Порочные занятия (ЛП)

Дерьмо, может быть, у меня действительно фут-фетиш.
И я готова сделать столько вещей, чтобы испытать эти ощущения еще хоть раз.
Я отодвигаюсь, тяжело дыша, и встречаю его удовлетворенный взгляд.
— Я поцеловала ваш ботинок. Теперь я могу кончить? — голос поднимается до хныканья, заставляя меня съежиться.
— Трахни его.
Сидя на пятках, я наклоняю голову и хмурюсь.
— Что это значит?
Профессор Сегал вытягивает ногу, которую я только что поцеловала, и прижимает ее вплотную к моей киске, к моему ноющему клитору. Прикосновение посылает колючий разряд в каждое нервное окончание и оседает внутри с поразительным толчком.
— Оу.
— Оу, действительно, — он приподнимает бровь. — Будь хорошей девочкой и забери свою награду.
Последний клочок достоинства говорит мне встать и уйти, но жаркий взгляд напротив, сжигает дотла.
Я действительно собираюсь трахать ботинок профессора, как отчаянная шлюха?
  
Глава 22
 
ФЕНИКС
Я думала, что нет ничего более унизительного, чем бутылка вина, но профессор Сегал нашел кое-что похуже.
Руки и ноги дрожат, когда я подвигаюсь ближе к нему и опираюсь одной рукой о его кресло, а второй о стол, чтобы не потерять равновесие.
Он пристально смотрит на меня сверху пылающим взглядом.
Несмотря на то, что его зрачки расширены, ледяная синева радужных оболочек согревается крошечным огненным кольцом. Он тяжело дышит, ноздри слегка раздуваются. Больной сукин сын получает от этого удовольствие.
Единственное, что подталкивает меня дальше, это перспектива испортить его начищенные ботинки своей мокрой киской.
Я покачиваюсь вперед и трусь клитором о кончик ботинка. Взрывная волна удовольствия прокатывается от крошечного комочка нервов, и я издаю стон.
— Тщщ… — он прикладывает палец к моим губам.
Если бы похоть не разрывала меня на части, я бы укусила, но не могу позволить ему убрать ботинок.
— Только посмотри на себя, седлаешь мой ботинок как шлюха, — говорит он, будто бы читая мои мысли.
— Нет, — шепчу я.
— Ты маленькая блядь, тебе же все равно, от чего получать удовольствие, даже если это ботинок твоего профессора.
Я сжимаю губы, чтобы не закричать. Что может быть хуже, чем тереться киской о ботинок мужчины? Только быть пойманной во время этого.
Пот выступает на лбу, когда я устанавливаю ритм.
— Это моя девочка, — говорит он. — Ты выглядишь так прекрасно, седлая мой ботинок, как нетерпеливая потаскушка.
Стыдящие слова профессора скатываются по моей коже как нежные ласки.
Соски напряглись, а мышцы внутри сжимаются и расслабляются в унисон с ритмом его издевательств. Черт. Я могу кончить от одного звука его голоса.
— Скажи, как сильно ты хочешь кончить, — говорит он.
— Пожалуйста, — я выжимаю шепотом.
— Скажи мне, какая ненасытная у тебя маленькая киска.
— Да, — слова срываются с моих губ. — Ненасытная. Только для Вас…
— Грязная девочка, — говорит он с довольным рокотом. — Я хочу, чтобы ты кончила. Прямо на мой ботинок.
Я ускоряю движения бедрами, хватаюсь за подлокотники его кресла, чтобы удержать равновесие, и трусь сильнее. Напряжение растет внутри, давит на нервы под всем весом моего стыда.
— Быстрее.
Раздражённый вздох вырывается из горла.
— Дай мне минуту.
— Я сосчитаю до трех и уберу ботинок.
Я ускоряю темп.
— Один, — произносит глубокий голос, пробирающийся под кожу. — Два…
Оргазм накрывает сильнее, чем когда-либо прежде. Я раскрываю губы, резкий поток воздуха врывается в легкие.
Профессор бросается вперед, накрывая мой рот ладонью, и приглушает крик, но это никак не задевает ощущения, которые поднимаются из глубины.
Я теряюсь в силе оргазма, тело распадается на кусочки. Он сильнее, чем в тот раз, когда профессор трахал меня бутылкой или использовал как бокал. В этот раз унижал меня не он, а я сама.
 
