Миднайт Хилл
– Здравствуйте! – поздоровалась Мелисса, восхищенно вдыхая вкусный аромат. Она тут же протянула вперед пирог, надеясь выразить им благодарность за гостеприимство.
– Не стоило! – махнула рукой Марта, но тут же приняла коробку, чтобы не утруждать гостью.
Сквозь тюль сочился солнечный свет, заставляя стекло на банках волшебно поблескивать. Дом де Лордесов напоминал пристанище лесной колдуньи и, несмотря на потертость мебели и скрип половиц, нравился Мелиссе несколько больше ее собственного просторного, но такого мрачного, сырого и холодного, как сам Миднайт Хилл, особняка.
– Знаешь, Мелисса, – говорила Марта, вытирая руки о фартук, – у нас ведь очень давно не было гостей. А тут сразу такая красавица!
– С-спасибо!
Ламмерт и Хьюго с улыбками наблюдали за суетой Марты и неловкостью застывшей Мелиссы.
– Вы, наверно, покажите ей тут все, а как вернетесь – пышки уж будут готовы, – женщина приоткрыла духовку, поморщившись от повалившего пара. Аромат свежей выпечки захватил все пространство, заставив живот Мелиссы скрутиться.
На первом этаже была ванная и дверь в погреб. Там, по заверениям Марты, хранился внушительный запас урожая. Ребята повели Мелиссу на второй этаж. Первое, что она заметила, поднявшись по лестнице, это арочное окно с видом на задний двор и горы. К нему вел коридор, стены которого были увешаны фотографиями. Мелисса медленно двигалась к двери у окна, изучая снимки в рамках. Здесь была молодая Марта с улыбающимися мужчиной и девочкой и детские фотографии братьев. На одной из них маленький Ламмерт широко растянул рот в беззубой улыбке. Взъерошенные волосы, чумазое лицо и разбитый нос. Мелисса радостно ткнула в нее пальцем.
– Да-да, – смущенно закатил глаза он. – Это я после своей первой драки.
– Сколько тебе тут лет?
– Семь. Три молочных зуба выбили.
Мелисса снисходительно покачала головой.
– Зато какой счастливый! – сказала она.
– Потому что выиграл, – Ламмерт взметнул подбородок и засунул руки в карманы. – Ладно, пойдем уже в нашу комнату.
Мелисса последовала к двери, как вдруг заметила фото с Роландом. Ему было лет десять. Он вытянулся стрункой и счастливо улыбался, сжимая футляр со скрипкой. Она невольно задержала на ней взгляд. Совсем худенький и такой милый, что глаз не отвести. Мелисса улыбалась.
– Такой хорошенький, – вслух обронила она. – А где он, кстати?
Не успел Хьюго кивнуть на соседнюю дверь, как она открылась. В проходе возник босой Роланд в черной водолазке и брюках. Длинные пальцы были заложены между страниц толстой книги. Мелисса замерла.
– Здесь, – холодно отозвался он. – Привет.
К лицу моментально прихлынула кровь от звука его голоса. Сколько он успел услышать? Мелисса засмотрелась на худую фигуру, очерченную одеждой. На нем все безукоризненно смотрелось. Роланд в домашней обстановке не казался далеким и недосягаемым, хоть все еще и смотрел на нее привычно отрешенно. Сердце приятно сжалось. Она была у него дома, в его самом родном месте. Возможно.
– Привет.
– Будет здорово, если вы будете поменьше шуметь.
Дверь в комнату Роланда закрылась так же неожиданно, как открылась.
– Зануда, – протянул Ламмерт.
– Я все слышу, – раздалось из-за двери.
Мелисса улыбнулась и еще раз бросила взгляд на счастливого маленького Роланда, прежде чем пройти в комнату Ламмерта и Хьюго. В довольно просторной спальне стояла двухъярусная кровать, диван, длинный письменный стол и шкаф. За окном виднелись сосны, обступавшие соседние заброшенные дома. Одна из стен была увешана плакатами с музыкальными группами, на столе все лежало ровными стопками.
– Мы просто убрались, а так тут лютый срач, – с улыбкой заметил Ламмерт, почесывая затылок.
– Он из-за тебя, – буркнул Хьюго.
Мелисса пробежалась глазами по содержимому полок, заметив только учебники и тетради.
– Я думала, у тебя дома целая коллекция дисков или пластинок, – сказала она Ламмерту.
Он печально вздохнул.
– Слушать не на чем.
