Золото старых богов

– Зато вдругорядь разбойникам помогать поостерегутся.

– А куда им деться? – пожал плечами Ладовлас. – Лихие люди тоже шкуру содрать могут. Но ведь на то они и лихие, а ты – господин. Ты нас оберегать должен.

– Что я должен, а что нет – сам разберусь, – буркнул Илья. – Всё сказал, что хотел?

– Да ничего я ещё не сказал, – проворчал лесовик. – Ты ж слова вставить не даёшь… господин.

– Говори.

– Я и говорю: Соловья нет, но родня его осталась.

– И велика ль? – поинтересовался Илья.

– Шестеро сыновей у него, а дочерей – девять, – ответил Ладовлас. – Но один парень и две последние девки малы ещё. Они от третьей жены. А остальные с оружием управляться горазды, что парни, что девки, и злодеи все поголовно! – произнёс он с ожесточением. – Кровь лить, люд мучить – им в радость. Отец их сызмала убивать учил. И жену свою, которая третья, тоже учил. Он её украл где-то малой совсем. Говорили: знатного она рода. Сначала наложницей сделал, а как сына родила – женой пред богами. Думаю, она теперь стаей и верховодит: соловичами и теми, кто к ним прибился. Кличут её Смертной Хворью, и не зря.

«А я эту Хворь, считай, в руках держал, – с досадой подумал Илья. – Вот же…»

– Изрядный выводок, – процедил он. – И как их найти, Ладовлас?

– Найти можно. Я подскажу как, – пообещал лесовик. – Сам не отыщешь.

– Ты знаешь, где они?

– Знаю, кто знает, – ответил Ладовлас. – Те, кто сам в их ватаге. Но эти даже и захотят – не выдадут. Соловичи за такое отмстят страшно. И обидчику, и родне. Так что о том, что я к тебе приходил, – никому, господин! И воям своим скажи. Меня убьют – пусть. Но они весь мой род вырежут. Такая у них повадка.

– Сурово!

– Сказал же: им кровь лить, как нам мёд пить.

– Не бойся. Кровь лить и мы умеем, – мрачно посулил Илья. – Ты покажи только, где они прячутся!

– Там не только родня Соловьёва, – предупредил Ладовлас. – Другие тоже. Точно не знаю, но десятка два, не меньше. А ещё Хворь эта… Говорят, ведьма она, – добавил он с опаской. – Будущее видит, Соловья от смерти заговорила!

Илья хмыкнул:

– Надо думать, заговор некрепок вышел, раз от меня не уберёг.

– Это ещё как глянуть, – пробормотал Ладовлас. – Все, кто с ним был, – мертвы, а Соловей жив пока что.

– Ещё бы! – усмехнулся Илья. – Так ему и позволят – за Кромку сбежать. Так что о гнезде Соловичей? Кто меня туда проведёт?

– Сами и проведут, – сказал Ладовлас. – Я того места не знаю, зато знаю селище, куда они частенько заглядывают…





Глава 3

Охота на живца





Радимичские леса


С собой Илья взял уже знакомый в деле малый десяток Малиги, дополненный ещё тремя гриднями, умелыми лесовиками. Ещё десяток Бокши, который Илья тоже успел попробовать в бою. А к ним – семь лучших стрелков из батиной сотни, отобранных Гордеем лично. Гордей и сам хотел пойти, но Илья не согласился. Оставил его старшим в Морове. Кулиба если и обиделся, что его из воевод подвинули, виду не подал. А Гордей Илье в этом походе ни к чему. Стрелками Илья намеревался командовать лично.

Совершенно неожиданно с ними попросился Свен Неудача. Вместе с пятёркой его лучших рубак, тоже нурманов: двух свеев, двух норегов и одного огромного дана, которого звали Гудмунд Праздничные Врата.

Илья было воспротивился: мол, лес – это не палуба драккара, не крепостное забороло и даже не чисто поле. В лесу уметь надо!

– А ты проверь! – потребовал Неудача.

Илья проверил.

