Миднайт Хилл

– Я служила при дворе, когда он был еще совсем ребенком, – говорила она оттуда. – Уильям был очень смышленым мальчиком.
Мелисса привстала на стуле, заглядывая в комнату Марты. Та несла в руках фотографию. Женщина присела рядом, бережно положив ее перед Мелиссой. Она указала мозолистым пальцем на снимок.
– Вот это я, это граф Вольфганг. А это граф Уильям.
На фоне трехэтажного длинного особняка кучковались люди. Марта стояла в центре в окружении других работников, положив руку на плечо мальчика лет двенадцати. Ей здесь было около тридцати. Рядом в костюме-тройке стоял высокий черноволосый мужчина с хищным взглядом и усами. Волосы обоих графов чернели, совсем как у Роланда.
– Разве Уильям был графом? – спросила Мелисса, рассматривая непринужденную улыбку мальчика.
– Официально нет, – Марта с теплом смотрела на фотографию, нагнувшись к Мелиссе. – Но это все юридические проволочки. О’Коннеллы, – Марта закатила глаза. – Мальчиков я тоже считаю графами хотя бы потому, что они носят дворянскую фамилию. Это в их крови. Это последнее фото у поместья Черной Горы. Так оно называлось. Последний рабочий день. А спустя двадцать лет после того, как распустили поместье, Уильям пришел ко мне с большущей люлькой. «Марта Хиггинс, ваша семья служила дому де Лордесов верой и правдой на протяжении века. Я вверяю вам воспитание наследников, юных графов, моих сыновей». Не так он сказал, конечно, но голос у графа Уильяма был такой красивый, что все, что он говорил, звучало величественно, – Марта по-старушечьи засмеялась. – Ты бы знала, Мелисса, что я чувствовала, увидев трех очаровательных малышей. Роланд, конечно, был уже большой по сравнению с ними. Волосатенький, глазастый! Сразу было понятно, что любознательный вырастет. С тех пор я ни разу не видела Уильяма.
Марта ненадолго замолкла, скользя взглядом по людям на фотографии.
– Эта троица стала моим спасением и самой большой проблемой, – продолжила она, улыбнувшись. – С тремя малышами сразу очень трудно. Не было денег, времени, сил. Чем взрослее они становились, тем больше было хлопот. С друзьями у них с детства не вязалось. Да и тут, в долине, не было им ровесников. Но, видит бог, я очень старалась воспитать из них достойных наследников. Мой покойный муж был детским психологом. Если бы не те знания, – Марта махнула рукой, – кто-то из нас бы точно сошел с ума, – Мелисса засмеялась, хотя в уголках ее глаз скапливались слезы. – Я не могла подвести мальчиков. Они – смысл моей жизни, Мелисса. Я хочу, чтобы у них было все, чего они достойны. Но сколько бы любви и сил я ни давала им, я знаю, у них трудная жизнь. Я рада, что они очень дружные братья, несмотря на то что такие разные.
Марта накрыла теплой ладонью руки Мелиссы. Та улыбнулась, сдерживая слезы.
– Я рада, что ты увидела то хорошее, что в них есть. Что не видишь только их фамилию. Они еще никого не приглашали в гости. Не подпускали так близко. Я ценю все, что ты сделала для них, Мелисса. Может быть, теперь что-то изменится. Думаю, ты приняла бы их, – Марта странно посмотрела на Мелиссу. – Не испугалась бы.
В прихожей послышались голоса, и в кухню ввалились Хьюго и Ламмерт. Мокрые пряди налипли им на лбы, носы покраснели от холодного дождя.
– Ты чего, плачешь? – заметил Хьюго.
Мелисса и правда не могла рассмотреть братьев из-за слез, которые она усердно держала на веках.
– Да это я ей старческих бредней своих нарассказывала! – воскликнула Марта, встав из-за стола и похлопав по плечу Мелиссу. – Не буду больше вам надоедать! Отдыхайте, ребята, а то скоро уже вечереть начнет.
Марта накрыла ладонью фотографию и нырнула рукой в глубокий карман фартука. Она скрылась в своей комнате, закрыв дверь, пока юноши толкались в прихожей, снимая промокшие ветровки. Кухонными полотенцами они небрежно взъерошили мокрые волосы, а затем устало рухнули за стол. Хьюго сел справа от Мелиссы, а Ламмерт напротив. Ребята жадно ухватили со стола плюшки. Они разговаривали и смеялись, но Мелисса слышала только отголоски. Жизнь, которая поглощала ее последние две недели, резко настигла Мелиссу в уютной кухне, наполненной запахом выпечки. Она улыбалась и пыталась вникнуть в разговор, но сознание было где-то не здесь.