Потом ребята показали ей участок. Яблочная аллея, теплицы, грядки – все это кормило их семью и поражало колоссальным количеством труда, которое Марта сюда вкладывала. Ламмерт указал на деревянный вытянутый домик высотой с его рост за сетчатым забором. Мелисса удивилась, как не услышала кудахтанье сразу, потому что оно доносилось отовсюду. Через окошки в курятнике были видны хлопающие крылья и красные хохолки.
– А тут мы разводим типов вроде Бастьена, – сказал Ламмерт, и Мелисса прыснула со смеху. Польщенный ее реакцией на специально заготовленную шутку, он улыбнулся.
– Кстати, спасибо за тот раз, – буркнула она, успокоившись. – За то, что вступились.
Ламмерт хотел было задорно хлопнуть ее по плечу и ответить «обращайся», но осекся, поняв, что она больше никогда не обратится к ним. Они больше не смогут встать на ее защиту.
Про сад в основном рассказывал Хьюго. Казалось, он знал каждое дерево и куст, но стеснялся это показать. Мелисса поняла все по горящим глазам, хоть он и старался говорить о том, сколько растениями занимается Марта.
Когда ребята вернулись на кухню за плюшками, Марта с увлечением рассказывала Мелиссе о том, как устроено хозяйство. Оказалось, что в округе нет магазинов, приходится ездить за необходимым на автобусе. Почти все жители Туманной долины ведут свое хозяйство и продают что-то для других. Их стезей были куры: яйца и мясо не только кормили их семью, но и давали существенный заработок. Не забыла Марта и про истории из детства: Ламмерт любил пинать куриц, а они его клевать. Женщина так задорно изображала маленького Ламмерта, еле сдерживая хохот, что улыбка не сходила с лица Мелиссы. Еще Марта пожаловалась, что Ламмерт эксплуатировал братьев, чтобы те построили ему дом на дереве.
– Он еще остался в лесу, – заметил смущенный Ламмерт.
Мелисса похвалила ухоженный дом и участок, с удовольствием уплетая теплые плюшки с молоком. Когда в окна начал стучаться дождь, Марта отправила Хьюго и Ламмерта снять с улицы белье и закрыть клумбы, потому что по радио предупреждали о граде.
Мелисса старалась аккуратнее жевать, оставшись с Мартой наедине. Та с улыбкой смотрела на нее, подпирая лицо ладонями.
– Жаль, что ты уезжаешь, – сказала она.
Мелисса дожевала и остановила руку с плюшкой у рта.
– Мне тоже.
– Они к тебе сильно привязались. Я заметила, как они повеселели за последние месяцы. Почти перестали прогуливать. Думала, что с ними такое? А это, оказывается, была ты, – Марта взяла плюшку со стола и макнула ее в кружку с молоком. – Я до сих пор отлично помню тот день, когда впервые их увидела. Целых семнадцать лет назад. Как чудовищно летит время. Сейчас они уже совсем взрослые. Настоящие мужчины, красивые, – Мелисса улыбнулась. – Помню их совсем крошками, в этой… люльке.
Мелисса осторожно сглотнула остатки мягкой булки и внимательно посмотрела в глаза Марты. Дождь барабанил по окнам все сильнее. Есть ли у нее время спросить что-то личное, пока ребята не вернулись?
– Расскажете о том дне?
Марта печально улыбнулась. Морщины скульптурно обрисовали скулы, глаза и нос. Женщина откинулась на стуле.
– Это была очень дождливая ночь. Двадцатое ноября. Жуткий ливень, молнии сверкали над самой крышей. Я тогда уже жила одна. Мой муж и двадцатитрехлетняя дочка разбились в аварии. Тогда уже три года, как похоронила их, а все… – Марта смахнула крошки со стола в ладонь. Она изучала деревянный узор стола, будто тот мог успокоить сердце, отяжелевшее от воспоминаний.
– Я видела их на фотографиях, – сказала Мелисса, чтобы разбавить образовавшуюся тишину.
– Да, – Марта закивала. – Уже был не тот возраст, чтобы заводить новую семью. Боялась, что умру одна. Видимо, господь дал мне шанс, – женщина прерывисто вздохнула, прежде чем смогла заставить себя улыбнуться и взглянуть на Мелиссу. – В ту ночь раздался стук в дверь. На пороге моего несчастного дома стоял граф Уильям де Лордес.
Марта встала, опершись о край стола и засеменила в соседнюю комнату.