Живой проект

— Но ведь это я.

Михаил улыбнулся и медленно проговорил:

— Я рад, что ты понимаешь это так ясно и принимаешь так спокойно, Саша. Мне казалось, что ты возомнил себя кем-то еще…

— Так ты ответишь?

Александру снова пришлось ждать. Он не понимал причин улыбки на лице Михаила. Не понимал его взгляда. Не понимал, о чем тот мог бы думать в эти минуты и что чувствовать. Но было еще что-то значительно большее, что он не понимал.

— Я несу ответственность за действия от лица холдинга и на его территории. Все что делается от моего имени — делается мной. Считай, что это был я. Если ты планируешь отомстить за попытку убийства, за то избиение… ты это уже сделал… и не единожды. Если тебе этого мало — я перед тобой.

Александр пристально смотрел на Михаила, с минуту стоявшего перед ним прямо и неподвижно. Потом президент Live Project Inc. неторопливо повернулся к нему спиной и направился к выходу. До момента, пока Михаил не покинул склад, Александр не шелохнулся.





* * *


Саша вошел в съемную квартиру и медленно затворил дверь. Раздевшись и пройдя в свою комнату, он долго стоял у окна и вспоминал последние часы: лицо женщины, которой год не видел и теперь не мог понять, что в ней изменилось; Михаила, чья речь теперь напоминала мольбу о поддержке, которую ему, судя по всему, не от кого было больше ждать; его, на первый взгляд, унизительное требование.

Александр почувствовал беспокойство. Это было незнакомое ему прежде, искреннее сопереживание, сочувствие, когда в полной мере становишься способен понять меру потерь и силу причиненной ими боли. Упершись в подоконник ладонями, он зажмурился и увидел события уходящего года глазами Михаила. Это сковало его тело, и живой проект с трудом оторвал ладони от подоконника и распрямился. Если бы их встречу в офисе LPI можно было пережить заново, Александр изменил бы лишь одно: при встрече подал бы Михаилу руку.

Через какое-то время живой проект написал Ольге следующее:

«Это я. Такой, каким ты меня помнишь. Вся моя работа направлена на то, чтобы получить «звание человек», как ты однажды написала. Позволь мне объясниться. Давай хотя бы поговорим.

Александр».



Он не ждал скорого ответа. Он старался не думать о том, что ответа может не быть вообще. Когда буквально пятнадцать минут спустя от Ольги появилось новое письмо, Александр задержал дыхание и раскрыл сообщение.

«Александр, которого я помню, не нуждался ни в каких званиях. Вы на него даже внешне не похожи. Не смейте более меня беспокоить».





21




На третье октября выпал первый понедельник месяца. Это значило, что с самого утра Михаил проводил собрание директоров. Это было первое собрание после гибели Океана-3. Присутствовали на нем и директор затонувшей станции и ее главный инженер и еще несколько сотрудников, которых Михаил посчитал необходимым пригласить. С поделенного на квадраты экрана на стене в собрании принимали участие Рудольф Викторович с Песка-2 и Ашот, управляющий Арктикой-1.

К обеду стало понятно, что все устали и необходимо сделать перерыв. Михаил листал сделанные записи.

— Проветрить, Михаил Юрьевич? — спросила секретарь с порога.

— Да, Люд…

Девушка не обратила внимания на ошибку. Ей начало казаться, что здесь она будет исключительно Людмилой.

— Вы еще будете продолжать после обеда?

— Да, это, похоже, до вечера.

— На сегодня было назначено Анне Гороян из отдела продаж. Она заходила с каким-то фрилансером, — секретарь выравнивала стулья вокруг длинного стола.

— Пусть подождут.

— Кофе?

— Я бы съел что-нибудь, — Михаил посмотрел на часы. — Позвоните вниз.

— Хорошо.

Первым после перерыва вернулся финансовый директор.

— Федь, ты же пересекаешься с Джоффри и Марком?


— По пятницам в преферанс играем, а что?

— Упомяни, что ты сливаешь мои акции.

— Я думал, ты хочешь оставить это в секрете.

— Да брось, они и так все знают.

— Хорошо, Миш. Я прикрою уже? — финансист подошел к окну. Михаил и не замечал, что в кабинете стало уж чересчур свежо. — Я все хотел спросить об Александре…

Федор замолчал, и Михаилу пришлось подбодрить его, потому что на вопросы, заданные подобным образом, он не отвечал принципиально:

— Спрашивай.

— Ты отпустил его?

— Да.