 
Мелисса взглянула на Хьюго. Теплые кофейные глаза смотрели то на нее, то на брата, с кончиков вьющихся волос все еще капала вода. Широкая улыбка обнажала милые выдающиеся вперед клыки. Бровь, которую он разбил во время драки, была цела, не осталось даже шрама. Мелисса опустила глаза. Она была уверена в том, что увидит. Девичьи пальцы аккуратно задрали на боку футболку Хьюго, пока тот смеялся над шуткой Ламмерта. Веснушки обступали длинный белый шрам на ребре. Мелисса смотрела на него, как завороженная. Вдруг тишина поглотила все голоса, и Хьюго резко одернул футболку, испуганно уставившись на Мелиссу.
– Н-нет, – прошептал он, распахнув огромные глаза.
Мелисса обернулась на скрип на лестнице. Длинная темная фигура Роланда больно резанула по сердцу своим знакомым силуэтом. Плавные и выверенные движения. Голос, который дал ей команду бежать.
Мелисса резко встала из-за стола, опрокинув стул. Ноги с трудом держали ее, пока глаза бегали от Роланда к Хьюго.
– Ты чего? – спросил Ламмерт, единственный, кто не понял, что произошло.
Мелисса побежала к выходу. Сердце бешено колотилось в груди. Хоть она и предполагала, что все будет так, поверить было очень страшно. Еле держа равновесие, она сбила со стола какую-то посуду и задела пучки сухой травы. Грузные шаги Мелиссы были слышны в прихожей, а потом входная дверь резко захлопнулась.
Она остановилась на веранде. На улице был ливень, подвесные горшки покачивались от ветра. Мелисса обняла себя за плечи. Страх заставлял все внутри дрожать. Легким не хватало воздуха, и Мелисса широко открывала рот, чтобы захватить весь кислород из свежего летнего ветра. Хотелось бежать как можно дальше отсюда. Хотелось, чтобы Миднайт Хилла не существовало. В кармане брюк Мелисса почувствовала вибрацию.
«Закругляйтесь, – писал папа. – Дождь усиливается. Я буду собираться».
Тем временем Хьюго ошарашенно смотрел на Роланда. Тот так и замер на лестнице. Его хищные глаза внимательно сосредоточились на выходе, пока мозг искал решение.
– Ребята, – испуганно произнес Ламмерт, изучавший лица братьев. – Пожалуйста, скажите, что произошло.
– Я знал, что этим все закончится, – грозно процедил Роланд, спустившись на кухню. – Как только она села к нам за столик.
– Что? – растерянно спросил Ламмерт, перемещая взгляд с одного брата на другого. – Мелисса что-то поняла?
– Она может снова заболеть, если побежит под дождем, – нервно обронил Хьюго.
На ватных ногах он встал, еле удержав стул. Хьюго метнулся в прихожую, достал первый попавшийся зонт и распахнул дверь. Он наткнулся прямо на ссутулившуюся Мелиссу. По сухой одежде и волосам он понял, что она так и не сошла с крыльца. Их глаза взволнованно смотрели друг на друга, словно пытались объясниться без слов. Вдруг Мелисса решительно зашла обратно в дом, потеснив в дверях Хьюго. Ламмерт и Роланд сидели за столом, встревоженно наблюдая за тем, что она будет делать.
Мелисса прошла на кухню и оперлась руками о стол.
– Мне нужны ответы, – ее голос окреп удивительно быстро. – Я так больше не могу.
Комната наполнилась плотным напряжением. Никто не двигался, только четыре пары испуганных глаз переглядывались между собой.
– Послушайте, – Мелисса глубоко вздохнула и убрала волосы за уши, – я уезжаю завтра. Я никому не скажу. Все, что вы расскажете, останется только между нами.
– Говори тише, а то Марта услышит, – произнес Роланд, встав из-за стола. – И будет волноваться из-за нашего разговора.
– Отлично! Значит, разговор все же будет.
Мелисса села за стол напротив места, которое освободил Роланд. Хьюго сел рядом с ней. Он неловко заправил футболку в штаны. Ламмерт смотрел на Мелиссу с недоуменным прищуром.
– Я, кажется, единственный не догоняю, что произошло, – произнес Ламмерт, положив локти на стол.