Живой проект

— Минут пять вашим шагом?

Александр не сдержал улыбки и сбавил ход. Тем временем послышался нарастающий шум вертолета.

— Спасибо, — поблагодарила Ольга, переводя дыхание. — И ведь надо было забраться так далеко от цивилизации!

Александр засмеялся в голос, выглядывая пролетающий мимо вертолет над головой, но жилой дом, мимо которого они шли, перекрывал обзор.

— Что смешного?

Покачав головой, Саша обернулся к спутнице и, пытаясь казаться максимально серьезным, предположил:

— Это было необходимо, чтобы цивилизация не мешала работать и не подглядывала.

— Или чтобы живые проекты не разбежались при первой возможности? — поддержала его тон девушка, но улыбка медленно сползла с ее губ, когда Александр не глядя на нее, согласился ледяным тоном:

— Возможно и так.

Станция Арктика-1 с неба выглядела как большой серый блин под значительно возвышающимся над ним, подсвеченным желтоватым светом прозрачным куполом. На подлете в нем образовалась внушительная прореха, вертолет приземлился в белом квадрате посреди блина, и посадочная площадка тут же поползла вниз.

Кроме охраны, прибывших встречали двое: высокий сутулый старик и мужчина, чей возраст был надежно укрыт черной бородой на пол лица. Пройдя досмотр, Александр протянул руку своему создателю:

— Федор Иванович.

Старик посмотрел на протянутую руку, в глаза Александра и, сделав стремительный шаг навстречу, заключил его в объятия.

— Сашенька, мальчик мой…

Александр подобного не ожидал и как реагировать не предполагал. Тем временем, второй мужчина представился Ольге и забрал ее с посадочной площадки. Все еще находясь в объятиях старика, Александр обратил внимание на спутницу.

— Ольга Петровна, ну и заставили вы нас поволноваться! Вертолет ждал в аэропорту, зачем вам понадобилось ехать в Певек на автобусе?!

— Я предупредила, что доберусь сама, — тряхнула она головой.

— И как бы вы это сделали? Если бы не ваш спутник, где нам вас стоило искать?

Ольга обратила внимание на Александра и, пожав плечами, улыбнулась. Обреченно вздохнув, бородатый встречающий предложил Ольге следовать за ним и Александр вернул взгляд к профессору.

— Ну, пойдем, пойдем, — старик распустил объятия и быстрым решительным шагом, который за прошедшие годы ничуть не изменился, направился к выходу. — Я был уверен, что тебе найдется более интересное применение… — говорил старик с нескрываемым презрением. — Они, ведь, даже…

Повернувшись к Александру, ученый осекся и улыбнулся.

— Ты, должно быть, жутко устал и хочешь спать: все эти часовые пояса… Я покажу тебе комнату, а завтра мы обо всем поговорим.

Александр кивнул, по пути восстанавливая в памяти все переходы и закоулки станции, какие были ему доступны для исследования в проведенное здесь время.

— Спокойной ночи, Саша, — попрощался старик строго, остановившись у нужной двери.

— Спокойной ночи, Федор Иванович.

Пройдя в комнату, Саша заметил, что профессор ждет закрытия двери, будто пытаясь удержать его в поле зрения как можно дольше. Он не находил объяснения поведению профессора.

На следующее утро ученый застал Александра на беговой дорожке в тренажерном зале. Коротко поздоровавшись, он предложил встретиться в восемь за завтраком.

— Позавтракаем, — говорил старик, когда они встретились в очереди в столовой, — и у нас будет уйма времени, чтобы вдоволь наболтаться.

— Разве вам не нужно работать? — удивился Саша.

— Нет, мой мальчик, — крякнул ученый, — у меня остались еще кое-какие дела, но они подождут. Я выхожу на пенсию.

Александр удивленно вскинул брови, но промолчал.

