Память льда

— Вы ошибаетесь, — ответил Брухалиан, и голос его раскатился по всему залу. — Если помните, я говорил не о падении города, а о его неизбежной осаде и необходимости совместных оборонительных действий.
— Нужно как можно дольше удерживать редуты! — выкрикнул Рат’Беру.
— Не говори глупостей! — накинулся на него Рат’Престол Тени. — Это повлечет за собой сотни напрасно погубленных жизней. Вот уж паннионцы обрадуются столь щедрому подарку!
— Перестаньте! — вмешалась Рат’Королева Грез. — Сейчас речь вовсе не о редутах. Многие наблюдали за возвращением воинов несокрушимого щита. Всех удивило появление… крупных волков… весьма странного обличья. Таких зверей в Капастане еще не видели…
Она не договорила. Внутренняя дверь распахнулась, и оттуда строем вышли джидраты. Доспехов на солдатах не было, а в руках они держали кирки. В конце зала джидраты разошлись, и каждый стал осматривать свой участок пола.
— Я могу обсуждать сей вопрос лишь в присутствии принца Джеларкана, — заявил смертный меч.
Мельком взглянув на джидратов, Рат’Королева Грез вновь повернулась к Брухалиану:
— У нас уже был разговор с принцем. Он отвечал весьма уклончиво. Нам показалось, что в обмен на эти сведения Джеларкан хотел бы выторговать для себя определенные уступки со стороны Совета. Но мы не станем участвовать в подобном торжище. Мы желаем знать, откуда ваши солдаты привели этих зверей, и очень надеемся, смертный меч, что вы окажетесь более словоохотливым.
— Осмелюсь напомнить уважаемому Совету: нас в Капастан пригласил именно принц Джеларкан, и в его отсутствие мы не вправе отвечать на ваши вопросы. Если правитель даст свое разрешение…
Джидраты принялись долбить кромку пола. Осколки глазурованных плиток градом сыпались им под ноги. Хетана подошла ближе. Заунывное пение Кафала превратилось в шепот. Горящие глаза баргаста следили за каждым движением солдат.
«Неужели кости собраны здесь, в самом сердце Невольничьей крепости? И сколько же, интересно, они тут пролежали?»
— Так мы ничего не добьемся, — сказал Рат’Престол Тени. — Надо послать за принцем. А пока я спрошу командира «Серых мечей» о другом. Вы спасли нескольких человек из торгового каравана, в том числе и двух магов. Может, у них эти неумершие волки — нечто вроде домашних животных? Насколько мы знаем, уцелевшие чародеи обосновались в Даруджийском квартале. Как, впрочем, и еще один участник этого каравана; более того, он даже купил небольшой дом и испросил у Совета разрешение на его реконструкцию. Весьма странное поведение, должен вам заметить. За городскими стенами собралось не менее сотни тысяч паннионских людоедов, а эти пришельцы приобретают недвижимость! И держат волков вместо собачек! Что вы на это скажете, Брухалиан?
Тот пожал плечами:
— Вы рассуждаете вполне здраво, Рат’Престол Тени. Признаться, поведение магов и торговца также представляется мне странным: я не понимаю, какая причина заставляет их покупать дома накануне осады. Лучше всего было бы расспросить их самих.
— Можете не сомневаться, я обязательно это сделаю.
Под глазурованными плитками оказались огромные каменные плиты прямоугольной формы. Джидратам удалось подцепить одну из них и сдвинуть ее в сторону. Плиты покоились на фундаменте из просмоленных деревянных балок, которые опирались на дополнительные столбы. Снизу потянуло застоявшимся воздухом, тяжелым запахом подземелья. После вскрытия первой плиты работа пошла быстрее.
— Полагаю, нам нужно прервать беседу со смертным мечом, — объявил Рат’Худ. — А то мы не заметим, как в ответ на требование Хетаны лишимся пола. Надеемся, что в присутствии принца Джеларкана командир наемников станет более красноречивым. А пока будем наблюдать за историческим событием, без сомнения приковавшим к себе внимание всех собравшихся.
— До чего же ты болтлив! — не выдержал Рат’Престол Тени. — Но придется последовать твоему совету… Эй, джидраты, пошевеливайтесь! Нам не терпится увидеть заплесневелые кости!
Итковиан встал рядом с Хетаной.
— Здорово ты их обыграла, — негромко сказал он.
