Звезды падают в небо

— Это правда, эсстерд Мирн. — Голос режиссера дребезжал от злобы. — Надеюсь, у вас нет проблем с субординацией?

Бирек покосился на него, потом на нас с Геллой и, не говоря ни слова, направился за нами.

— Вы пожалеете, — донеслось нам в спины, но мы уже шли по коридору.

Что характерно, даже не глядя друг на друга, не перекинувшись ни единым словом, за нами вышагивали вальцгарды. Взгляд Единички буравил мне затылок, но я решила, что с ним объяснюсь позже. Чем ближе становилась съемочная площадка, тем сильнее меня колотило, причем натурально. Я не представляла, чем это все обернется, но точно знала, что без Гроу работать не буду.

Не буду — и все.

Мы вышли из коридора под десятки взглядов и обнаружили два символических лагеря. В одном собрались гаффер, моя ассистентка и еще несколько актеров, в том числе девушка, которая играла Эсмиру. В другом — Рихт, Сибриллия и остальные. Увидев, что остальных существенно больше, я немного воспряла духом: Сибрилла без Гроу тоже не останется, и по чешуе, что мне с ассистентками не везет.

Гайер рядом с телохранителями выглядел так, словно перебрал озверина, а когда увидел меня, его перекосило еще сильнее.

— Саботаж, значит, — процедил он, резко шагнув ко мне.

Впрочем, тут же остановился: присутствие вальцгардов вернуло его с небес на землю.

— Вы за это ответите, эсса Ладэ…

— Хм, — сказала Гелла. — Как бы велико ни было желание спихнуть все на нее, это начала я.

У Гайера сделался такой вид, словно он сел голой задницей на раскаленный стул.

— Это правда? — кисло осведомился он у вылетевшего вслед за нами Джельза.

— Правда, — процедил тот.

— На вашем месте я бы подумал, прежде чем это сделать. — Гайер наградил ее яростным взглядом. — Насколько я знаю, ваш муж нуждается в постоянном и весьма дорогостоящем медицинском уходе.

Муж? Гелла замужем?!

— Вас это совершенно точно не касается. — Она пожала плечами. — Я буду работать только с Джерманом Гроу или не буду никак.

Прежде чем Гайер успел что-то сказать, в нашу сторону направился гаффер и те, кто стоял рядом с ним.

— Присоединяемся, — коротко пояснил он, приблизившись.

Я же почувствовала себя так, словно меня ударили под дых: то есть все те, кто стоял… Рихт и Сибрилла?! До Сибриллы мне, по сути, не было никакого дела, пусть даже Гроу привел ее в проект, но… Рихт?! Я встретилась с ним взглядом, и он мне его вернул — спокойный и жесткий.

— Танни. Танни! — Единичка снова попытался меня перехватить, но я уже бросилась к Рихту.

Мне было плевать на всех, кто там собрался, плевать, хотя еще утром я считала их своими друзьями и отчаянно стремилась к ним, но только не на Рихта. Нет.

— Рихт, — сказала я, тщетно пытаясь сдерживать эмоции, которые меня охватили.

В присутствии собравшихся сделать это было гораздо труднее, учитывая десятки взглядов, впивающихся в меня иглами. Да что там, двумя иглами сейчас впились в меня глаза Рихта, знакомо потемневшие до черноты ночи Даармархского.

— Танни?

— Ты серьезно? Ты считаешь, что он, — я кивнула себе за спину, — сделает этот фильм лучше?!

Голос даже не дрожал, всю дрожь я затолкала поглубже, поэтому со стороны, наверное, выглядела даже слегка отмороженной. На это, в общем, мне тоже было плевать, главное — не сорваться.

Главное.

Не сорваться.

— Уверен, что он сделает его достойно.

Слова Рихта окончательно выбили из меня воздух.

Я сглотнула, сунула руки в карманы, потом вытащила их.

— Ну, круто, — сказала, понимая, что не узнаю свой голос. — Желаю удачи.

Развернулась и направилась к остальным, стараясь не думать о том, что я во всем этом виновата. Если бы не я, Рихт поддержал бы Гроу. А потеря двух ведущих актеров — это уже совсем другая ситуация.

— Настоятельно советую вам всем еще раз подумать, — хмыкнул Гайер, когда я вернулась. — Когда я поставлю руководство в известность о вашей выходке, обратного пути уже не будет, и отвечать за свой выбор вы будете солидной денежной неустойкой. Понимаю, что для эссы Ладэ это не проблема…

— Рот закрой, — сказал гаффер.

Так резко, что Гайер и правда подавился воздухом.