Апартаменты Федора Ивановича отличались от комнат обычных служащих и гостей станции. Кроме спальни, ему полагалась гостиная, а санузел был богат большой ванной.

— Предлагая мне попросить отпуск, вы знали о том, что меня планируют перевести? — Саша устроился в одном из трех кресел. Несмотря на то, что за окном было светло, в гостиной царил полумрак.

— Знал, — кивнул старик. — Кроме того, что это теоретически можно было устроить между твоими стажировками, два месяца назад я уже передавал дела. Попытаться вызвать тебя официально имело такой же шанс на успех, как и твоя личная просьба. Но даже если бы не было перевода, уверен, ты что-нибудь придумал бы.

— Зачем же вы хотели меня увидеть?

Губы старика вытянулись в прямую линию, и он остановил на собеседнике взгляд прищуренных глаз.

— Ты спрашиваешь, почему я вызвал тебя сюда физически, а не рассказал о своем выходе на пенсию в очередной беседе за шахматной доской, или зачем в принципе хотел тебя видеть?


— Наверно и то и то, — мягко улыбнулся Александр, не горя желанием разбираться в шарадах старика.

Профессор посмотрел в окно.

— Я провел на этой станции пятнадцать лет, Саша. Десять из них мы даже на поверхность выйти не могли, не рискуя получить серьезные обморожения. И это в два раза дольше, чем ты живешь на белом свете. Думаю, мои старые кости заслужили погреться на солнышке.

Федор Иванович улыбнулся собеседнику и продолжил:

— Корпорация подарила мне домик на Сицилии, — засмеялся он. — За время работы здесь я заработал столько, что могу покупать по такому домику ежемесячно до конца своих дней. В сравнении со временами моей молодости недвижимость сильно подешевела. Люди готовы существовать в чулане, лишь бы хватало денег на все вторые, десятые, миллионные реальности, кучи «жизненно-необходимых» сервисов, эти протезы для калек. Но все же это был приятный сюрприз, особенно принимая во внимание, что пляжи там снова из песка, а не из пепла, — он помолчал. — Конечно, я буду принимать участие в научных конференциях, меня даже пригласили в институт ООН и консультантом в «Русь» чтобы попытать счастья разговорить «полоумного» старика и выведать наши корпоративные тайны, будто я не напичкан этими крошками, как индейка яблоками… и они не пустят токсины как только Липа узнает о предательстве. Ты знаешь, что Липа с нами до конца жизни? Липа, не подумай, я безмерно рад этому!

— Взаимно, профессор, — вежливо ответила LSS откуда-то из стены.

— Еще меня упорно приглашают присоединиться к их движениям разные ассоциации по защите всевозможных прав: от подключенцев до меньшинств, — старик скривил губы.

Саша тоже усмехнулся.

— Так что у меня теперь работы будет не меньше, чем прежде, — продолжал Федор Иванович.

Александр терпеливо ждал. Он все еще не получил ответа на свой вопрос и прекрасно знал, что старик не мог об этом забыть.

— Я подумал, что… — голос ученого неуловимо изменился, когда он заговорил вновь, — больше может не представиться возможности увидеть тебя. Тебе на самом деле нужны более веские причины, чем простое желание увидеться?

— Да, Федор Иванович, — ответил Александр как можно мягче, — вы же знаете. Из-за уважения к вам и себе, помня то, чему вы сами меня учили, я не могу принять «просто желания увидеться» притом, что «видимся» мы регулярно.

— Хорошо, — кивнул старик с неожиданной усмешкой, будто сказанное ранее было очередной проверкой. — Подышим воздухом? Полагаю, на улице необыкновенно свежо…

Они шли по коридорам жилого отсека к комнате Александра, чтобы захватить верхнюю одежду, потом направились к лифтам. Александр не питал иллюзий по поводу безопасности переговоров вне стен станции, даже если удалиться от нее на приличное расстояние: Липа действительно сопровождала любого пользователя LSS LPI всегда и везде. Но Федору Ивановичу, похоже, по случаю кардинальной перемены в жизни стало необходимо почувствовать твердую почву под ногами и поверить хотя бы иллюзию конфиденциальности.