 
Баргастка от волнения еле дышала. Значимость момента не позволяла ей ответить в своей обычной манере, и она промолчала.
Джидраты подняли и оттащили в сторону еще несколько плит. Кто-то принес зажженные фонари, однако тьма все еще продолжала господствовать в подземелье.
Кафал наконец закончил петь и встал по другую руку Итковиана.
— Они здесь, — громко сообщил баргаст. — Вокруг нас.
Несокрушимый щит понимающе кивнул.
«Да, они здесь. Духи баргастских предков, которых ритуальное песнопение привело в наш мир. Им тоже не терпится увидеть свои святыни. Я и сам ощущаю их присутствие…»
На месте снятых каменных плит зияла большая яма, правильной, почти квадратной формы, хотя и с неровными краями. Итковиан прикинул ее размеры: шагов семь в длину и примерно столько же в ширину. Яма простиралась до самого «пупка», который, как теперь оказалось, покоился на вершине каменной колонны. Жрецы и жрицы из Совета масок не усидели на своих местах и спустились вниз. Один из жрецов подошел к «Серым мечам».
Брухалиан и Итковиан поклонились, приветствуя Рат’Фэнера. Его щетинистая клыкастая маска хранила бесстрастное выражение. Скрытые под ней человеческие глаза глядели прямо на Карнадаса.
— Я добрался до самых копыт нашего бога, — сообщил Рат’Фэнер. — Сперва целых четыре дня постился, а потом проскользнул между камышами и оказался на залитом кровью берегу. Я понял, что нахожусь во владениях Фэнера. Позвольте узнать, когда вы бывали там в последний раз? — спросил он у Карнадаса.
Дестриант улыбнулся. И ответил вопросом на вопрос:
— И что же вы сумели там увидеть?
— Тигр Лета мертв. Его тело гниет далеко от этих мест. Убит приспешниками Паннионского Провидца. Но посмотрите на Рат’Трейка. По нему этого не скажешь. Он полон сил. Точнее, преисполнен молчаливой радости.
— Похоже, история Трейка еще не закончилась, — заметил Карнадас.
— Разве это честная игра? — прошипел Рат’Фэнер. — Есть лишь один бог войны!
— Нам не стоит оглядываться на чужих богов, Рат’Фэнер, — ответил ему дестриант. — Лучше уделять больше внимания своим собственным делам.
Жрец недовольно фыркнул и отошел. Итковиан проводил его взглядом, затем наклонился к Карнадасу:
— Завидую твоей невозмутимости. Или для тебя это не новость?
— Ты имеешь в виду смерть Трейка? Да, я знал об этом. — Дестриант продолжал наблюдать за Рат’Фэнером. — Такие, как он, лишь изредка наведываются во владения нашего бога и считают это большой заслугой. Я же пребываю там постоянно.
Карнадас повернулся к Брухалиану:
— Смертный меч, настало время разоблачить этого напыщенного болтуна и положить конец его претензиям на превосходство.
— Нет, — отрезал Брухалиан.
— Но он насквозь пропитан отчаянием. Отсюда один шаг до безрассудных поступков. Мы не можем доверять такому собрату.
— А о последствиях ты подумал? — спросил Брухалиан. — Или, может, ты займешь его место в Совете масок?
— Что ж, пожалуй, в этом был бы определенный резон.
— Мы в чужом городе, Карнадас. И позвали нас сюда совсем для других целей. Впутываться в здешние свары крайне рискованно. Поэтому я говорю тебе «нет».
Джидраты зажгли лампы, прикрепили их к шестам и с превеликой осторожностью начали опускать вниз. Все присутствующие затаили дыхание и сгрудились возле краев ямы.
Глубина подземелья оказалась меньше человеческого роста. Фонари высветили покрытый искусной резьбой нос большого челна. Он уже успел потрескаться: то ли от времени, то ли в давние времена налетел на скалы. Лодка была сделана на совесть и густо просмолена.
Трое джидратов с фонарями в руках спрыгнули вниз. Итковиан подошел еще ближе. Судно было выдолблено из цельного ствола дерева. По-видимому, изначально его длина превышала десять шагов, но здешнее пространство было ýже, так что корпус несколько сплющился. Рядом с первой лодкой Итковиан заметил вторую, а чуть дальше — третью. Все подземелье под залом, где собирался Совет масок, было заполнено… резными челнами. Итковиан ожидал увидеть что угодно, только не это.