— Но почему? Он же по-прежнему наша собственность. Ведь практически все, что происходит сейчас с нашими акциями, с нашей репутацией, с «Живым проектом» в сумме — дело его рук!

Михаил понимающе кивнул, но не торопился с ответом.

— С таким напором он добьется своего максимум через полгода-год. Я смотрю на все, что он делает, и у меня ощущение, что за ним стоят люди, у которых денег больше, чем сейчас во всем LPI! А ты отпускаешь его, когда можно было просто…

— Убить?

— Списать!

— Я обещал, что он выйдет живым из офиса, приглашая на корпоратив. Кроме того, Федь…

В кабинет зашли сразу несколько человек, должно быть обедавших вместе. Михаил не договорил и надеялся, что необходимости в этом после совета директоров не возникнет.

То, что на счетах «Живого проекта» практически нет денег, из присутствующих знал только финансовый директор и Михаил. По офису ходили разные слухи, но никто из тех, кто знал правду, не собирался ни опровергать, ни подтверждать что-либо.

Океан-3 специализировался на частных заказах и разработках, так или иначе сопровождающих все материальные направления деятельности холдинга. Затопив Океан-3, Барис и те, кто за ним стоит, нанесли удар по Live Project Inc. в целом. Все до единого проекта, над которыми велись работы на станции, должны были быть возобновлены в кратчайшие сроки.

Несмотря на усиленную охрану, переоборудование и направление к Песок-2 служащих вооруженных сил «Руси», Михаил опасался за сотрудников этой станции. Возобновить все проекты, ведшиеся на Океан-3, было решено в Арктике. Кроме того, основная часть замороженных ныне проектов «Живого проекта» находилась именно на этой станции, и там имелись свободные ресурсы.

Вначале пятого уставшие взгляды собравшихся намекнули Михаилу, что пора закругляться. На повестке дня оставался всего один вопрос, для решения которого он оставил финансового директора и HR.

— Мне нужен временный зам, — сказал Михаил, когда дверь за последним вышедшим закрылась. — На несколько месяцев, пока не освободится… один парень. Федь, я хочу, чтобы это был ты.

— У тебя есть, кого поставить на мое место?

— У тебя есть, кого оставить на своем месте?

Финансовый директор пожевал усы и посмотрел на кадровика напротив.

— Нет, Миш…

— Возьмите кого-нибудь из ребят Марка, — предложила эйчар.

— Хорошо, пришлите мне их дела и поинтересуйтесь, что об этом думает Марк, — Михаил задумчиво отправил окурок в пепельницу и добавил. — Федь, поинтересуйся ты в пятницу, ок? Я не хочу забирать у Марка кого бы то ни было в ультимативном порядке.

— Сделаю.

— И куда делась Лена, секретарь Петра? Посадите ее ко мне. Не надо мне этого счастья в приемной.

Михаил вышел сразу за ними. Нужно было хотя бы немного пройтись. На месте Людмилы сидела девушка лет двадцати пяти, с длинными завитыми волосами цвета шоколада. Она была несомненно красива той незрелой и излишне выставляемой напоказ красотой, какую еще не ценят и не берегут, но уже активно используют.

Он так и не начал просматривать дела потенциально подходящих на замену Людмилы сотрудниц, не то, что знакомиться с ними. Когда Людмила не вышла на работу, эйчарам не оставалось ничего, кроме как посадить в приемную президента одну из кандидаток. Он спрашивал ее имя, но напрочь забыл его.

— Вызовите Анну, я вернусь через пару минут.

Выйдя из кабинета, Михаил внезапно рассмеялся. Он вспомнил об упоминании пятничного преферанса финансовым директором и понял, что его уважаемый коллега играет с партнерами, один из которых обладает абсолютной памятью, а второй — просто гений. Ему захотелось на это посмотреть воочию. Дойдя до кабинета Петра, Михаил вернулся к себе и попросил кофе.

В половине шестого Гарик, нанятый Анной человек и, судя по всему, ее старый хороший знакомый, подсоединился к управляющей кабинетом системе и запустил проекторы.

— Вам маленький шарик или на весь кабинет? — спросил фрилансер. Он немного картавил, но и без этого Михаил не понял вопроса.

— Чего?

— Михаил Юрьевич, сядьте сюда, — указала Анна на стул напротив окна.

Михаил послушался и понял, что у него спрашивали, когда над одним из четырех проекторов, находящемся на столешнице прямо перед ним, выросла маленькая объемная копия его дома.