— А ты так и не участвовал в соревнованиях после тех случаев?

— Нет.

Старик зашел в открывшиеся створки лифта.

— Ну, а девушки?

Вспомнив недавний визит Риты Ивановой, Александр усмехнулся и посмотрел в пол. Ученый внимательно наблюдал за ним. Когда Саша заговорил, голос оставался ровным, но ученый все равно слышал грусть и иронию.

— Хорошо, что вы вспомнили про соревнования. Я и забыл, что кто-то усмотрел во мне сверхчеловека и сделал это достаточной причиной для дисквалификации. В офисе меня наоборот считали недочеловеком. Если я встречу женщину, которая увидит во мне человека без каких-либо приставок…

Двери лифта раскрылись, и Александр не стал договаривать. Они вышли.

— Но тебе, ведь, нравилось бегать на лыжах, — продолжил старик.

— И сейчас нравится. Правда, ввиду новой работы возможностей будет меньше.

— Не хочешь вечером сыграть партию? У меня есть настоящие шахматы! — улыбнулся Федор Иванович.

— С удовольствием!

Они вышли на улицу и одновременно замерли, будто споткнувшись о мороз. Федор Иванович нерешительно вдохнул. От огромной двери за их спинами шла колея к выезду за территорию. В колее виднелись человеческие следы.

— Прежде чем принять решение о твоем продвижении, администрация советовалась со мной, — начал Федор Иванович. — Вполне прогнозируемые вопросы о твоем функционале, возможностях… все это есть в твоем файле, но им, похоже, хотелось получить информацию из первых рук.

— Если бы они читали мой файл, — предположил Александр, — то никогда бы не решились дать мне тех возможностей и ответственности, какую собираются.

— Поверь мне, они его читали, — снисходительно улыбнулся старик, и мужчина удивленно обернулся. — Никто, конечно, не помнит подробностей в деле пятилетней давности, — продолжал старик, как ни в чем не бывало, — многое стерлось. Память у людей нынче уже не та… слишком доступна информация и ее слишком много. Зачем помнить то, что можно в секунду запросить из сети?

Саша шел шаг в шаг с ученым, не обгоняя его на обледенелой поверхности колеи, принявшей зеркальную форму создавших ее протекторов. Его взгляд был обращен вперед, но куда бы он ни посмотрел, везде высился забор — паутина купола. Кроме физической защиты от несанкционированного проникновения, купол обезвреживал летающую электронную мелочь. Несмотря на то, что возведен он был еще до появления Александра, выходящие на улицу сотрудники станции все равно иногда натыкались на так называемых стрекоз — маленьких крылатых роботов, передающих все происходящее вокруг своим хозяевам.

Несколько минут мужчины шли молча. Сказанное уже давно растворились в морозном воздухе, но не отпускало. Смысл, вложенный старым ученым в пару простых предложений, придал Александру уверенности. Он понял, что не одинок и впервые в жизни осознал поддержку, дружеское плечо.

— Федор Иванович, ведь нас достаточно? — спросил Саша быстро, выдав внутреннее волнение.

— Почти полтора миллиона, — ответил старик спокойно. Остановившись, он повернулся к собеседнику. Если бы не его сутулость и возраст, они были бы одного роста.

— Полтора миллиона живых проектов, раскиданных по всему земному шару…

— … и связанных в одну сеть, заведует которой Липа.

— Липа, которая выбрала меня в проводники. Вы знаете о моей новой работе?

— О, да, Саша. Но не со мной… с ней тебе стоит поговорить об этом начистоту.

— Поговорить с интеллектуальной надстройкой жизнеобеспечивающей системы? Профессор, вы сами презираете людей, дающих имена своим поисковикам.