижу гномов, — задумчиво произнес де Баталья.
Бо нахмурился, подозревая, что маркиз пытается заманить его в ловушку: вынудит ляпнуть что-нибудь обидное про подгорный народ, а опосля, изрядно преукрасив, перескажет слова торговца низкорослым подопечным.
Купец молчал.
— Ненавижу их наглые бородатые физиономии, их привычку лезть в драку по любому поводу, их бахвальство и спесь, их обычаи напиваться и горлопанить, называя сие пением, их лень и скудомие, — после паузы вновь заговорил маркиз.
Несмотря на то, что Бо во многом разделял взгляды фритонийца, он, чуя подвох, не решался даже кивнуть.
— Была бы моя воля, вышвырнул бы их с корабля на прокорм акулам, — продолжал сетовать де Баталья.
— Так отчего же ты этого не сделаешь? — наконец разлепил губы толстяк.
— Отчего? — горько усмехнулся капитан. — А из кого же мне тогда набирать абордажную команду? Из дунфаев?
— Ну, так, что тебе мешает нанять, допустим, колден-курцев? — осторожно спросил Бо.
— Северян?! — вспыхнул де Баталья. — Они еще хуже гномов! Упиваются хогрой и начинают крошить все подряд.
— А что на счет полуэльфов? — задумчиво поинтересовался торговец.
— Издеваешься? — фритониец вперил в толстяка колючий взгляд. — Скажи еще, прикупить эльфиек из гарема какого-нибудь визиря для того, чтобы они драяли на «Джакомо» палубу.
— Неплохая идея, — почесал подбородок Бо, кой только сейчас поймал себя на мысли, что никогда не видел остроухих девиц за работой.
— Я недостаточно богат даже для того, чтобы нанять приличного колдуна, — в фальцете маркиза звучало отчаяние.
— Ничего, скоро у нас будут горы золота! — отчего-то торговец решил поддержать фритонийца. — Мы ведь плывем на Гатвал!
— Вот именно на Гатвал! — глаза де Баталья вспыхнули. — Я вернусь оттуда богатым.
— Мы вернемся… — невначай поправил собеседника толстяк.
Капитан глянул на торговца с настолько нехорошим прищуром, что Бо совершенно уверился в том, что сумасбродный фритониец ни с кем не собирается делиться сокровищами, кои они собираются добыть, и более того Бо почти не сомневался в том, что де Баталья убьет любого, кто заикнется о своей доле богатств Гатвала.
— Сыграем в тшахир? — прервал недоброе молчание капитан.
— Тшахир? — нахмурился Бо.
В тавернах Доргрима торговец пару раз сталкивался с любимым развлечением альги, но правила сей игры знал крайне смутно.
— Энрико! — тем временем взвизгнул фритониец и, вытерев руки о тряпицу, сгреб тарелки со стола. Снедь и посуда с шумом обрушились на пол.
 
Вышколенный слуга неслышно порскнул в комнату. С совершенно несвойственным старику проворством Вислоусый собрал разбросанную утварь, вытер брошенной сеньором ветошью пол и исчез. За это время де Баталья успел подойти к рундуку, открыть замок и поднять тяжелую крышку.
Фритониец вернулся к столу, держа в руках увесистый ларь, откуда спустя миг появилась разлинованное на квадраты полотно, кое маркиз споро расстелил поверх карты. После тонкие пальцы де Баталья начали ловко расставлять по столу фигурки величиной с половину ладони. В ближней к торговцу части поля расположились молочно-белые статуэтки вырезанные из кости, а напротив них вырос ряд обсидиановых скульптурок.
Как следовало из расстановки сил, торговцу предстояло играть за Доргрим, а де Баталья возглавлял даркландскую рать.
— Энрико! — позвал маркиз, закончив выставлять фигурки.
— Сеньоро, — спустя несколько мгновений неслышно возник в комнате челядин.
— Я собираюсь играть в тшахир с Толстозадым, — пояснил капитан. — Распредели предметы по карте, — да Баталья кивнул на полотно с выставленными на нем статуэтками.
Слуга проворно раскидал по тряпице не принадлежащие ни кому из игроков изваяния: несколько деревьев, пару обычных камней, алтарь, два миниатюрных сундучка, сапфир, рубин, изумруд и дымчатый топаз.
— Энрико, назначаю тебя распорядителем поединка, — высокопарно молвил фритониец, и, понизив голос, зловеще добавил: — И возьми арбалет. Буде Толстозадый вздумает жульничать, всади в него болт.
На спине Бо проступил холодный пот. С каждой секундой капитан «Джакомо» нравился ему все меньше.
  
Глава 15
 
Вислоусый вернулся удивительно быстро, в руках слуги находился взведенный самострел. Вставший за спиной сеньора, челядин без обиняков нацелился тускло блестящим наконечником дрота в грудь торговцу.
Верно, лицо толстяка сильно исказилось, поскольку взглянувший на него де Баталья расплылся в ехидной улыбке.
— Играем на динар, — сухо пояснил капитан.
— У меня нет денег, — попытался увильнуть от не сулившей ничего хорошего партии толстяк.
— Значит, я заберу выигрыш из твоей доли сокровищ, что мы найдем на Гатвале, — похоже, маркиз не сомневался в победе.
Де Баталья отхлебнул вина и передвинул на одну клетку вперед фигурку мечника — закованного в латы эльфа с двумя клинками.
Полагая, что фритониец является куда более опытным игроком, нежели он сам, торговец решил полностью повторять действия капитана, дабы не проиграть совсем позорно.
В следующем ходу маркиз повел вперед могучего латника, вооруженного обоюдоострой секирой, навроде гномьих и колден-курских бродэксов. Воин, в коем Бо признал Тамира — легендарного вожака гоблинов Даркланда, переместился сразу на три клетки.
От взгляда купца не ускользнуло то, как сошлись на переносице кустистые брови Энрико. Видно, де Баталья жульничал, но слуга не решался перечить хозяину.
Не кичась, толстяк двинул в атаку статуэтку эльфа с повязкой на глазу — Кардима Абджалхируда. Знаметиный хаджир покрыл то же расстояние, что и Тамир.
— Это что еще за фокусы, Толстозадый? — тотчас взвился маркиз.
Вислоусый поудобнее перехватил арбалет.
— Кардим так далеко не ходит, — сухо пояснил распорядитель.
— А отчего Тамир столько проскакал? — задал каверзный вопрос толстяк.
— Я использовал заклинание «демоническая стремительность» — нахохлившись, бросил де Баталья.
 
Бо мрачно нахмурился. Он не слишком хорошо знал правила тшахира, но точно ведал, что способности творить волшебство имеют только владыки и госпожи. Фигуры-полководцы подобными умениями не обладали. Однако, похоже, на «Джакомо» тшахир, как и все остальное, подчинялся не устоявшимся столетиями правилам, а лишь сиюминутным прихотям самозваного маркиза.