А мы развернулись и направились к выходу из павильона. Не знаю, как другие, но я чувствовала каждый свой шаг. Так отчетливо, что они отдавались в самое сердце настолько резко, что перехватывало дыхание.


Когда я уходила из этого павильона после эпичного «отгрызания» голографическим драконом гроуголовы, я не испытывала ни малейшего сожаления. Сейчас же словно отказывалась от части себя, от жизни Ильеррской, как от собственной. Возможно, именно поэтому глубоко вдохнула горячий воздух набирающего силу дня, когда мы оказались за дверями.

— Ладно, ребят, созвонимся. — Первой от нашей группы отделилась Гелла и направилась не в сторону ожидавших пассажиров каров, а на центральную улицу съемочного городка.

— Пока!

— До связи.

— Спишемся!

Гелла, не оборачиваясь, вскинула руку, я же пару мгновений смотрела ей в спину, а потом бросилась следом.

— Спасибо, — произнесла, когда оказалась рядом.

Ожидала чего угодно, начиная от привычно колючего «отвали» и заканчивая «к тебе это не имеет никакого отношения, Ладэ», но вместо этого она метнула на меня острый взгляд.

— На здоровье, Ладэ.

И зашагала быстрее.

Я же, напротив, сбавила шаг и остановилась. Сунув руки в карманы, смотрела, как Гелла удаляется, и только когда она скрылась за поворотом, вернулась к остальным. По взглядам коллег я понимала, что они еще не до конца осознали случившееся, поэтому сейчас мы просто быстро договорились быть на связи и разошлись.

В каре я снова молчала, рассматривая проносящиеся мимо павильоны и неразобранные декорации. В сумке то и дело вибрировало, но у меня не было ни малейшего желания общаться с журналистами, потому что искушение вместо «без комментариев» дать им комментарий «завяньуши» было слишком велико.

Единичка подал мне руку, чтобы помочь выйти, и когда я садилась во флайс, его мобильный напомнил о себе стандартным сигналом. Вальцгард коснулся дисплея, но смартфон сразу протянул мне.

Не успела я поднести его к уху, как оттуда донеслось рычание Гроу:

— Ты что устроила?!

Ну да, не ждала же я, что он скажет: «Спасибо за поддержку, Танни».

— Ничего, — огрызнулась. — Вообще-то все устроила Гелла, а я только поддержала. Вместе с остальными, которые…

— Плевать мне на Геллу, — донеслось из трубки. — И на остальных. Это тебе я сказал, Танни: поговорим дома. Тебя я просил остаться. Что с тобой не так?!

— Что со мной не так?! Что не так с тобой?! — рыкнула я. — Ты слышал, что я сказала? Мы хотели тебя поддержать…

— Они хотели! — рявкнул Гроу. — Что вы хотели?! Запороть съемки?! Ну, так вы их запороли, молодцы. Верни смартфон Местерхарду.

Да пожалуйста!

Я сунула мобильный вальцгарду, и когда мы взмыли ввысь, тут же отвернулась к окну. Не было ни малейшего желания прислушиваться к тому, о чем они там говорят, потому что меня колотило. Колотило так, что мало не покажется.

Запороли. Съемки.

Мы.

Класс!

Супер!

Местерхард отключился быстро, но я не повернулась. Обхватив себя руками, продолжала буравить взглядом стекло, краем глаза замечая проносящиеся мимо высотки. Только до той минуты, пока не наткнулась на надлом «Хрустальной иглы» — в этот момент я резко отвернулась и встретилась взглядом с Единичкой.

— Тоже считаешь, что я должна была остаться?

Вальцгард ничего не сказал.

По мере того как мы приближались к дому, колотило меня все сильнее.

Нет, как он вообще себе это представлял? Что я просто так буду играть Ильеррскую, как ни в чем не бывало?!

В квартиру я поднималась во взвинченном состоянии и, открыв дверь, под радостное вирчание шагнула внутрь. Швырнула ключи и сумку на тумбочку, сбила обувь пинками и прошла в гостиную.

Если Гроу думает, что мне это легко далось, то он сильно, очень сильно ошибается. И еще сильнее — если думает, что это легко далось всем. Я была там, я видела их лица, всех этих людей. Всех тех, кто его поддержал!

Чтобы немного успокоиться, пошла варить кофе, и сегодня кофе получился классический дерьмочино. Из чистого упрямства я допила его до дна, после чего сунулась помыть чашку.

Зря.

— Я же. Тебя. Просил, — ударило неестественно-спокойное в спину.

Чашка шмякнулась в мойку, разлетелась осколками, а Гроу прошел на кухню, сунув руки в карманы.