Дерьмо. У меня склонность к мазохизму.
Слезы застилают взгляд. Я не знаю, почему. Прежде, чем я успеваю понять, он заключает меня в объятья и прижимает к груди, пока я продолжаю распадаться на части.
— Тщщ… — шепчет он на ухо. — Все хорошо.
Я тяжело дышу, не знаю, как долго мы сидим вот так, прижавшись друг к другу, но тело тает. Крошечная искорка здравого рассудка в глубине подсознания спрашивает, почему я ищу утешения в объятиях мужчины, который унизил меня, но я лишь тушу ее со вздохом.
Когда мое дыхание восстанавливается, отодвигаюсь и встречаюсь глазами с его теплым взглядом.
— Я хочу пить, — получается шепотом.
Его глубокий смешок с вибрацией проникает внутрь моей груди.
— Думаю, у меня есть кое-что, что тебе понравится.
Я отрываю и закрываю саднящую челюсть.
— Спасибо, но тогда я предпочту порку.
Профессор Сегал кивает в сторону настенных часов, разжимает объятия и опускается обратно на стул.
— Ну, тогда давай, — он хлопает по ногам. — Ложись на колени.
— Но мой зад до сих пор болит после субботы.
— Я не стану повторять.
Мой взгляд устремляется к двери. На нано секунду я задумываюсь и оцениваю шансы выбежать в коридор. Но безумная часть меня хочет узнать, что же он будет делать дальше.
Я ложусь поперек его колен, и профессор кладет руку мне на поясницу, чтобы поддержать. Возбуждение трепещет в каждом нерве, но мышцы напрягаются в ожидании жгучего шлепка.
Он выдвигает ящик и достает что-то, что с легким стуком ударяется о поверхность стола.
Кожаный пэддл?
Мурашки пробегают по позвоночнику.
Он бы не стал.
Затем я слышу щелчок, как будто открылся тюбик, мои брови сами собой сдвигаются, и я спрашиваю:
— Что Вы делаете?
Он отодвигает мои трусики в сторону, и проводит кончиком пальца от киски к заднице, и обводит вокруг дырочки таким нежным движением, что тело расслабляется.
— Ох… — вырывается у меня с придыханием.
— Тебе нравится?
Блять, да.
— Вполне.
Он продолжает блуждать кругами вокруг дырочки, поднимаясь и опускаясь к складочкам, пока я не впиваюсь в его ногу.
— Еще.
— Ты уверена?
— Пожалуйста.
В ответ я чувствую что-то влажное и скользкое, и все мои мышцы сжимаются.
— Это снова гель?
— Смазка, — следует нежный шлепок. — Расслабься.
— Хорошо, — я отпускаю напряжение. — Вы хотите сделать это пальцами?
— Как ты хочешь, чтобы я подготовил тебя к аналу? Пальцами или игрушкой?
— И так, и так. У Вас есть анальная пробка? — спрашиваю я.
— Не совсем, — отвечает он, заполняя мой задний вход чем-то тонким и эластичным.
Я сжимаю зубы.
— Профессор?
— М-м-м? — он кругами массирует оба моих бедра, но я не смогу расслабиться. Точно не смогу, пока не раскрою его коварный план.
— Почему она такое маленькая?
— Это небольшой план, который я придумал для тебя прошлой ночью, — отвечает он. — Чтобы в будущем удержать от плохого поведения во время моих лекций.
— Но я не…
— Ты хотела довести меня до такого стояка, что я бы даже думать связно не мог от мысли о моем члене у тебя во рту, — он сжимает руку на заднице.
Я шиплю сквозь зубы.
— Но это была всего лишь шутка.
— Не нахожу ничего смешного в том, чтобы любоваться тобой, лижущей банан.
Он тянется за чем-то к столу, и вставляет это между складочками моей киски. По ощущению, оно сделано из пластика и по размеру не больше фонарика.
— Эм… профессор, что это?
— Это надувная анальная пробка на дистанционном управлении.
Горло сжимается так, что я почти задыхаюсь.
— Для чего это?
— Чтобы подготовить тебя. Ты понадобишься мне сегодня чуть позже, — он возвращает мои трусики на место и нежно подталкивает.
Уловив подсказку, я поднимаюсь с его колен и расправляю юбку. Профессор Сегал сидит в кресле, а его взгляд блуждает по моей фигуре вверх-вниз.