И нурманов взял. Все, даже громадина Гудмунд, передвигались по лесу не хуже самого Ильи, а подспорьем могли оказаться серьёзным. И по сей день потягаться на равных, строй на строй, с нурманами могли только лучшие из варягов. И стрел разбойничьих нурманская стена щитов боялась не больше, чем матёрый вепрь – швырковых ножей.

Правда, Илья подозревал, что желание Свена Неудачи лично участвовать в захвате лесного разбойничьего дома было далеко не бескорыстным. Награбить Соловей успел немало. Вдобавок кто-то из разбойников, оказавшихся в умелых лапах Свена, перед тем как помереть лютой смертью, проболтался: помимо взятого на купцах Соловей получал и подарки. Ценные вещи от лехитских князей и дань с лесовиков-радимичей. Якобы за защиту от христиан.

Пройти мимо такого богатства – совсем не по-нурмански.


Желающих прибрать награбленное Соловьём было бы значительно больше, если бы Илья не казнил его людей, а привёз в Киев. Там бы из них живо выпытали все укрытия и схоронки.

Но Илья возможной добычей делиться не собирался, а Соловей, можно надеяться, слишком разговорчив не будет. И сам крепок, и оберегать ему есть кого, кроме награбленного. Так что палачу Сигурда-ярла с ним придётся как следует попотеть. А тем временем Илья многое успеет сделать.

Очень вовремя появился Ладовлас. Очень вовремя.

Теперь оставалось лишь точно узнать, где укрывище разбойников…

И взять его штурмом. Так предлагал поступить Свен. Налететь внезапно, чтоб добро перепрятать не успели.

Илья придерживался другого мнения. Он был сыном князь-воеводы Серегея, для которого вся добыча Соловья – как десяток кун[2] для того же Свена.

Своей главной задачей Илья видел не только и не столько прибрать к рукам богатства разбойничьей ватажки, но извести эту ватажку под корень.

А для этого мало было налететь внезапно и покрошить всё, что сопротивляется. Надо было понять, как действуют разбойники. Сколько их в лесном доме? Как и когда они берут дань с лесовиков? Когда собираются вместе? А ещё лучше – заставить их собраться вместе и угодить под удар русов. Изучить врага, потом заставить атаковать, показав якобы слабое место, как это делается в поединке.

«Правильное знание – ключ к победе, – говорил батя. – Сначала ты должен получить полное понимание обо всём, что можно, – батя использовал другое, латинское слово «информацио», – а потом уже, на основании увиденного и понятого, прикинуть, как будет действовать твой враг, и только потом уже начать действовать. С учётом возможных ответных действий. Представь себе, что ты готовишься к бою, вот как мы сейчас играем с тобой в фигуры[3]. Я делаю ход, – батя подвинул башню, – и примерно представляю, как ты ответишь. И как я отвечу на твой ответ. Ну и дальше. Если игрок достаточно умел и умён, он может продумать и на три, и на четыре хода вперёд, но толк от этого будет только тогда, когда он точно осознает своё настоящее положение и то, что из себя представляет противник. Вот я, например, точно знал, что ты съешь мою башню своим всадником, и потому вот тебе мой ответ…»

«А если бы я не съел?» – спросил Илья.

«Тогда мне понадобился бы другой план. Неважно, на сколько ходов вперёд ты распланировал бой. Один неожиданный ответ противника, и все твои планы станут не просто бесполезны, а вредны».

«Почему вредны? – удивился Илья. – Разве плохо думать вперёд?»

«Думать – неплохо, – ответил батя. – Но лучше действовать вообще без плана, чем следовать тому плану, который уже не верен. Бой, Илюха, это побыстрее, чем фигуры. И это – постоянные изменения планов. Даже обычный поединок. В нём столько случайностей, что вести его по собственному разумению можно, лишь если ты непрерывно отслеживаешь, чувствуешь действующую ситуацию. Это намного важнее умения планировать вперёд, – батя иногда говорил мудрёно, но Илья привык и понимал, о чём он. – Ты, Илюха, можешь финтить и расставлять ловушки. Это нужно и правильно. Но при этом ты должен быть готов отказаться от любого намерения, если противник обошёл твой план или развалил его к бесам. Это бой, сын, а в бою всего предусмотреть нельзя. В бою можно и должно быть готовым. Ко всему. И отвечать, опережая противника. А вот до боя, будь то простой поединок или большое сражение, ты обязан предусмотреть всё, что можно. И учти: чем больше твоё войско, тем проще им управлять и тем больше вероятность, что все задуманные тобой хитрости будут осуществлены. Хотя в управлении большим войском тоже есть свои сложности».

«Какие, батя?» – поинтересовался Илья.

«Управление. Своими руками-ногами ты управляешь сам. И десятком – тоже. А вот с сотней – сложнее. Особенно если твоим людям предстоит действовать розно. Тут важно, чтоб все действовали согласованно, а для этого надо позаботиться о сигналах и о том, чтобы твои командирские «руки-ноги», то есть твои десятники, точно знали, что им нужно делать по каждому сигналу, и самовольничали только тогда, когда этого требует та самая изменчивая боевая ситуация. И чем больше у тебя людей, тем важнее это самое управление и надёжность твоих командиров. Но даже если у тебя всё это есть, всё равно для уверенной победы этого мало, сын. Чем больше у тебя людей, тем больше твоё войско становится похоже не на людское воинство, а на охотничьего пса. И тебе приходится всё меньше думать о каждом вое и всё больше – об этом звере. Чтоб он был сытым и отдохнувшим. Чтоб он свирепел, когда надо, и бесстрашно бросался на врага, а когда надо – отходил по твоему зову. Чтоб не боялся и не впадал в ярость, перестав повиноваться. Это всё важно, сын, но ещё важнее – это ты сам. Любая твоя ошибка – и твой пёс окажется под копытами тура или умчится в лес за зайцем, когда на тебя нападёт медведь. Ты понял, сын?»

«Да, батя», – ответил Илья.

«И что же ты понял?»

«Чем тщательнее готовишься к бою, тем меньше в нём будет неожиданного».

«Блестяще! – одобрил батя. – А теперь – спасай своего монарха…»



Вот почему Илья не обрушился бы немедленно и всей своей силой на лесное укрывище разбойников, даже если бы точно знал, где оно. Даже в этом случае он поступил бы точно так же: двинул своё воинство к лесной деревушке, о которой говорил Ладовлас. Именно сюда частенько захаживали чада Соловья. У одного из соловочей там жила девка, внучка главы рода. Жениться на ней Солович не собирался, однако обитателей деревеньки прикармливал: сбывал через них кое-какую мелочь, взятую во время разбоев. Если бы удалось взять Соловича в плен и вдумчиво допросить, у Ильи появились бы так необходимые сведения о разбойничьем логове.



Заходить в деревеньку всем воинством Илья не стал, взял с собой троих: Возгаря, Миловида и Гудмунда.

Остальным было велено обложить деревеньку со всех сторон и следить тайно, причём первый день выпускать всех беспрепятственно, а после второго только впускать, а уходящих вязать и держать до времени. Однако в саму деревеньку входить, только если в неё войдёт действительно крупная и оружная ватажка.

Вот это было бы совсем удачно: не только раздобыть «языка», но и прихлопнуть изрядную часть татей заранее.

В общем, настропалил Илья ловушку. И теперь оставалось ждать, когда в неё угодит нужный зверь.

Старшим Илья оставил Свена. Решил, что тот – самый опытный.

Лучше бы Илья доверил старшинство Малиге. Кривский десятник уже сталкивался с разбойниками Соловья и относился к ним всерьёз, а вот для нурмана те были всего лишь непомерно обнаглевшими смердами.

Пару суток было тихо.

Илья утром и вечером отправлял Возгаря снестись с гриднями и узнал, что в первую же ночь деревню покинули двое смердов.

И пока что не возвратились.

А вот третья ночь преподнесла подарочек.





Глава 4

Ночная скачка